Юлия Каменева - Давай прокатимся верхом

– Ты не возражаешь, если я вместе с тобой подожду? – спросила с замиранием сердца.

– Конечно. Хочешь, пройдём в кафе, кофе выпьем? Там, через дорогу, неплохая кофейня есть, – предложил Иван.

В кофейне мы оказались единственными посетителями. Там было довольно уютно: полумрак создавал доверительную атмосферу. Приветливая девушка в коричневом переднике принесла нам меню.

Иван поинтересовался, чего бы мне хотелось, помог сориентироваться в выборе и сделал заказ. Мне было непривычно подобное отношение: обычно я сама всё решаю, и такая забота очень льстила.

– Как долго вы живете с женой? – спросила я.

Иван погрустнел, чертовщинки в глазах погасли.

– Извини, – исправилась я. – Тебе, наверное, не очень хочется об этом говорить…

– Нет, всё в порядке, лисичка. Мне действительно трудно говорить о болезни жены. Но в то же время хочется этим поделиться с кем-нибудь. Ты не против меня выслушать? – Иван вопросительно взглянул на меня, и чертовщинки снова запрыгали. Никогда не встречала глаз такого необычного оттенка!

Я молча кивнула, побоялась испортить словами тот доверительный настрой, что возник между нами.

Иван рассказал, что с женой Алиной они вместе около десяти лет. Молодые влюблённые студенты поженились на втором курсе университета. И всё было как в сказке. Он подрабатывал программистом, она – секретарём, сняли квартиру. Через пару лет выкупили её. Алина была активной, живой и весёлой. Она с удовольствием отрывала своего любимого Ванечку от компьютера и вытягивала то на пешие прогулки, то в походы. Приохотила и к верховой езде – лошади стали их общей страстью. Казалось, сказке не будет конца – но через некоторое время Алина стала уставать, похудела, начали беспокоить боли в спине. Таблетки помогали первые полгода, но затем боли усилились. Молодая женщина не могла уже не то что кататься на лошадях, ходила и то с трудом. Диагноз – болезнь Бехтерева, прозвучал словно приговор. Врачи дали от силы пять лет до полной неподвижности позвоночника. Иван пытался бороться: возил жену в Израиль, в Далянь, обучился на курсах массажа и ежедневно пытался разминать спину Алине, но всё тщетно. Коварный недуг прогрессировал. Больше о поездках речи не шло – всё лечение ограничивалось ревматологическим отделением, после курса терапии боли становились слабее.

– Алиночка лежит уже около трёх лет, позвоночник почти окостенел, – закончил Иван свой рассказ. – А для меня главное – чтобы ей хотя бы было не так больно.

– Иван… – Я ободряюще погладила молодого человека по руке. Он вздрогнул, но руку не отнял.

– Надежда-лисичка, – улыбнулся мне Иван, – ты мне напоминаешь мою жену – ту, какой она была раньше. Нет, вы совершенно не похожи внешне, но взгляд одинаковый. Пытливый, активный, с искорками и желанием жить, познать жизнь во всей красе.

Я засмущалась и взялась размешивать кофе. Не знаю, польстило ли мне, что я напомнила Ивану его жену, или нет. Скорее, нет. Предпочла бы быть для него особенной. Интересно, удалось ли скрыть затаённую в моих глазах печаль?

– Тяжело ухаживать за ней? Тебе кто-нибудь помогает? – спросила я. Трудно себе было даже представить, что любимый человек может долгие годы лежать, скованный страшным недугом, а ты не можешь ничем облегчить его страдания.

– Тяжело? Не знаю, я привык, – медленно проговорил Иван. – Не помню уже другой, той жизни. Тяжело оттого, что осознаю свою ответственность – должен зарабатывать, чтобы оплачивать лечение, проживание, квартиру. При этом заботиться об Алине – она стала требовательной и капризной, ей хочется внимания. А я – молодой человек, ещё не успевший пожить, вынужден забыть о себе. Я ни с кем не общаюсь, только работаю и навещаю Алину. Но я не ропщу, лишь бы ей не было так больно. Прости, что загрузил тебя своими проблемами. Просто давно ни с кем, кроме жены, не разговаривал. Ладно, что мы всё обо мне. Расскажи о сестре, а?

Я рассказала о Галине, фактически заменившей мне мать. Как она всегда отказывалась от моей помощи, считая, что мой муж не должен тратить свои деньги на неё. Как мне больно оттого, что любимый славный племянник в своей жизни ничего хорошего не видел. А ведь я так много могла бы ему дать!

– Не кори себя, – теперь уже Иван утешал меня. – Это их выбор. Есть люди, которые не могут быть обязанными другим людям. Просто не могут, и всё. Ты же всегда готова была оказать им помощь, и они это знали. Пока не принимали, значит, им так было проще. Сейчас помогаешь, значит, им это действительно нужно, и они готовы принять её.

Иван поинтересовался, чем я занимаюсь. И впервые за несколько лет мне стало немного стыдно, что я живу за счёт мужа. Рассказала, что помогаю подруге в её кафе и веду дом в отсутствие Вадима, посещаю тренажёрный зал. По сравнению с тем адом, в котором очутился Иван, моя жизнь показалась мне самой какой-то неправильной. Я закончила, ожидая осуждения от молодого человека.

– Скажи, Наденька, почему ты не сопровождала супруга во время его первой поездки? – спросил меня он.

– Не знаю. Вадим научил меня слушаться его беспрекословно. Он сказал, что я там буду мешать, а здесь нужно кому-то присматривать за домом. Я не привыкла спорить с ним, – виновато опустила я голову.

– Я просто спросил, не грусти. И не вини себя. – Иван поднял пальцем мою голову за подбородок. – Мы все порой совершаем поступки, которые нам кажутся правильными. И лишь со временем понимаем, что можно было сделать по-другому. Но раз так получилось, значит, так было нужно. Всё в жизни нам даётся для чего-то, во всём есть цель. И в этом тоже. И даже в том, что наши с тобой близкие болеют. Кстати, я рад, что познакомился с тобой.

– Я тоже, Иван. – Я ощутила, как жар прилил к щекам. У меня бывали, конечно, любовники. Но ни с кем из них не хотелось разговаривать. И никто не заставлял меня краснеть и смущаться. С молодыми любовниками было всё просто и понятно: мне нужен был секс, а им – ни к чему не обязывающие отношения с обеспеченной женщиной. Но Иван, помимо того что вызывал во мне нестерпимое желание женщины, будил и иные чувства – хотелось смотреть на него, держать за руку, поправлять эту дерзкую чёлку.

Сергей Сергеевич, изучив результаты анализов Галины, попросил через месяц привезти её в больницу. Уже прошло три месяца с момента первичной госпитализации, и ей требовались осмотр, комплексное обследование и коррекция базового лечения.

Я позвонила Галине и предупредила, что забронировала на субботу билеты на поезд для неё и Марка. Поскольку Вадима не было, они могли остановиться у меня. Я надеялась, что, пока Галина будет в больнице, мы с Марком сможем побольше побыть вместе.

К приезду родных закупила продуктов, отпустила Николая, который уже успел подготовить двор к зимовке. Марку приобрела на свой вкус пару свитеров – синий и очень тёплый тёмно-зелёный. По вечерам уже начинало холодать, подступала осень.