Сергей Носов - Музей обстоятельств (сборник)

Пьедестал для незримого, торжественно воздвигнутый к столетию со дня смерти писателя как обычный закладной камень, простоял на этом месте полста лет, что превышает земной срок Гоголя. В начале нового тысячелетия, не выдержав благоустройства сквера, тайный памятник в своей видимой части исчез. Исчез ли Гоголь незримый? Ведь место, обозначенное словом «здесь», здесь и осталось. И теперь на этом месте фонтан. Правда, как и все петербургские фонтаны, большее время года он не действует, деревянный настил закрывает трубу, уходящую куда-то под землю. Трудно поверить, что это и есть новый памятник Гоголю (или тот же – преображенный?). Между тем что же может быть еще на этом месте, как не памятник Гоголю? Только он.

Ныне это – место молодежной тусовки. На деревянной крышке изображены мелом забавные картинки в примитивистском духе. Не берусь интерпретировать идею фонтана. Возможно, он себя еще как-то покажет. Ведь все, что случалось на этом месте, было отмечено каким-то особым значением.

Итальянец Пьетро Канонико, воплотивший в бронзе великого князя Николая Николаевича молодцевато сидящим на стройном орловском рысаке, думал, что этот памятник на века. Снесли практически сразу, но вот постамент продолжал стоять годы и годы. В начале тридцатых замышляли на нем установить (уже без коня) вождя немецких коммунистов Карла Либкнехта. Не срослось. Гоголь, мягко говоря, не любил Германию, немцев терпеть не мог. А вот итальянцев он любил и Италию боготворил. И даже хотел написать повесть «Рим». Говорят, в Риме в музее скульптора Пьетро Канонико хранится авторская модель уничтоженного памятника великому князю Николаю Николаевичу, правда, всего лишь гипсовая. А что касается нашего фонтана, летом все-таки из-под земли на этом удивительном месте бьющего, его окружают сегодня представленные своими головами итальянские зодчие, или, как сказано на мемориальной плите, «великие петербургские архитекторы итальянского происхождения». Они внимательно глядят на фонтан. Отчего-то в чертах их бронзовых лиц проступает что-то до боли знакомое, непоправимо гоголевское. Оставим в стороне Растрелли и Ринальди. Посмотрим на Росси и Кваренги. Росси – вылитый Хлестаков (каким себя Хлестаков, должно быть, представлял в минуты вдохновения), Кваренги – вылитый городничий! Хоть обоих снимай с колонн-пьедесталов и неси в театральный музей при Александринке!..

Как-то это все странно, я вам доложу.

Кстати. Известно ли вам, господа, что Манежная площадь своим возникновением была обязана Персии? Строительство в этих тогда необжитых местах начиналось ввиду того, что персидский шах прислал Анне Иоанновне слонов, – они и были поселены поблизости вместе со своими погонщиками.

По идее, здесь должны были доминировать не итальянские мотивы, а персидские.

Но Гоголь!.. Он очень любил Италию.

Как помним, далеко не всех привела в восторг установка в Петропавловской крепости памятника Петру I работы Михаила Шемякина. Это монументальное произведение и сейчас воспринимается некоторыми как карикатура на основателя Санкт-Петербурга. Оставим в стороне «портретное сходство», на котором, кстати, настаивал сам художник, и пресловутую лысину, будто бы разрушающую привычный образ царя (был ли Петр лыс или имел кудрявые волосы, для нас в данном случае дело десятое). Если что и разрушает привычный образ царя, причем радикально, так это антропометрические показатели, а именно – отношение тотального роста к длине ноги, определяющее, как известно из сексологии, половую конституцию индивидуума.

Что такое половая конституция человека? Упрощенно говоря, это совокупность специфических особенностей организма, определяющих его сексуальные потребности. Оценку половой конституции совершают по целому ряду параметров, к числу которых, например, относятся тип обволосения лобка и возраст пробуждения либидо. След гормональных бурь, имевших быть в организме в период его роста, запечатляется на всю жизнь так называемым трохантерным индексом (ТИ); вычисляется он очень просто: надо рост человека поделить на длину его ноги. Среднее значение ТИ в разных трудах определяют по-разному, что-то вроде: 1,92–1,98 для мужчин и 1,97–1,99 для женщин. Чем выше ТИ, тем выше половая конституция, и наоборот. (Теоретическое обоснование ТИ можно найти в любом справочнике по сексопатологии.)

Данный показатель хоть и косвенно, но очень наглядно свидетельствует о наших сексуальных потребностях. В самом деле, для количественного определения ТИ нужна всего лишь линейка (метр). Сексологи этот показатель часто используют в диагностических целях, предметом же нашего внимания, главным образом, будут произведения изобразительного искусства. Тот самый случай, когда подход к произведению искусства буквально со «школярской линеечкой» (и калькулятором) позволяет обнаружить прелюбопытнейшие закономерности.

Итак, мы говорим об изображениях Петра I.

…На памятниках Петру I, так или иначе выражающих идею державности, будь то великое творение Фальконе или монумент работы Б.-К. Растрелли (возле Инженерного замка), изображен человек, ТИ которого, по самым приблизительным оценкам, лежит в пределах 2,02 – 2,04, т. е. его половая конституция весьма высока. Опыт Растрелли здесь особенно показателен, потому что именно ему, создателю знаменитой «восковой персоны», лучше, чем кому-либо другому, было известно истинное отношение роста Петра к длине его ноги, хотя, конечно, в те времена ни о каком трохантерном индексе никто и думать не думал.

Схожие представления о половой конституции Петра Великого, точнее, об ее бессознательном отображении благодарными потомками в монументальном искусстве можно получить, обследовав бронзовые фигуры во весь рост, украшающие Петровский парк Кронштадта и Нижний парк Петродворца. Не надо уподобляться поверхностным фрейдистам и радостно указывать пальцем на подзорную трубу и сучковатую палку-опору, занимающие руки величественной петродворцовой фигуры, или на обнаженную шпагу грозно-задорного Петра кронштадтского, – элементарное антропометрическое исследование и без того дает результат, достаточно выгодный для половой конституции российского императора.

Еще интереснее обратиться к опыту живописцев. Возьмем Серова. На его знаменитом полотне «Петр I» (1907) изображен царь, уверенно шагающий против сильного ветра по берегу Невы; за ним с трудом поспевают согнувшиеся в три погибели усталые соратники. Им явно холодно, Петру же ветер нипочем – кровь горяча. Воля, стремительность – казалось бы, чем лучше это выразить, как не шириной шага? И, соответственно, простительным удлинением ног его совершающего? Но что делает Серов. Он пишет уверенный шаг Петра, парадоксально подчеркивая не длину, а, наоборот, несоразмерность коротких ног царя его величественному туловищу! Измерения показывают, что ТИ изображенного Серовым человека очень высок: 2,06 – 2,08. Это значение соответствует чрезвычайно высокому уровню половой конституции. Экспансивность, энергия, темперамент Петра, державника и солдата, под стать его необыкновенным сексуальным потребностям.