Лилия Каширова - Ангел-хранитель (сборник)

– Где же Петр? – думала Алиса. Ей так его не хватало. Она могла успокоиться только в его присутствии.

Наконец, эта мучительная поездка на теплоходе закончилась. Несчастная Алиса вернулась домой. Встреча с сыном ее немного успокоила. С радостью пришла на работу. Шеф, Вениамин Александрович, с широкой улыбкой встретил ее:

– Наслышан, наслышан о Ваших подвигах! Уже из Москвы пришло письмо, что нашу лабораторию подключают к одному из важных проектов, замечательное финансирование! Илья будет вам помогать в практической работе.

В комнате Илья подошел к ней и рассказал забавную, как ему казалось, историю, о том, что случилась с его другом:

– Представляешь, Витька прошлый год ездил в Киев на конференцию, докладывал свою работу, конференция была международной. А американцы, вот шустрый народ, быстренько перехватили его идею и воплотили ее на крылатых ракетах, а ему недавно прислали чек на солидную сумму, какой-то процент от полученной прибыли. Чек прислали прямо на работу. Илья засмеялся в этом месте и продолжал:

– Витька уже начал сушить сухари, думал, что его посадят, а ему дали премию и сделали заведующим лабораторией. Алиса удивилась оперативности и наглости американцев.

Наверное, надо сделать паузу, позвоню-ка я Петру, – подумала Алиса. Обида уже развеялась, как дым, но в сердце тоска опять свила себе уютное гнездышко. Позвонила.

– Здравствуй, Петр!

– Здравствуй, Алиса! Что-то давно ты мне не звонила?

– Собираюсь приехать к тебе…

– Вот такие дела у меня. Я сейчас на постельном режиме. Правда, одновременно заканчиваю книгу. Ты можешь приехать ко мне домой, я дам тебе вариант почитать.

Интересно услышать твои замечания.

– Хорошо, – немного шокированная Алиса записала его адрес.

И вот она уже стоит около двери в квартиру, нажимает на звонок, дверь открывает Петр в мужском домашнем халате, лицо осунувшееся и бледное. Провел ее в комнату, угостил чаем, поговорили о книге, дал ей черновой вариант. Алиса пообещала позвонить через пару недель и обсудить книгу. Попрощалась и, не выходя из состояния шока, пошла на электричку.

Петр уже пару недель находился в стрессовом состоянии, чувствуя, что силы медленно оставляют его, после того, как ему позвонили «сверху» и сказали, что его лаборатория закрывается, без объяснения причин, позвонили оттуда, куда вопросы не принято задавать. Окольными путями он узнал, что инициатива шла от служб секретности, которые посчитали, что лаборатория, имеющая одну из важнейших для страны тематик, не может находиться рядом с американской лабораторией, и выразили недоверие к ее руководителю.

Борьба за «правду» в этом случае была абсолютно бесполезна. Он уже несколько недель носил эту боль в себе и не поделился ею даже с Алисой. Через пару недель, как и обещала, Алиса позвонила Петру. Ответил молодой женский голос.

– Я хотела бы поговорить с Петром Ивановичем.

– Папы нет, – тихо ответил слабый голос.

– А когда он будет?

– Папы нет. Он умер неделю назад. У Алисы подкосились ноги. Листы чернового варианта книги Петра посыпались со стола. Она присела.

– А что случилось?

– Умер от простой операции, удаляли камни из желчного пузыря.

На другом конце провода кто-то всхлипнул и раздались короткие гудки.

Крепко держа трубку в руках, и, уставясь на спутанные листы книги, лежащей на столе, Алиса сидела, окаменевшая, потеряв счет времени. Наконец, очнулась, встала, нашла темный платок, надела его на голову и пошла в церковь.

Прошло три года. Алиса из неоперившегося младшего научного сотрудника превратилась в маститого ученого, защитила диссертацию. Шеф Вениамин Александрович, красавец-мужчина, закоренелый холостяк от нее без ума, предложил ей руку и сердце, они обручились и надели кольца на руки. На работу он ее подвозит в шикарном мерседесе. Правда, когда он ее целует, ее внутри немножечко передергивает, но Алиса терпит.

Сейчас они с Ильей собираются на большую международную конференцию, которая будет в Москве. Ну, с английским у обоих все в порядке. Можно не волноваться.

И вот конференция в разгаре. Перерыв. Народу полным-полно в холле, небольшой перекус. Алиса стоит в сторонке, отдыхая после сделанного доклада. Илья вдалеке с кем-то беседует. С кем же? Алиса присматривается, у нее начинает биться сердце. Очертания фигуры этого человека знакомы до боли в сердце, форма головы и лицо тоже.

– Игорь? Очень похож на него. Да это он! – думает Алиса, подсознание которой до сих пор не смирилось со смертью мужа.

Илья заканчивает разговор и подходит к Алисе. Взволнованная Алиса спрашивает его:

– Кто это был?

– Ты о ком? – Илья не понял ее вопроса.

– С кем ты говорил?

– Да это один известный профессор из Германии, Ганс Шрейдер. Ты не слышала о нем?

– Немец? – поморщилась Алиса.

– Ну да, немец, раз из Германии. Ну, может, немножко еврей.

– Опять МИРАЖИ! – тяжело вздохнула Алиса. Но сердце продолжало биться с новой надеждой на счастье.

– Ты познакомишь меня с ним?

– Нет проблем! Хоть сейчас!

– А завтра можно?

– Можно и завтра.

– Спасибо. И Алиса понеслась в гостиницу. Ей ведь так много надо было сделать до завтрашнего дня: сходить к парикмахеру, купить новые духи и что-то оригинальное из одежды, сделать прическу и маникюр и, вообще, ЗАНОВО РОДИТЬСЯ.

Огромный снаряд с ревом прочертил огненную дугу на вечернем небе и, не долетев несколько сотен метров до маленького городка, упал в поле, оставив после себя огромную воронку, за ним второй, третий… Их громкий пронзительный звук и взрывы насмерть перепугали жителей, и они побежали прятаться в подвалы.

Это 1943? Война с фашистами? Нет, это 1988. И в одном маленьком сибирском городке, где находятся военные, загорелся склад боеприпасов. Там же жили и мои родители.

В городке, в одной из комнат маленькой двухкомнатной квартиры лежал пожилой мужчина, прикованный к постели, он громко и нервно говорил своей жене:

– Нина, немедленно спускайся в бомбоубежище, слышишь, снаряды разрываются уже совсем рядом.

Полная женщина, стоявшая около него, решительно отвечала:

– Нет, не пойду, я же не могу тебя спустить в подвал, а без тебя я не пойду. Умирать, так вместе.

Потом она посмотрела на мужа, он очень нервничал, и испугалась, вдруг его состояние ухудшится и согласилась:

– Хорошо, хорошо, Федор, сейчас, – она вышла за дверь и осталась стоять на лестничной площадке. Минут через 15 взрывы стихли, и жена Федора вернулась домой.

– Все, успокойся, взрывов больше не будет, – Нина прошла в комнату…

По счастливой случайности никто не пострадал, и пожар был быстро потушен. В этом месте я прервала воспоминания и, сидя за столом, вернулась к старым фотографиям, продолжая рассматривать их. Вот фотография высокого, стройного и крепко сложенного мужчины, лет 35, с серьезным взглядом больших, добрых и проницательных глаз, прячущихся под густыми бровями. Прямой и правильно очерченный нос. Темно-русые волосы в виде овального полуостровка выдаются на лоб. Это мой отец, Федор. Глаза у него были не голубые, не серые, а редкого чисто синего цвета. Характер он имел волевой и решительный.