Алексей Буцайло - Мастер по нечести

– Дядька Валдай… – начала было поляница.

– Настасья! – отрезал тот. – Я же сказал – утром!

Арсентий, по-прежнему стоявший в стороне, подозвал к себе близнецов. Что-то им быстро разъяснил, убедился, что они его поняли. Потом вернулся к костру и впервые за весь вечер улыбнулся, глядя на Валдая.

– Ну что, сотник, давно не виделись! Сколько ж лет прошло? Десять?

– Десять, да. Или одиннадцать даже. Как жил это время, послушник?

– По-разному жил. – Арсентий протянул баклажку с хмельным медом, которую перед этим забрал у Грини. – Пригубим за встречу?

– А давай! – Валдай указал на одно из бревен, сам сел рядом. Сделал большой глоток. – Ну рассказывай. Как там Родион? Жив-здоров, надеюсь?

– Погиб, – посмурнел Арсентий. – Не вернулся он от той ведьмы, к которой тогда от тебя поехал.

– Это когда ты у меня дома раненный Лихом лежал?

– Да. И он что-то важное сказать хотел, но я в себя не пришел. Так я и не узнал что.

– Царствие небесное! Хороший мужик был, – перекрестился сотник. – Ты отомстил?

– Сжег ее к чертовой бабушке. – Послушник взял из рук Валдая баклажку, отпил. – А твои как – Миланья с Мишкой? Я к тебе заглядывал, когда в Полоцке был, да никого дома не застал.

– И не застанешь. Миланью мою семь лет назад схоронили, – поджал губы Валдай. – Второго ребенка понесла, да не справилась. Умерла родами вместе с дочкой. Меня с тех пор, как та тварь и обещала, никакие хвори не берут. А она, видишь, как…

– Прости, не знал.

– Да я уже свыкся почти. По ночам только порой выть хочется от тоски, но надо жить дальше. – Сотник мотанул головой, отгоняя грустные мысли. – Зато Мишанька радует. Семнадцать уже, скоро, даст Бог, князь в гридни опояшет. Ты бы его и не узнал сейчас – ростом выше меня вымахал.

– Да ладно! Это вот тот вот коротыш, что ли? – засмеялся Арсентий, показывая ладонью на уровне своего пояса.

– Коротыш, скажешь тоже! Такой бычок уже!

– Так вы что, давно знакомы? – подала голос Настасья, до этого удивленно смотревшая на обоих мужчин по очереди.

– Было дело. – Валдай толкнул локтем послушника. – Правда, он тогда совсем другой был. Смурной такой, неразговорчивый. Как еж. Глянешь не него, аж холодно становится.

– Ты тоже изменился. – Арсентий со смехом хлопнул сотника по животу. – Вон какой себе отрастил.

– Не так уж и раздался! – притворно обиделся Валдай, а потом вновь обернулся к полянице. – Мы тогда, Настасья, весь Полоцк спасли с ним и его другом. Ну, в первую очередь, вот он, разумеется. Слышала про Лихо в кремле?

– Нет, – покачала головой поляница. – Расскажете?

Валдай посмотрел сперва на нее, потом на Радмилу, затем на своих гридней и младших послушников, которые, закончив дела, рассаживались вокруг костра, развязывали дорожные сумки и доставали из них походную снедь.

– А и расскажу. Или лучше ты, послушник? Не, давай я, а то какой из тебя рассказчик! – Сотник упер руки в боки и начал: – Я тогда в лесу с тварью одной столкнулся. Как она там звалась?

– Неупокойница.

– Во, точно, неупокойница. Ночью на меня вышла, пришлось подраться. Я, конечно, бился, как тур…

– Бился он, – хихикнул Арсентий, но вовремя поняв, что на них смотрят подчиненные Валдая, подтвердил с серьезным видом: – Правду говорит. Бился. Мы в конце уже появились, когда он ее измотал хорошенько.

– Я и говорю. Но, как ни старался, победить не мог, потому как она бессмертная оказалась. А тут как раз Арсентий с Родионом подоспели…

Настасья с изумлением смотрела по очереди на Валдая и Арсентия и не могла поверить своим глазам. Куда в один миг делись суровые вояки, вечно хмурые и сосредоточенные? Сейчас перед ней сидели двое мальчишек с горящими глазами, со смехом пересказывали старую историю, время от времени толкались и перебивали друг друга.

Послушник отправился спать, когда еще почти все сидели около костра. Правда, Валдай, закончивший рассказ, удалился раньше, раздав перед этим указания подчиненным насчет последовательности ночных дежурств. У костра остались молодые, которым так рано ложиться не хотелось.

Настасья подождала немного. А потом встала, распустила косы, стянула кольчугу и направилась туда, куда, как она успела заметить, до этого ушел послушник. Арсентия поляница нашла лежащим на дорожном плаще среди нескольких деревьев, окружавших небольшой кусочек земли как стены. Он лежал с открытыми глазами, глядя в темнеющее небо.

– Не спится, Настасья? – Арсентий чуть приподнял голову, услышав ее шаги.

– Можно я рядом с тобой лягу? – Настасья оперлась спиной на древесный ствол. – У тебя тут место уютное, я его еще вечером приметила.

– А Радмилу не боишься без присмотра оставлять?

– Там сейчас за ней несколько десятков глаз приглядывают. И некоторые, кажется, даже не моргают.

– Тогда ложись, чего уж там. – Арсентий подвинулся, видимо решив, что под словом «рядом» она имела в виду «неподалеку». Но девушка опустилась на землю вплотную к нему, набросила сверху плащ на них обоих. А потом прижалась еще сильнее, а ее голова опустилась на плечо послушника. Арсентий на мгновение замер, потом чуть отодвинулся.

– Ты чего это, послушник? Неужто боишься? – Настасья повернулась к Арсентию, ее лицо оказалось совсем близко к его лицу.

– Угу, боюсь, – ухмыльнулся он. – Пальцы жалко, поотрезаешь же.

– Сегодня можно.

Арсентий нежно провел рукой по щеке поляницы, убрал волосы со лба. А потом обнял ее покрепче и больше не двигался. Вскоре Настасья услышала, что дыхание его стало тихим и ровным, и возмущению девушки не было предела.

Она отлично знала, какое впечатление обычно производит на мужчин. Не раз ей приходилось отбиваться от навязчивого внимания молодых парней, причем порой в прямом смысле. Были на ее счету и пара сломанных рук, позволивших себе лишнее, и несколько свернутых набок челюстей. Но ни разу не было такого, чтобы Настасья к кому-то пришла сама, а ее избранник поступил таким вот образом. Первым порывом поляницы было вскочить и уйти. Но потом она поняла, что совсем не хочет этого делать.

Впрочем, долго разлеживаться Настасья не собиралась. Дождалась, пока временная стоянка окончательно затихнет, бесшумно поднялась, вернулась к костру и убедилась, что на страже остался только один из дружинников Валдая. Приветливо ему улыбнулась, обошла со спины и врезала рукоятью меча по затылку.

Радмила проснулась сразу, как только Настасья прикоснулась к ее плечу. Села, настороженно оглядываясь, хотела было что-то сказать, но поляница приложила палец к губам, и княжна кивнула в ответ.

– Собирайся, надо спешить, – прошептала поляница, подала Радмиле руку, помогая встать, и все так же тихо, осторожными шагами, направилась к пасшимся неподалеку коням.