Александр Прозоров - Аркаимский колдун

Здешний шаман, волосатый и в длинном балахоне, замер, занеся колотушку над бубном. Из-под стены оскалилась какая-то темная девка с белыми глазами, большим ртом, похожими на шипы зубами, провалившимся, почти плоским носом и в засаленной овчине.

– Это еще кто? – вздрогнул Андрей.

– Ты ее видишь? – удивился шаман и ударил в бубен: – Убирайся, дочь голодного демона! Проваливай прочь!

Возле очага, в окружении нескольких женщин, скулила, скрючившись, девушка. Даже девочка – лет четырнадцать, не больше. По лицу ее катился пот, изо рта капали слюни, из глаз непрерывно струились слезы. Похоже, ей было совсем плохо.

– Пустите! – раздвинул женщин студент-медик, положил ладонь на лоб, пощупал пульс, принюхался. Мотнул головой, провел ладонью вдоль тела вниз. Замер, ощутив горячее место. Несколько раз опустил растопыренные пальцы, точно определяя точку воспаления. – Вот проклятье, аппендицит!

Самое простое и самое смертоносное заболевание в медицинском справочнике. Если правильно и вовремя удалить, пациента можно через неделю выписывать домой. Если промешкать – перитонит и смерть. Причем смерть долгая и очень мучительная…

Судя по тому, что дочь голодного демона уже сидела здесь, осталось совсем немного. Нежить явилась за добычей.

– Да чтоб его!!! – скрипнул зубами Андрей. – У меня ведь даже практики ни разу не было, только теория. И сразу экзамен!

Женщины посмотрели на него с надеждой. Похоже, приняли его слова за какое-то заклинание.

– Ченосик! – закричал колдун. – Иди сюда!

– Там дочка демона!

– Плевать, она не страшная.

Темная девка вскочила, злобно зашипела. Но Андрей, не менее злой из-за сложившихся обстоятельств, вскинул руку в ее сторону, и незваная гостья забилась обратно под край стены.

– Чего? – приподнял полог паренек.

– Ты свой осколок, которым бреешься, еще не выбросил?

– Нет… – мотнул головой лесовик.

– Хорошо… – Андрей открыл его сумку, стал ковыряться в вещах. – Ага… Игла, лезвие… Оставь котелок и сделай мне быстро тонкую крапивную нить.

– У меня есть…

– Мне не надо старую, грязную и засаленную. Нужна новая. Шевелись! – колдун огляделся. – Кто-нибудь, наберите полкотелка воды и поставьте кипятиться. Девочку разденьте и вынесите наружу, тут слишком темно. Все амулеты долой! Там же приготовьте чистой воды.

Женщины переглянулись.

– Делайте, делайте! – внезапно и гулко ударил бубен. – Разве вы не видите, небесные духи привели к нам великого шамана!

Чум как-то весь сразу наполнился движением. Андрей с облегчением спросил:

– Где родник? Мне нужно помыть руки.

Колдун долго и тщательно оттирал руки по локоть чистым речным песком, затем вернулся в стойбище. Здесь все уже было готово: котелок кипел на огне, обнаженная девочка стонала на шкурах посреди усыпанной васильками солнечной прогалины. Рядом стоял кувшин. Андрей взял у Ченосика скрученную нить, бросил в кипяток. Туда же отправил осколок кремня. Вынул из сумки медную иглу, согнул, несмотря на испуганный возглас паренька, отправил следом. Подцепил палочкой котелок, отнес на поляну. Опустился рядом с девочкой на колени, накрыл ладонью лоб, вытягивая остатки ее сил и воли.

Больная потеряла сознание и затихла.

Студент-медик, как мог, промыл пациентке живот. Затем наклонил котелок, сливая кипяток на землю. Заглянул внутрь.

Стерильная нить, стерильная игла, стерильный скальпель. Что еще?

Андрей поднял руки, с задумчивостью осмотрел.

При всем желании он не мог сунуть их в кипяток для обеззараживания! Как не мог ошпарить живот больной.

«Проклятье! – закрыл студент-медик глаза. – Я колдун! Я всесильный маг! Я повелитель всего живого! Так разве я не смогу избавить свои руки от жалких мелких микробов!»

Чародей вскинул ладони перед собой, наклонил голову, направляя на них всю свою волю, все доступное могущество, и вдруг услышал изумленный шепот женщин:

– Они горят! Смотрите, у шамана горят руки!

В этот миг к нему и пришло спокойствие. Колдун опустил ладони, очистил их светом поле для операции, чуть надавил, разгоняя кровь под кожей подальше в стороны, взял кремниевый скальпель, сделал разрез, раздвинул мышцы пресса, проник в брюшную полость, нашел место схождения трех мышечных лент, отсек воспаленный отросток, отбросил, наложил кисетный шов на кишечник, свел мышцы, кожу, наложил череду стежков и поднял руки:

– Есть! Где шаман? Не подпускайте сюда темную тварь. Работа вышла грубая, она может затеять воспаление. Сделайте для девочки полог, но не уносите. В чуме слишком грязно. Да и швы еще могут разойтись.

Он уловил за спиной слабое движение, повернулся и вскинул руку, отбрасывая засаленную девку с зубами-иглами. Рядом торопливо застучал бубен, но дочь голодного демона не желала обращать на шамана никакого внимания. Она опасалась только Андрея, но нахраписто пыталась пролезть к жертве мимо него. Обходила слева, справа. Стремглав обегала кругом, пыталась напрыгнуть с разбега, подползала по траве…

Нежить успокоилась только после нескольких жестких пинков – но все равно продолжала сидеть рядом, время от времени перебегая с места на место и недовольно рыча.

Противостояние длилось остаток дня и всю ночь. На рассвете, окрасившем лес и поляну радужными капельками росы, девочка открыла глаза, приподнялась и попросила:

– Мама, дай покушать. Очень хочется!

Жара у нее не ощущалось совершенно точно. Боль, похоже, тоже ушла.

Дочь демона широко распахнула пасть, утробно зашипела с хорошо ощутимой ненавистью, клацнула зубами и уползла в чащу. Надежду затеять хоть какое-то новое воспаление нежить окончательно потеряла. Не осталось для нее никаких отравленных зацепок ни внутри тела, ни снаружи. Операция закончилась чисто.

Как положено лечащему хирургу, Андрей наблюдал за больной четверо суток, утром и вечером проверяя шов и температуру, оглаживая розовый животик девочки и прислушиваясь к тому, что происходило внутри. Но заживление прошло спокойно, и вечером четвертого дня колдун, аккуратно надрезав крапивные нити, снял швы.

– Вот и все, красавица, – отбросил он бурые обрезки. – Можешь петь песни и веселиться. Голодный демон перетопчется. Ему положено быть голодным.

– Благодарю тебя, великий шаман, победитель злых дочерей! – Девочка попыталась поцеловать его руку.

– Для того шаманы и нужны, чтобы нежити жизнь медом не казалась, – усмехнулся довольный собой колдун. – Все, малышка, гуляй!

К сумеркам заморосил дождь, стало зябко, и в чуме гостей хозяйка перед сном развела огонь. От костра в очаге сразу разлился жар. Размякший от тепла, Андрей провалился в сон сразу, едва растянулся на оленьих шкурах, и когда теплая рука заскользила у него по груди, забравшись под куртку, он уже почти выспался и потому сразу открыл глаза.