Александр Прозоров - Аркаимский колдун

Бочка опустела задолго до сумерек, и последним заходом колдун еще раз прокипятил содержимое кувшина. В итоге к концу дня у него в небольшом бурдюке с деревянным горлышком плескалось примерно пол-литра крепчайшего первача.

Не очень много, конечно. Но если не пить, а дезинфицировать раны и кожу, должно хватить надолго. К тому же перегонку всегда можно повторить. Нужно только решиться на достаточно долгую остановку – чтобы брага созрела.

Перед выходом в дорогу Андрею пришлось сделать еще одну пробежку к больному – но на этот раз он опоздал. Упавшего с дерева ребенка родственники уже унесли в чащу.

Такие вот странные были у лесовиков похороны.

Несмотря на то что пользы молодой колдун почти за месяц принес не так уж много, возносимых ему молитв за это время стало заметно больше. Великого шамана постоянно благодарили и просили о защите и покровительстве. Причем даже в тех стойбищах, куда он просто заходил отдохнуть. И потому для студента-медика стало немалым облегчением, когда по дороге на север он смог вычистить еще одну гангрену и просто обработать две раны. Хлопот немного, а совесть чуток успокоилась.

На берегу полноводной Камы Андрею и вовсе повезло – удалось удалить аппендицит у почти беззубой, совершенно седой многодетной мамаши неполных сорока лет.

Лесовики были народом крепким, здоровым, их организмы с готовностью откликались даже на простейшую медицинскую помощь и элементарную дезинфекцию; дочери голодного демона бежали от одного запаха неведомого ранее первача. Так что в великих успехах шамана по имени Любый умение студента-медика играло не самую главную роль. Однако же молитв становилось все больше, и Андрея буквально распирало от текущего к нему со всех сторон человеческого тепла.

Потомки стремительной выдры с охотой переправили Любого и его спутников через реку – однако по поводу земель рода росомахи ничего подсказать не смогли. Сами не слышали о таких и не видели никого, кто бы ведал.

– Ченосик, ты уверен, что ты и правда из росомах? – не удержался от вопроса Велихост. – Ничего не путаешь?

Паренек обиделся и не разговаривал с шаманом целых два дня.

Тем временем тропа вела их на север, больше уже не балуя теплыми ночами, и очередному встреченному стойбищу путники обрадовались несказанно. Жилье есть жилье – хотя бы и такое!

По эту сторону Камы тоже обитали дети выдры. Появление великого Любого привело местных лесовиков в восторг, и они немедленно предъявили гостю старика с остеохондрозом и упитанную матрону с хронической мигренью. Других больных в селении просто не имелось.

Старика Андрей, понятно, исцелить не смог – только немного унял боль, убив часть нервных волокон. Увы, других возможностей помочь у него не было. С матроной же управился с легкостью – подобные болячки колдун еще в школьной юности лечил на раз-два. Небольшой массаж шеи, размягчение мышц и подпитка сосудов, чтобы немного расширились. И все, на несколько лет проблемы как рукой снимает!

Затем хозяева устроили пир в самом большом чуме – и предложили именитому гостю остаться на зимовку. Ибо снаружи ударил первый заморозок, а зима – не лучшее время для дальних странствий.

Похожие предложения Андрей слышал не раз. Его не просто приглашали остаться, ему обещали собственный дом, дом и жену и даже жену сразу с детьми – но колдун и теперь вежливо отказался.

Однако, когда ночью они остались одни под толстым меховым покрывалом, Велихост повторил слова хозяев почти в точности:

– Снаружи первый заморозок, Любый. Скоро настоящие холода, снег. Нужно останавливаться на зимовку.

– Ерунда! – небрежно отмахнулся Андрей. – Нужно разжиться меховыми подстилками и теплой одеждой. Будем заворачиваться вместе, и в любой мороз тепло покажется.

– Много меха – много груза. Как мы все это унесем?

– Так ведь зима! Сделаем сани, на них и потащим. Зимой снег выпадает, забыл?

– Снега зимой по грудь случается, Любый. Не пройдем.

– Лыжи сделаем! Это даже я умею.

– Как на лыжах через бревна перебираться? Замучаешься!

– Зимой реки замерзают, Велихост, – сонно напомнил колдун. – Они ровные, пойдем по ним.

– На реках славяне. Они одиноких путников ловят и весной у варягов на соль меняют. Варяги любят рабов, рабы у скифов всегда в цене.

– Вот проклятье! – открыл глаза Андрей. – Про славян я и верно забыл.

– Пока снега нет, пока морозы не ударили, нужно зимовку выбирать, Любый. Зимой людям путей нет, пропадем.

Шаман повернулся на бок и затих, ровно дыша. У Андрея же сон, наоборот, пропал.

Необходимость долгой остановки напомнила молодому чародею, зачем он вообще находится в этом мире. И вернула к плану номер два: найти спокойное место и осмотреть планету глазами птиц. Сейчас, набравшись опыта и умения, ощутив настоящую силу, колдун пребывал в уверенности, что сможет управлять не одним, а сразу десятью орлами или аистами. То есть появляется хороший шанс управиться с поисками еще до весны. И можно считать – он исполнит свой долг перед двойником.

С этой мыслью колдун, успокоившись, задремал… Чтобы почти сразу проснуться от холода.

Огонь погас – и в чуме наступил колотун. Через тоненькие стенки из звериных шкур, пусть даже двойные или тройные, тепло улетучилось мгновенно. Не спасала даже меховая накидка, в которую кутался колдун.

По счастью, в очаге еще тлели угольки, а рядом лежала кучка хвороста. Андрей подбросил дров, огонь полыхнул снова, и путники тут же вспотели от жары… Чтобы к утру опять проснуться от холода.

– Ты прав, Велихост, – признал утром так и не выспавшийся колдун. – Нам нужно место для зимовки. Но я хочу, чтобы там было спокойно и бегающие дети или озабоченные девицы не отвлекали меня от размышлений и чтобы в этом жилище было тепло. Просто тепло. Постоянно.

– Ты мудр в своих желаниях, Любый, – согласился шаман. – Но… Ты знаешь такое место?

– Найду, – кивнул Андрей. – Но нам понадобятся лопаты. Ты сможешь их найти?

– Я могу их сделать! – с готовностью вскинул руку Ченосик.

Глаза ласточек помогли молодому чародею углядеть глинистый холм возле обширного болота.

Близость топи не смущала Андрея – он не отказался бы от общения с криксами, болотницами или водяными и пребывал в уверенности, что отболтается от лихоманки или немочи. Но зимой нежить впадает в спячку, а вязи покрываются льдом. Не судьба. К весне же колдун надеялся своего двойника наконец-то отыскать… Или смириться с неудачей.

Зато окрест болота рос не столько лес, сколько кустарник, а на самих топях всегда хватало сухостоя. Меньше проблем с хворостом и дровами.

С лопатой паренек не обманул – обколов обычный речной валун и укрепив получившуюся пластину поперек на подвернувшейся палке, лесовик буквально за два часа соорудил вполне рабочую мотыгу. Вот только главным в строительстве зимовки стало не его мастерство, а десятки рабочих рук из ближайших стойбищ.