Александр Прозоров - Аркаимский колдун

– А через воду, дяденька?

– Через воду они сюда прийти могут, – оскалился воин. – Обратно же никак, токмо зеркалом. Не любят они без обратной двери путешествовать. Нас много, боги наперечет. Не поспевают.

– К бабкам тебе надобно, дядька, – спохватился один из мальчишек. – Бо кровью истечешь.

– А вы сами тут управитесь?

– Теперича да, – закивали юные славяне. – То мы от нежданности маненько сплоховали. Ныне же встретим, не сумневайся! И волков прогоним, и крыс речных тоже!

Бородач, баюкая руку с окровавленным локтем, побрел к дому.

Андрей же шумно выдохнул, повел плечами.

Серьезно испортить корабль врагов ему не удалось, это обидно. Теперь славяне будут настороже и бобров не подпустят, отвлекай не отвлекай. Однако колдун умел принимать неудачи с достоинством. Не вышло здесь, получится в другом месте. Как он отлично чувствовал, славянская дружина уже приближалась к бортням.

Чародей кувыркнулся вперед и серой тенью пронзил плотный сумрак леса.

Славяне пробирались по узкой извилистой тропе, прикрываясь щитами и держа наготове копья. Привыкли, видно, что свою главную ценность лесовики всегда пытаются защитить, и держались настороже. Даже в дубраве они не расслабились – седобородый голубоглазый воин с рассеченной губой расставил посты, наблюдающие за чащей во всех направлениях, остальные воины продолжали сжимать копья.

– Эк вас здесь сколько собралось… – Андрей скользнул душой по ближнему подлеску, поймал сознания барсука и лисицы, послал одного зверя к молодому лучнику, ждущему в засаде, другого – к старшему.

Незваные гости тем временем размотали веревки, раскрутили, забросили в крону. Бортники с дымящимися на поясах горшками полезли наверх.

Колдун зло прищурился…

Гнезда внезапно загудели, пчелы вырвались наружу сразу из всех ульев, устремились вниз – но не к трем бортникам, а на столпившихся внизу воинов.

– А-а-а, проклятье! – Люди, спасаясь, замахали руками, некоторые даже вскинули щиты.

Гудящие тучи отпрянули и… И воины увидели болтающихся на веревках соратников со стрелами в ногах и спинах.

– Что за… – Седобородый закрутил головой. – Кто стрелял?!

– Там они, там! – Один из бортников указал на густую поросль дубового молодняка.

Тут же ветки задрожали, сперва рядом, потом все дальше и дальше, выдавая путь спасающегося врага.

– Держи!!! – Сразу несколько воинов кинулись в погоню.

Несколько минут стремительной гонки, и… перед славянами небольшую прогалину миновал барсук, тут же нырнувший под папоротники. Опять затряслись растения, подсказывая, где прячется беглец.

Басовито тренькнула тетива – и стрела, пробив острым обсидиановым наконечником куртку замыкающего воина, засела у него в плече.

– Чтоб ты сдох! – Славяне развернулись, вскинув щиты.

– Он между нами!!! – закричал от бортней седобородый. – В цепь разворачивайтесь и на нас го-ните!

Прикрываясь щитами, воины быстро разошлись, опустили копья, стали пробираться вперед.

Андрей понял, что Шушун вот-вот попадется, отпустил птиц и белок, через которых следил за схваткой, распрямился, вышел из-за дерева, хлопнул в ладони.

В тот же миг в воздухе мелькнули топорики. Один чиркнул его по виску, второй ударил в грудь – по счастью, плашмя. Но от боли на миг перехватило дыхание, посыпались искры из глаз, и чародей откинулся на спину.

– Лю-юбы-ый!!! – Крик ужаса совпал с частым треньканьем тетивы. На славян обрушилось с десяток стрел. Кто-то из воинов закричал от боли, кто-то застонал, кто-то громко ругнулся.

– Уходите! – приподнявшись, махнул рукой колдун. – Я цел, бегите!

– Держи дикаря!!! – Славяне кинулись к нему, но взмах руки опять обрушил на воинов тучу пчел. И в этот раз Андрей не жалел ни людей, ни насекомых. Купленной этой ценой минуты хватило ему, чтобы перевести дух, перекинуться волком и умчаться прочь.

По ощущениям, удар топорика должен был сломать колдуну не меньше трех ребер – но когда Андрей снова вернулся в человеческий облик, то боль исчезла, а на теле не осталось даже синяка.

– Кажется, облик прародителя умеет неплохо исцелять, – ощупал грудь Андрей и тут же вскинул ладонь, напрягся, ища вдалеке нужные глаза. Вскоре колдун знал, что славяне возвращаются в деревню, имея семерых раненых. Причем одного они несли на руках. Лесовики выглядели лучше. Шушун хромал, однако ран на нем чародей не заметил. Возможно, просто подвернул ступню.

– Вы сражались, Любый? – с жадной завистью спросил Брусник.

– Пролили немного крови, – признался Андрей.

– Кто победил?

– Даже не знаю, – пожал плечами колдун. – Мы слишком рано разошлись. Если славяне смогли добыть меда, то, выходит, верх взяла дружина. Если нет, то мы.

– Тогда ради чего вы дрались? – не понял паренек.

– У них теперь восемь раненых, почти нет ни дров, ни припасов и больше сотни голодных ртов, – усмехнулся чародей. – Удочками такую ораву не прокормить.

– Просто сходят на охоту.

– В чащу, Брусник? К нам в дебри? – Лесной колдун расхохотался. – Ты полагаешь, они бе-зумны?

Славянская дружина повела себя иначе. С рассветом увешанные оружием бородачи, сбившись в плотную колонну, вошли в лес немного выше по течению от деревни. Их вели узкими заросшими тропками четверо деревенских жителей, одетых куда хуже, а из оружия имеющих только копья и ножи. Судя по тому, что направлялись они аккурат в сторону стойбища, местные лесовики недооценили внимательность речных соседей. Дорогу к жилищам врагов славяне, похоже, знали.

– Все стрелы, что есть, с собой берите, – увидев это, скомандовал Андрей. – А я соберу всех милых малышей, каких найду… Твоя мечта исполнилась, Брусник. Без схватки, похоже, не обойтись.

Примерно на час пути около деревни тропинка была относительно ровной. Здесь падающие от дряхлости деревья, больной сухостой, всякий валежник местные жители сразу забирали на дрова, и лес потихоньку очистился от трухлявых завалов. Но чем дальше, тем больше встречалось на пути славян паданцев, мохнатых мхов, заросших папоротниками груд гнилья. Тропинка стала петлять, подниматься вверх, нырять.

Над одним из взгорков внезапно прошелестела стрела – и проводник завалился набок, сраженный в грудь.

– Щиты!!! – Дружинники моментально сомкнули строй, закрываясь от опасности. Тетива снова запела, в воздухе прошелестели еще две стрелы, бесполезно вонзившись в деревянные прямоугольники. – Кто-нибудь их видит?

– Под рябиной, воевода! – указал вперед белобрысый воин. Возле растущего на просвете дерева, всего в сотне шагов, стояли двое мальчишек с луками и еще трое со щитами.

Славяне ринулись вперед, прыгая со ствола на ствол, где-то соскальзывая, где-то проваливаясь в труху, выбираясь обратно, двигаясь и снова проваливаясь. Некоторые воины кричали, молотили кулаками ветки и труху, другие упрямо лезли через завал, стремясь завершить поход одной решительной схваткой. Прикрываясь от стрел щитами, они наконец-то сблизились достаточно, чтобы метнуть топоры. Два из них ударили в щиты лесовиков – и те нырнули куда-то вниз, в лабиринт трухлявых нор.