Андрей Посняков - Невеста из ниоткуда

Тряпку девчонка все же спросила, правда, не конкретно у Стемида, просто высунулась из шатра:

– Эй, кто там есть? Тряпицу дайте.

Тряпицу, не говоря ни слова, принес какой-то кряжистый сивобородый мужик в толстой стеганой куртке с нашитыми железными полосами и в шлеме в виде сваренных друг с другом полос.

– Спасибо, – поблагодарила Летякина.

Мужик на то никак не отреагировал, ушел на нос, пробираясь между гребцов. Блестели на солнце кольчуги и шлемы, наконечники копий, умбоны щитов. Копья у всей этой братии были довольно короткие, с листовидными наконечниками, так что, при нужде, можно было не только колоть, но и рубить. Кроме копий, рядом с гребцами лежали мечи, палицы, луки со стрелами и изящно выгнутые боевые топоры – секиры, похожие на узорчатые полумесяцы. Все это было довольно интересно… но Женька вовсе не оружие древнее увидеть надеялась. Все же… а вдруг? Хоть одна б современная вещь! Ну, хоть трактор бы проехал по берегу, моторка бы проплыла, самолет в небе пролетел бы. Или хотя бы провода – столбы – провода, провода – столбы – чего уж проще-то? Так и того не было! Ни-че-го! А ведь уже часа три-четыре плыли, как минимум. Правда, пару раз останавливались – приносили жертвы какому-то Яше-Ящеру! Довмысл лично отрубил головы белому петуху и утке – смотреть на это было противно, Женька отворачивалась – тоже еще, язычники хреновы!

Принеся жертвы, снова поплыли, пока впереди не послышался какой-то шум – ревела вода, пробираясь между камнями? Ну да, Стемид ведь говорил про пороги. Интересно, как они их будут проходить? Просто обнесут ладьи берегом? Или все же решатся – хоть это и непросто, тем более против течения. Правда, если есть у берега какой-нибудь омуток, заводь, так можно и попытаться – вода сейчас высокая. С носа что-то прокричали. Воины затарабанили веслами по левому борту, ладья повернула.

Женька выглянула из шатра – нет, шалишь, не пройдешь, везде камни…

– Все перекаты да перекаты, – потянувшись, девчонка вспомнила Городницкого. – Послать бы их по адресу… На это место уж нету карты, идем-бредем по абрису.

Суда быстро причалили к берегу. Невдалеке, у дубравы, виднелось окруженное мощным частоколом селение, а примерно в километре выше по течению – еще парочка, одно за другим, правда, эти были неогороженные.

Из распахнувшихся ворот крепости выбежали воины в кольчугах и с копьями, поклонились Довмыслу, что-то сказали. Воевода обернулся, поведя бровью, и дожидавшиеся в ладьях воины принялись споро выгружать из своих судов вещи – какие-то сундуки, мешки, корзины.

– Волок, – проходя мимо Женьки, пояснил Стемид. – Ты, дева, ближе к реке держися – вдруг да из лесу нападут?

– Нападут?!

Варяг неожиданно улыбнулся, поправив на голове круглый, с очками-забралом, шлем, красивый и видно, что недешевый. Интересно, сам выделывал или по Интернету купил? Наверное, по Интернету.

– Такое тут не раз бывало, выскочат из лесу и… Одно слово, волок! Самое опасное место.

Девушка пожала плечами: понятно, что опасное – кто бы спорил?

– Одначе, ныне, так мыслю, не нападут. Воинов у нас больно уж много, поди, кому надо, заметили. Другую добычу подождут, послабее. Ладно, пойду. – Стемид погладил рукоять висевшего на узкой перевязи меча. – Ты все же держись у реки, за ладьями – мало ли.

– Спасибо за заботу, – хмыкнула ему в спину Летякина, глядя, как вышедшие из-за частокола дюжие мужики тащат короткие бревна, подкладывают под ладьи, перекатывают… Да почти все воины кораблики свои толкали, кроме тех, кто в полном вооружении – щиты, мечи, луки-стрелы, – не отрываясь, следили за угрюмо молчавшим лесом.

– А ну, навались, братцы! – зычно командовал Довмысл.

Стемид – вот ведь шланг! – был с теми, кто у леса. Дозорил! Лишь бы не работать, ага.

Воины надрывались: на берег ладьи лезли тяжело, со скрипом, правда, потом дело пошло лучше – покатили вдоль берега по наезженной, можно сказать, дорожке, только успевай бревна подкладывать, что, однако же, тоже работа не из легких.

Да уж, не из легких… Женька вспомнила, как в таких же вот точно случаях приходилось делать обносы, вытаскивать из байдарки вещи, тащить, затем переносить саму лодку – с мокрой-то байдой намаешься, хоть не так и тяжело, как муторно, нудно. Выгружай, перетаскивай, загружай. Обнос есть обнос – не пошлангуешь… как некоторые.

И все ж дело спорилось – вот головная ладья, миновав пороги, покачиваясь, опустилась в воду. Ее тут же загрузили, расселись по местам гребцы, Довмысл, оглядевшись вокруг, кивнул Женьке – полезай, мол.

Ага, легко сказать – полезай, в этаком-то антикварном платье! Сходни-то никто не спускал, пришлось по камешкам прыгать, а потом – и в воду почти по пояс, да к ладье, а уж там протянули руки, вытащили, посмеялись, хорошо, курицей мокрой не обозвали.

Фыркнув, княжья невеста уселась у шатра, без всякого стеснения выжимая подол под одобрительный смех воинов.

Почти выжала уже, да вдруг послышался легкий свист, и перед девушкой, перед самым ее носом, в палубу впилась стрела!

– Эй, блин! – Тяка возмущенно выругалась. – Так ведь и убить можно!

А дальше все быстро было… Стрелы вдруг хлынули дождем, пронзая шатер, впиваясь в щиты и палубу! Лучники били с берега, с косогора! Им в ответ швыряли стрелы и копья ратники Довмысла, и сам воевода, покрыв голову шлемом, держал в руке копье. Красивое зрелище, как в кино. Только…

Только рядом с Женькой со стоном повалился навзничь пораженный стрелой в шею воин. Упал, дернулся… и застыл. Быстро блекнувшие глаза его недвижно уставились на девчонку, из раны тонкою струйкой вытекала глянцевито-красная кровь.

– А-а-а-а! – отпрянув, закричала Тяка. – Мама!

Подбежавший кормщик стукнул ее по шее и швырнул к борту ладьи:

– Тут, за щитами, прячься! И не высовывайся, смотри.

Сразу три стрелы впились в червленое поле висевшего перед девчонкой щита. Летякина поспешно пригнулась.

Довмысл между тем взмахнул рукою. Запел рог, и воины, подняв над головой копья и палицы, мечи и секиры, с громкими криками побежали к лесу. Им навстречу выбежали точно такие же вопящие неандертальцы, только экипированные куда хуже – редко у кого сверкала кольчуга, да и мечей имелось куда меньше, в основном – тяжелые топоры на длинных ручках, дубины.

Две рати столкнулись, началась схватка, впрочем, перевес сил был явно на стороне Довмысловых воинов, вражины же, как видно, вовсе не собирались нападать на все войско, а попытались лишь увести головную ладью – захватить, отплыть подальше да быстро разграбить. Потому и сразу не напали, выжидали, когда загрузят.

Сеча на берегу разгоралась, там уже были и Стемид, и Довмысл, и почти все воины – в ладье осталась лишь дюжина гребцов… и три неподвижно лежавших тела, пронзенные черными стрелами.