Ирмата Арьяр - Лорды гор. Любовь и корона

– Он инсей! – вскрикнула Виолетта, содрогаясь от омерзения. Она прекрасно помнила, как однажды предавший короля казначей превратился в гадкое склизкое существо и бежал. Инсеи – враги короля Роберта, а значит, и её враги. – Это не магия Белых гор! И вы отобрали этого скользкого предателя в мою свиту, принц?!

– Яррен – полукровка, – отозвался Игинир. – Он такой же инсей, как и риэн. Более того, он сам по себе.

– Так не бывает! Он маг, и его пламя горит только в определённом очаге. Разве не так?

О магии принцесса имела весьма смутное представление, но королевская дочь не могла быть совсем уж невежественной, и кое-какие знания в её красивую головку вложили, хотя куда больше она почерпнула из дворцовых сплетен.

– Только не у этого парня. Я хорошо знал его учителя, присягу Яррен никогда не нарушит.

– Вы всё ещё верите в сказки? – фыркнула Летта, твёрдо решив избавиться от навязанного ей телохранителя.

И её желание осуществилось слишком быстро.

Огромный купол Тьмы содрогнулся, брызнув во все стороны удушающими клубами мрака, как вулканическим пеплом. Хоботы, пробующие землю королевства на вкус, стали бесчисленными, они вгрызались в почву, оплетали паутиной деревья, выдирали их с корнями.

Фигурку горца, которую и без того уже сложно было разглядеть на таком расстоянии, погребло шквалом Тьмы, как под могильным курганом.

Это была гибель. Окончательная гибель миллионов людей, населявших Гардарунт, гибель отца, сестёр, всех близких… И крик, застрявший в груди Виолетты и мешавший дышать, прорвался наконец:

– Не-е-ет!

– Тихо, тихо… – Игинир плотнее прижал к себе будущую мачеху, чтобы девушка не видела, как навсегда исчезает во мгле её родина и один из её телохранителей.

– Пустите! – бессильно дёрнулась она. Не на такой высоте сопротивляться.

Внезапно позади полыхнуло ярко, словно ударила молния. Игинир оглянулся и резко натянул поводья, снежный дракон заложил вираж, разворачиваясь на левое крыло.

Теперь и Виолетта увидела.

На далёком берегу угасала точка жемчужного пламени.

И словно отвечая этому угасающему зову, в узкой щели между Тьмой и землёй заметались ослепительные вспышки. Белые молнии взвивались, вгрызались в змеиное чрево, оттесняя врага. Донеслись глухие громовые раскаты.

А с обречённой земли королевства медленно, словно разбуженные семена, с ощутимым трудом поднимались ввысь тонкие огненные нити и спицами вонзались в нависшее чёрное брюхо Тьмы.

– Что это? – хрипло спросила Летта.

– Молитесь за вашего отца, принцесса, – вместо ответа попросил Игинир. – Молитесь за Роберта, мы подождём.

Снежные драконы замерли в воздухе, слабо шевеля крыльями. Никто не мог оторвать взгляд от зрелища далёкой битвы. С каждым мигом нарастал гул сражения, огненных нитей и молний становилось всё больше и больше, пока они не сплелись в сплошную сеть, окутанную бело-золотым маревом света.

И вдруг полыхнуло так, что глазам стало больно. Виолетте показалось, словно сквозь промерзшую почву проросло солнце и растеклось по земле сплошным огненно-золотым океаном.

И Тьма дрогнула, отхлынула, приподнялась необъятной тушей, подобрала свисающие бесчисленные щупы.

– Они отступают! – крикнул кто-то из северных магов. – Тёмные уходят! Такого ещё не было! Они уходят!

– И нам пора! – отозвался Игинир. – Вперёд!

– Стойте! – спохватилась принцесса, пытаясь повернуться и заглянуть ему в лицо. – Ещё ничего не закончилось! А Яррен? Разве вы его не подождёте?

– Похвальная забота для будущей императрицы, – процедил наследник. – Не волнуйтесь за вашего телохранителя. Если жив, догонит.

– А если он ранен?

– Я же сказал: если жив, догонит.

– Я не оставляю своих людей! – Летта уже забыла о здравой мысли не связываться с инсеем. – А если его убили? Надо хотя бы похоронить!

– Если он убит, тёмные его труп уже забрали и приспособили.

– Спустите меня на землю, немедленно! – Принцессе хотелось топнуть ногой, но попробуй топни по воздуху на такой высоте. Хотелось заплакать от беспомощности, но не стоят эти бессердечные ледышки слёз дочери огненного короля. А при мысли об отце сердце заныло, как никогда, и слёзы всё-таки навернулись на глаза. Почему принц просил помолиться? Северяне не верят в Безымянного бога.

Игинир лишь плотнее закутал её в шубу, дёрнул капюшон, опустив его до упрямого девчоночьего подбородка, и гикнул так, что в ушах зазвенело. Дракон понёсся на север, перегоняя ветер.

Поглотившее горца облако жалящей тьмы оказалось не только отвратительно на вид и склизко на ощупь, оно ещё и воняло мертвечиной и наверняка было ядовито.

Яррен задержал дыхание.

Он мог долго не дышать под водой. Да что там, он при особом желании мог дышать водой, как рыба. Но не этой зловонной тьмой, которая оплетала тело и душу паутиной и высасывала из него жизнь.

Потому, не дожидаясь, когда иссякнут силы в неравной борьбе, Яррен впервые в жизни сам призвал помощь духов Белогорья, ударил по удушающей тьме заклинанием света и тут же, пока нечисть не пришла в себя и не контратаковала, выскользнул из ловушки, уйдя потусторонней тропой духов.

Очень короткой тропой. Судя по близости огромной тучи мрака на небе, он перенёсся метров на сто и с головой провалился в глубокий, заполненный снегом овраг, откуда мог видеть только потусторонним оком призванного духа.

Клочок тьмы пошарил вокруг щупальцами и, не найдя врага, с разочарованным воем втянулся под Купол. Учитель говорил, что тёмные в основном близоруки, теперь горец в этом убедился.

– Чтоб тебе вовек не знать воплощения! – обругал Яррен духа-помощника. – Не мог подальше перенести?

– А я при чём? – обиделся дух. – Это всё твоя чужеродная нам магия. Тебя переносить – все равно что воду решетом черпать. Или ерша брать голыми руками. Ты бы почаще тренировался ходить нашими тропами, младший риэн.

– Почаще? – фыркнул полукровка, пытаясь выбраться со дна оврага. Снег под его руками таял, ноги скользили по склону и вязли, а ухватиться, как назло, было не за что – ни дерева, ни куста. К тому же от усердия водного мага овраг медленно превращался в большую грязную лужу. – Проклятье!

– Помочь? – отозвался невидимый дух.

– Нет. Уж с простой грязью я как-нибудь справлюсь без твоей доброй помощи. Так что́ ты взял у меня в уплату за то, что швырнул меня в эту яму на расстоянии плевка?

– Один миг из твоего прошлого, не более. А что именно – мы не имеем права говорить. Это уже моё, Яррен.

Горец в очередной раз не удержался на скользком склоне и хлопнулся на дно, оставил попытки выбраться немедленно, сел поудобнее на скрещённые ноги, словно не в грязи восседал, а на роскошном ковре, и поинтересовался у пустоты: