Виктория Стрельцова - Рыжее (не)счастье Темного

Наблюдая за моими несложными манипуляциями, Темный сделал шаг в сторону, освобождая мне пути к отступлению. Я удивленно вскинула бровь. Он что, просто даст мне уйти?

– Иди. Пока не закончилась вечерняя служба, ты можешь оставаться незамеченной, – вкрадчиво произнес он.

Я округлила и без того большие глаза:

– Вот так просто? – недоверие сквозило в каждом моем слове.

– Нет, – произнес с усмешкой Темный.

Сердце гулко застучало. Вот и пришел час расплаты за проникновение на территорию прислужников Хана. И чем я думала, когда бралась за это задание?

– Я найду тебя, когда понадобишься мне, – сказал мужчина, потеряв ко мне всякий интерес. – А сейчас убирайся прочь, – сказал тоном, не терпящим возражений, – Лис-са, – добавил уже мягче, снова пытаясь распробовать мое имя на вкус.

Мне дважды повторять не пришлось. Я стремглав бросилась к выходу. Хан его знает, что на уме у этого Темного и какие виды он имеет на меня – простую тень. Хотя не такую уж и простую… Впрочем, ему об этом вряд ли известно.

– Постой, – окликнул меня мужчина. – Ты, кажется за этим приходила? – в его сильной руке показался небольшой пузырек с молочно-белой жидкостью.

– Белый Яд, – прошептала я. – Ты всегда его с собой носишь? – не удержалась от усмешки, но вовремя спохватилась.

Темный пожал плечами. Кажется, моей иронии он не заметил. Слава Пресветлому Йону! И когда я уже только научусь держать язык за зубами?

– Тебе сегодня он явно нужнее, – ответил он, вложив в мою ладонь миниатюрный флакончик с черной пробковой крышкой, украшенной фигурой летучей мыши с разинутым клыкастым ртом и распахнутыми крыльями – Баду. Это спутница Хана, погрузившая мир во тьму и хаос несколько тысячелетий назад.

Я не стала отказываться от столь щедрого подарка. Рука Темного задержалась на моей ладони чуть дольше, чем следовало, а тяжелый взгляд будто бы пригвоздил к месту. Я тряхнула головой, отгоняя наваждение.

– Спасибо, – поблагодарила я незнакомца, высвобождая руку и отступая в темноту узкого коридора.

Ответа не последовало, но я всем своим нутром чувствовала на спине изучающий холодный взгляд Темного, пока не выбралась наружу.

Год назад

– Принцесса Астрид, пора завтракать, – голос камеристки разрезал утреннюю тишину.

Я бросила недовольный взгляд на тучную женщину, неловко переминающуюся с ноги на ногу. Она замерла у искрящегося в солнечных лучах фонтана, не решаясь подойти ближе.

– Я не хочу, – ответила, метнув раздраженный взгляд в Урсулу. – Сколько можно контролировать каждый мой шаг? Я уже давно не ребенок.

– Но вам всего семнадцать, принцесса, – ответила камеристка, решившись приблизиться ко мне. Уже через пару секунд она об этом пожалела. Ириска оскалилась, заставляя женщину снова отступить.

– Принцесса, – горькая усмешка коснулась губ. – Я пленница этого места, Урсула. За эти семнадцать лет я ни разу не вышла за ворота дворца.

– Это для вашего же блага, Ваше Высочество. За воротами вас может подстерегать опасность. Как только вам исполнится восемнадцать, королева непременно представит вас горожанам.

– Претемный Хан бы побрал эти правила, которые делают меня невольницей, – проворчала я, поднимаясь с ровно подстриженной зеленой лужайки.

Ириска потянулась, вытянув попеременно сначала передние, а затем и задние лапы. Тряхнула рыжей головой и лениво засеменила в сторону дворца.

– Да простит вас Пресветлый Йон, – прошептала Урсула и чуть громче добавила. – Принцесса не должна так выражаться.

Услышав критику в адрес хозяйки, Ириска обернулась и вновь продемонстрировала камеристке мелкие острые зубки.

– Эта лисица меня с ума сводит, – простонала она, подобрав длинные юбки, и держась на безопасном расстоянии от животного, направилась следом за нами.

Дворец утопал в зелени. Его стены цвета слоновой кости были увиты плющом. По обе стороны от широкого мраморного крыльца благоухали яблони, осыпая все вокруг мелкими белоснежными лепестками.

Я с жадностью вдохнула сладкий аромат, предвкушая, как попробую на вкус первый плод. Эта почетная миссия всегда возлагалась на мои плечи, чему я была несказанно рада.

Остановившись у приоткрытой двери, внушительных размеров, камеристка взглянула на меня. Она мешкала, то и дело, покусывая пухлую губу. Я устремила на нее вопросительный взгляд.

– Ваше Высочество, – взгляд опустился ниже, и Ириска недовольно фыркнула, – матушка изволила распорядиться, чтобы к завтраку вы пожаловали без… – она тщательно пыталась подобрать слова, чтобы не обидеть меня – … лисицы.

– Вот еще. Она не вправе разлучать нас, Урсула, – негодование охватило меня.

Матушка всегда не жаловала Ириску. Она нелестно отзывалась о ней, надеясь, что однажды связь удастся разорвать. Вот только это невозможно. С того самого дня, когда я подобрала ее лисенком в саду, мы едины.

… Мне было восемь. Вечерняя прохлада опустилась на землю, принося с собой чувство покоя и умиротворения. Я спрыгнула с крыльца, едва не упав на дорожку, посыпанную гравием.

– Будьте осторожны, Ваше Высочество, – наставляла Урсула, едва поспевая за мной. Даже тогда, девять лет назад, она была женщиной с формами, и угнаться за озорной девчонкой ей было не под силу.

Между фруктовых деревьев тени сгущались. С приходом сумерек я страшилась этого места, но не сегодня.

Всхлип…

Писк…

Снова всхлип…

– Кто здесь? – мой голос утонул среди обильной зелени и изумрудной листвы.

В полумраке что-то шевельнулось.

Шаг вперед…

Еще один…

Маленький мохнатый сгусток замер под кустом, щедро усыпанным цветами. Через секунду в темноте вспыхнули два огонька. Словно завороженная я следила за ними, не в силах отвести взгляд. Две маленькие искорки, в которых, как мне показалось тогда, сосредоточение всего смысла бытия.

– Пресветлый Йон, – донеслось до меня как сквозь пелену.

Я шагнула навстречу манящему блеску. Луна выплыла из-за туч, освещая рыжую шерстку и черные глазки-бусины. Протянула руку, стремительно сокращая расстояние, разделяющее нас. Лисенок подался вперед и уткнулся влажным холодным носом в мою ладонь.

Жар зародился где-то глубоко внутри. С каждым ударом сердца вместе с кровью он разносился по венам, опутывая мой организм невидимыми нитями. Что-то вспыхнуло между нами, заставляя зажмуриться. Яркий свет слепил. Температура воздуха повышалась. Нежную кожу неимоверно жгло.

– Да что же это такое, Ваше Высочество, – голос Урсулы был далеким. Он эхом звучал у меня в голове. – Помогите… Принцессе нужна помощь…

Топот шагов все ближе, а мой разум все больше напоминает податливый пластилин, из которого кто-то что-то умело лепит. Болезненная судорога в руке заставляет меня вскрикнуть. Но вместо звука из моего приоткрытого рта вырывается лишь беспомощный вздох.