Марина Сорокина - Свет темнее Тьмы: Стихиарии

– У нас нарушитель! – Раздался над головой мелодичный девичий голос и эхом разнесся по сторонам.

– Нарушитель! Нарушитель! – Вторили голосу в ответ такие же звонкие и приятные голоса.

– Эльфенок, Эльфенок, Эльфенок! – Эхом разносился женский шепот вокруг Лилит и доносил весть о ее прибытии вглубь лесной темноты.

– «Но я не эльф!» – Попыталась возразить малышка, но не смогла произнеси ни звука. Холод прошелся маршем мурашек по спине. Девочка попыталась закричать, но безуспешно. Звук, рвущейся из нее, комом застревал в горле, выходя лишь еле слышными хрипами. Лилит разрыдалась, не в силах справиться с навалившимся на нее страхом и болью, но даже тогда никто не мог услышать ее.

– Неправильный! Неправильный эльфенок! – Снова эхом прошелся шепот и сквозь слезы девочка смогла рассмотреть размытые фигуры дриад. Видно, ребенку все-таки было суждено сегодня уйти за грань, если не от рук родных, так от рук темных дриад.

Ребенок продолжил плакать, пока не уснул, а дриады окружали его, напевая свою песнь и медленно вводя его в сон. Им редко попадались такие забавные экземпляры. Эльфенок хоть и был чужой, но Тьма привела его к ним лес, а значить он был либо подарком для их забав, либо подзащитным, но в любом случае, им предстояли веселые игры с его разумом, верой и силой. О! Как же была вкусна его печаль и боль! И как же будет восхитителен на вкус его страх!

Предвкушающий смех дриад разнесся по округе, созывая всех сестер в лесу на пир. Не зря считалось попасть их лес считалось верной смертью как для Темных, так и для Светлых. Дриады владели магией разума, а против нее не мог устоят никто. Бедный неправильный эльфенок! Теперь ему предстоит годами плутать среди деревьев и своих кошмаров, кормя и развлекая темных дриад.

– Чужаки! Чужаки! Чужаки! – Умирая, в очередной раз услышала шепот дриад Лилит.

– «Забавно. Такое впервые.» – Успела подумать она, теряя сознания.

Открыв глаза, Лилит оказалась на уже знакомой опушке. Где бы в лесу она не умирала, почему-то постоянно просыпалась именно здесь, вновь живая и здоровая, но все также без голоса и желания жить. Дриады оказались еще те выдумщицами! Не давая умереть своей любимой игрушке, они раз за разом доводили ее до смерти, но вытаскивали в самый последний момент и перемещали в начало игры. Оставалась лишь одна надежда, что однажды они заиграются и не успеют вытянуть ее назад.

Малышка при всем желании не смогла бы даже примерно сказать сколько находилась в плену у дриад, и если, вначале она помнила количество своих смертей, то сейчас все слилось в единый однотипный поток событий: пробуждение, блуждание, страдание, смерть. Игры отличались друг от друга не только своими сценариями, но и продолжительностью. Самыми незабываемыми из них, конечно же были те, что были связаны с предательством родных. Так маленькую Лилит уже успела утопить в ванночке мама, сжечь вместе с праздничным тортом в ее день рождения старший брат, отравить конфетами младший брат и пронзить всей своей многочисленной коллекцией кинжалов отец. Лилит теперь не сильно была уверена на самом ли деле ее пытались убить родители или это была очередная игра.

Продолжая блуждать по лесу и гадая в чем, заключается ее очередная игра, Лилит увидела размытые движения дриад среди деревьев. Видно, в этот раз они решили сами поспособствовать ее гибели или, быть может, она стала им настолько не интересно, что в этот раз ее решили не спасать? В любом случае, убегать от неизбежного Лилит не видела смысла и собрав остатки своих сил пошла туда, где видела дриад, надеясь, что те хотя бы не будут сильно тянуть с пытками. Несмотря на любовь дриад к убийствам, ни одна игра не заключала в себе особо кровавых пыток. Да, была игра, где малышке пришлось долго и мучительно умирать, чувствуя, как яд медленно разрушает ее органы и парализует тело, но хищники никогда не терзали ее тело, как и люди не разделывали ее для своих кровавых ритуалах. Возможно, такая смерть показалась бы Лилит не такой болезненной, как от рук тех, кого любила, но проверять это ей не хотелось.

Нечеловеческий рев раздался сквозь густую заросль кустов, тут же утопая в веселом смехе дриад. Кажется, они нашли себе новую игрушку и быть может теперь лесные девы забудут про Лилит? Желание сбежать уж было слишком сильно, но доносившийся стон и крики боли не позволили малышке так поступить. Пусть лучше она погибнет в очередной раз, чем всю оставшуюся жизнь будет корить себя за бездействие.

Выбежав на неизвестную ей опушку, она увидела, как десяток дриад окружили мальчика, возможно лишь ненамного старше ее, который, не открывая глаз извивался на земле и пытался отбиться от кого-то во сне.

– «Интересно, я также выглядела со стороны? Неужели все это были только сны?» – Подумала Лилит, чем сразу привлекла к себе внимание дриад.

– «Неужели они читают мои мысли!» – В ужасе подумала девочка, видя, как дриады оставляя свою новую игрушку, надвигаются на нее.

– «Какой глупенький неправильный эльфенок!» – Уже знакомые девичьи голоса раздались в голове у малышки, заставляя размываться реальности и терять равновесия. Перед глазами Лилит начали появляться еще нечеткие, но картинки очередных видений, созданных и наведенных на нее дриадами.

В это время, оставленный без присмотра мальчик очнулся и быстро оценив ситуацию стал менять свой облик. Оборот еще никогда у него не происходил до конца, лишь в самые эмоциональные моменты, позволяя проявиться на человеческом облике чешуе или когтям, но сейчас от этого зависела его жизнь. Его и той девочки, которую сейчас мучили вместо него.

Ощущение первого оборота невозможно передать словами. Эрик чувствовал как его тело распадается на маленькие частички, чтобы сложится в что-то иное, огромное и опасное. Боль, наведенная дриадами в его сне, еще не отпустила его тело и, поэтому дракон не мог точно сказать, чувствует ли он сейчас боль по-настоящему или это отголоски сна. Сознание и восприятие мира было размытым. Яркими вспышками мелькали образы и обрывки мыслей, иногда столь жестокие и пугающими, что Эрик отказывался признавать их своими. Иногда намного удобнее обвинить кого-то в чудовищности, чем признать ее в себе. Дракон, впервые вырвавшийся на волю и обретя свой истинный облик, как любой вырвавшийся на волю дикий зверь, пытался любой ценой отстоять свое право на жизнь и свободу, пускай и ценой жизни своей человеческой части. Ухудшало положение ментальное вмешательство дриад, пытающихся вернуть контроль над своей игрушки и погрузить его в очередной сон-игру.

Эрик из-за всех сил пытался взять контроль над своим драконом, но неуверенность в своих силах и отсутствие помощи со стороны сородичей не оставляли ему шансов на успех. Первый оборот был самым важным в жизни любого дракона. Именно во время него определялась человеческая или драконья личность одержит победу и определяла дальнейшую их судьбу. Первый оборот всегда должен был сопровождаться наставником, который являлся тем якорем, который не давал человеческой личности бесследно раствориться в драконе. Одержимый паникой Эрик пытался найти хоть что-то, на что бы он мог сосредоточиться и попытаться отвоевать свое сознание.