Array Ади Сноу - Принцы Асгарда

Наверное она собиралась встать. Я протянул свободную руку, намереваясь помочь, но тоже был отстранён неточным взмахом.

Локи отступил, вставая плечом к плечу со мной:

– Из всех смертных, брат, ты нашёл самую впечатлительную.

– Ментов вызову – сам впечатлишься, – пробурчала рассерженная и ошарашенная дева.

Перебранка была бесполезна. Я присел к ней на край ложа, поставив Мьёльнир рядом. Ложе ощутимо просело.

– Наши миры изначально были разделены и лишь с помощью магии стали едины. Я пришел в твой мир, чтобы узнать его. Ты сказала, что не веришь мне, что тебе нужны доказательства серьёзнее моего молота. Вот доказательство – мой брат, пришедший на зов. Вы, мидгардцы, полны неверия, но даже вам должно быть ясно, что мы другие. Взгляни на нас!

Джанга сидела, уставившись широко распахнутыми глазами в никуда, разноцветные жгуты на её голове покачивались:

– Да я, блин, уже насмотрелась. Как эту хрень развидеть теперь? По мне точно дурка плачет! Так, ладно. В общем, оба-два встали и нахер отсюда. Мухой! Мне насрать кто вы такие и откуда, я больше в эти игры не играю.

Она встала, и, слегка покачиваясь, пошла прочь. Мы с Локи переглянулись. Он криво улыбался, но в глазах ни тени веселья. Я был неприятно озадачен:

– Не понял её слов, но понял, что она не хочет нас знать.

Брат кивнул и присел рядом на дрогнувшее, под ещё и его весом, ложе Джанги.

– Тор, брат, ты испугал её до усрачки. Ей просто страшно.

– Я не пугал! Мы разговаривали с ней. И я был близок к тому, чтобы она вняла мне, пока не явился ты!

Я не стал уточнять, что мысленно воззвал к нему, в очередной раз столкнувшись с неверием Джанги. Да он и сам об этом догадывался. Но не окажись Локи поблизости, даже стражу было бы не по силам тут же явить его в этот мир. Значит брат сам искал меня, и сам явился к Златоокому. Только так могло получится, что мой зов тут же был услышан и исполнен. Искал меня Локи! Искал! Вот только для чего?

Наша беседа остановилась. Мы сидели в чужом жилище чужого мира.

Не знаю, о чем думал Локи, а я больше всего сейчас желал метнуть Мьёльнир, разнося всё окрест, высечь молнии и оглушить Мидгард раскатами грома.

Затея не удалась, остаётся бесславно вернуться в Асгард.

Брат опустил мне на колено руку и, заглянув в глаза, негромко спросил:

– Хеймдалль?

Тюр никогда не совершал нелогичных поступков. И очень этим гордился. Это отличало его от прочих. Даже самые мудрые из асов совершают глупости. Тор может, вспылив, убить кого-нибудь лишнего, Браги, прекрасно осознавая тяжесть утреннего похмелья, готов петь и пить полночи, Ньёрд вылавливает порой больше рыбы, чем может съесть сам или накормить пол-Асгарда, Бальдр часами крутится перед зеркалом, занимая разные позы – занятие полностью лишённое логики… Не таков Тюр. Все его действия преисполнены здравого смысла.

Так зачем же он стоит сейчас перед холодным очагом в доме своей неведомо куда пропавшей жены?

Да, сегодня вторник, день Тюра. Но для чего приходить в опустевшее, выстуженное жилище?

Тюр мучился от несуразности своего визита ещё по дороге. Но ноги упорно несли его к дому Ангрбоды, добряк Хеймдалль подбросил до опушки, и вот… Вот он стоит и вспоминает как впервые переступил порог этого жилища, как спал на жёстком настиле, как они приносили клятвы, призывая высшие силы в свидетели и вершители. Жизнью клялись блюсти верность. А теперь его жена в царстве мёртвых.

Когда он стал расспрашивать про неё вернувшихся братьев, Тор вопросительно взглянул на младшего. Тюр тоже сразу перевёл на него взор.

Локи забегал глазами, развёл руками и сначала вздумал плести то же, что и отцу, а потом внезапно замолчал, дёрнув подбородком, растянул сомкнутые губы в странной гримасе и, к огромному удивлению Тюра, хлюпнул носом:

– Ангрбода погибла.

Тюр переспросил:

– Погибла как воин?

– Нет, дружище, не как воин. Но её гибель была достойной.

Локи опять хлюпнул носом, и посмотрел в небо. Тюр тоже посмотрел туда. В небе парили чайки, несколько кучерявых облаков, и с севера надвигалась туча. Ничего особенного.

Он перевёл взгляд на асгардского йотуна, собираясь спросить, что тот нашёл на небе, и увидел в его глазах слёзы. «Какой всё-таки Локи хороший друг! – поразился Тюр. – Переживает, что моя жена погибла не в сражении, и я не смогу после смерти встретиться с ней на пиру у валькирий!» От теплоты нахлынувших чувств он даже дернулся обнять сводного брата, но не смог пересилить неприязнь к прикосновениям.

Наверное это выглядело смешно, потому что Тор рассмеялся. Коротко и как-то нехорошо.

Тюру стало неловко. Он опустил недообнявшие брата руки и зашагал в свой зверинец.

До конца дня он провозился с волками, кабанами и медведями. Фенрир убежал ещё днем, прихватив с собой на прогулку одну из молодых волчиц. Исследовал Асгардские окрестности и охотился.

Славный у них с Ангрбодой сынишка!

Ночью волчонок так и не пришёл, а Тюр не выспался. Ему снился странный сон, в нем Фенрир стоял закованный в цепи, вокруг собрались лучшие асгардцы, и все улыбались, а в небе летали норны и что-то кричали пронзительно, как чайки. А потом они распались на много маленьких чаек, одна из них слетела прямо к нему и превратилась в лицо жены. Только почему-то не голубое, а бурое. Её губы беззвучно повторяли слова, а глаза пылали багровым огнём.

Утром Тюр задал корму своим питомцам, наскоро позавтракал сам и отправился к Биврёсту.

И вот теперь он тут. Стоит с опущенной головой, смотрит на обгорелые поленья и недоумевает, зачем он совершил такой бессмысленный поступок?

И почему очаг расплывается, и как бы покачивается, и холод заставляет дрожать, а самое главное – что это за странный звук?

***

Чрезвычайно довольный собой Фенрир простился с юной волчицей и потрусил к своему покинутому дому. Он не знал, что звало его туда, но не стал противиться инстинкту. Знакомый запах учуял издалека и весело оскалился.

Так, скалясь, вошёл он в распахнутые двери и застыл в удивлении.

Папа Тюр стоял спиной ко входу, на подсогнутых ногах, качался взад-вперёд и тихонько и тонко выл.

Ночь была прекрасна! Бальдр отлично выспался, ему снились маленькие кораблики, в которых матросами были белые мышки. Эти кораблики плыли вверх по реке, мышки пели песенку и ставили паруса, и принц знал, что кораблики везут ему небывало вкусные лакомства из южных стран! Это был хороший добрый сон, не чета тому безобразию, которое мучило его так долго и несправедливо.

Позднее утро встретило светлейшего из асов пением птиц и большой чашей медового молока. Мышки не довезли до постели неведомые сласти, но это не беда – в трапезной его чертогов всегда огромный выбор вкусняшек – и печёные пирожки с кремом, и невесомые разноцветные облачка ягодной ваты из Ванахейма, и глазированные фрукты, и даже нектарные леденцы из мира светлых альвов.