Марина Марли - Параллели вселенных: Хранители

Ричард был уже неподалеку, но совершенно не замечал того, что сейчас происходило, и чем был занят Аука. Весь путь он размышлял, сопоставляя все, что он услышал ранее и теперь продолжал делать то же самое, глубоко погрузившись в свои думы. Будучи уже у края прогалины, он услышал ворчливый и тревожный голос:

– Непорядок, – произнес он, заставив Ричарда остановиться, выскочив из мыслей.

Он, резко затормозив, осмотрелся вокруг и понял, о каком непорядке говорил его проводник и покровитель в одном лице, ростом в три с половиной фута.

– Кто же это все сотворил? – неподдельно удивился он.

– Может быть, я начну вопросы задавать, а ты отвечать? – снова пробурчал Аука, явно пересытившись предыдущим допросом. – С этим нужно разобраться, – сказал он серьезным голосом, – и я бы так не переживал, если бы это были всего лишь животные, но это были явно не они, – сосредоточенно осматривал землю Аука в поисках следов или других намеков на присутствие в его лесу чужаков.

– Может быть, Тени постарались? – вкрадчиво предположил Ричард.

– Не они, – быстро отмел его догадку Аука, – ты потрогай ствол, – подозвал он Ричарда, а сам, нервно ощупывал пальцами глубокие и неровные надрезы.

Ричард подошел к нему, присел, чтобы кривые отметины оказались на уровне его глаз, внимательно изучил их, провел по ним пальцами, даже понюхал и, наконец, произнес:

– Это насечки. Сделаны, чем-то острым: меч, топор или массивный нож, – словно эксперт говорил он, а Аука смотрел на него распахнутыми глазами и зачарованно слушал. – Мне жаль, – посмотрел на него Ричард печальными глазами, мягко похлопав израненное дерево рукой.

– Но как я не расслышал, что тут происходит такое? – удивился он своей рассеянности.

– Возможно, ты был слишком занят возней со мной?

Аука возмущенно посмотрел на него, махнув в его сторону рукой.

– Глупости, какие говоришь, – хамотал он отрицательно головой. – Аука все слышит и все видит, что происходит в его лесах, – настаивал он.

– Но только не в этот раз, – с сожалением произнес Ричард.

Тот, печально вздохнув, ответил:

– Сначала доделаю с тобой, потом вернусь сюда, – заключил он. – Нам до края леса уже рукой подать, идем, – став неописуемо серьезным, позвал он Ричарда за собой, развернувшись в нужном направлении.

Ричард в последний раз окинул прогалину взглядом. Деревья, всем хором мрачно кивали своими макушками, вместе покачиваясь на ветру, который напевал им протяжную песню. Тучи в небе сгущались. То, набегая в огромную очередь и заслоняя даже друг друга. То, разбегаясь в разные стороны, открывая неявные просветы в бездонном, бело-серебристом оке неба.

– Ричард! – донеслось до него удаляющееся эхо, басовито-скрипучего голоса Ауки, который прозвучал в этой гнетущей обстановке отголоском ломающейся ветки.

Услышав свое имя, он, неожиданно вздрогнул. Поежившись и от увиденного, и от голосов леса, Ричард быстро развернулся и последовал за Аукой, спина которого мелькала среди деревьев уже на приличном расстоянии от него.

****************************

У плота, на котором покоилось тело Стефана, постепенно начали собираться жители клана Воды. Белые одежды покрывали их тела, ниспадая струями вниз. На гостях поселения – свободного кроя светлые рубахи и привычные для них – штаны из холщовой ткани горчичного цвета. Казалось, что проводить в последний путь главу другого клана, вышел народ всего клана. Сколько их собралось на помостах! В первом ряду стояли Даниэль, Румелия, Маади и Аарон. Даже Конрад присоединился, хотя и не сильно понимал, почему событие погребения привлекло к себе так много людей.

По краям помоста начали зажигаться фонарики, отбрасывая блики на водную гладь, которая внезапно начала дрожать. Даниэль, все это время стоявший с опущенной головой, заметив рябь, поднял глаза и увидел, что к плоту приближаются лодки, а на воде, откуда ни возьмись, зажигаются огни. Теперь все обширные водные владения напоминали бездонный колодец ночного неба, в которое кто-то обронил миллиарды россыпей золотых звезд.

В руках у каждого из пришедших был бутон белой лилии, как дань умершим, как последний символ их очищения от земной жизни и отпущения всех грехов.

Маади, являясь хранительницей своего поселения, первая преклонила колено и опустила цветок в воду. Ее примеру последовали Аарон, Румелия и Конрад, отпустив свои цветы. Затем все то же самое повторили жители, отдавая почести душе усопшего.

Даниэль ждал. Он ждал до последнего, когда к нему присоединится Элизабет, его возлюбленная. Но время шло, неумолимо шло вперед, как бы он ни хотел его остановить или хотя бы замедлить. Элизабет не приходила.

Он, печально вздохнув, обвел взглядом поселение еще раз. Элизабет нигде не было. Почувствовав всю беспомощность, будто у него выбивают землю из-под ног, он, наконец, тоже встал на колено. Чуть придвинувшись к Маади, он тихо шепнул:

– Может быть, кто-то пойдет, узнает, когда она придет?

– Нельзя отлучаться, – строго ответила ему Маади и закрыла глаза. Она протяжно затянула неслыханную доселе Даниэлем мелодию, которая так откликалась ему, словно эхом колыбельной из далекого детства.

Жители мигом подхватили ее напев, и все поселение погрузилось в благозвучное пение. Они тянули прощальную колыбельную, не произнося ни единого слова. Их напевы были выстроены только на нескольких нотах. Они лишь, то повышали, то понижали тональность. Даниэль пытался подхватить напев, и у него даже начало получаться попадать в ритм. Напевая мелодию вместе со всеми жителями, он и не заметил, как перестал нервничать, перестал переживать обо всем на свете, как выровнялось его дыхание и какими прозрачными стали мысли. Он следовал движению музыки, подчиняясь сосредоточению великой общей силы, которая была сейчас здесь, рядом с ним и в нем самом. Силу, которую создали все эти люди, вместе, используя только голос. Даниэлю, в какой-то момент показалось, будто поселение поднимается и начинает парить над водой. Однако он был настолько сосредоточен и погружен в себя, что даже не открыл глаза, чтобы осмотреться вокруг и найти подтверждение своим чувствам. Он продолжал снова и снова вытягивать мелодию вместе со всеми жителями.

Вдруг, как по щелчку пальцев пение стихло. Даниэль, открыв глаза, увидел огоньки на поверхности и в толще воды. Они были настолько яркими, что прекрасно освещали даже глубины. Он заметил, как под плотом и помостом начало что-то мелькать, отбрасывая длинные тени.

«Рыбы», – подумал он и снова сосредоточился на огоньках.

Маади встала. Выпрямившись, она открыла глаза, которые, казалось, тоже светились огнем и начала говорить:

– Мы отправляем тебя в последний путь. Пусть он будет освещен в том мире, точно так же, как мы осветили его тебе в этом. Пусть пройдешь ты по этой дороге, не останавливаясь и не сворачивая. Пусть тебе ничего не мешает и душа твоя обретет мир, растворившись в этих прозрачных водах. Пусть духи воды примут ее как родную, не отвергнув и не отправив в темный мир. Ты оставил наследие на этой земле, которое будет следовать своей крови. Покойся с миром.