Марина Марли - Параллели вселенных: Хранители

Находясь, словно в оцепенении, Элизабет пролежала не меньше часа. Наконец, она повернула голову и, посмотрев в окна, увидела, как небо начало окрашиваться в яркие краски.

«Вечер будет превосходным», – размышляла она, наблюдая за тем, как быстро один цвет сменяет другой.

Белесые, рваные края пузатых облаков были подсвечены лучами солнца, переливаясь в их свете от бело-золотистого до янтарно-персикового, переходящего в полыхающий-оранжевый. Постепенно краски меркли, уступая свое место спокойным и холодным сине-фиолетовым оттенкам.

Понаблюдав еще немного за этой красотой, сотворенной щедрой рукой природы, она поднялась с постели и подошла к комоду. Элизабет открыла средний ящик и достала оттуда свой плащ. Встряхнув и расправив черную материю, она держала ее в руках перед собой, и смотрела на нее, погрузившись в воспоминания. Он вернул Элизабет в то счастливое время, проведенное вместе с Даниэлем.

Она вспомнила как перед поездкой в поисках упавшего луча, мама накинула ей его на плечи и крепко обняла, благословляя в дорогу. Как она укрывалась, согреваясь под ним, сидя ночью в заброшенной пещере в ожидании смерти от неизвестных животных. Как она пробиралась по ночным улицам поселения клана Земли, укутанная им с головы до ног. Как она бежала по долине, в которой начиналась кровавая бойня, а края плаща развивались в искрах бушевавшего пламени. Как он снова укрывал ее, когда она уснула, сидя рядом с Даниэлем, под цветущей кроной размашистого дерева.

– Даниэль, – произнесла она его имя, едва шевеля губами вернувшись из былого мира в реальный.

Она накинула плащ на плечи. Закрыла глаза, уютно закутавшись в его материи, вдохнула всей грудью его запах.

«Даниэль», – снова повторила она мысленно, его имя. – Что ты наделал? – прошептала она вслух, чувствуя, как по коже пробежали мурашки, а на глаза начали накатывать слезы. – Я не могу, не могу поехать с тобой, только не сейчас. Не могу быть с тобой. Может быть, потом, может. Но не сейчас, – прерывисто и поверхностно дышала Элизабет, бормоча фразы себе под нос и чувствуя, как к горлу подступает комок, а на глаза накатывают предательские слезы.

По вискам начали бить многочисленные молоточки, выстукивая в ее голове чеканный ритм. Элизабет зажмурила глаза, понимая, что еще чуть-чуть, и она упадет. Схватившись рукой за комод, она пошатнулась. Задержавшись за ручку ящика, Элизабет не упала, а выдвинула ящик чуть вперед. Из него донеся стеклянный перезвон. Что-то перекатилось и, звякнув, ударилось о деревяшку.

«Не припомню, чтобы у меня в ящиках лежало что-то из стекла», – пронеслась мысль в ее голове, которая все также нещадно болела, разрываемая на кусочки набатом колоколов.

Немного помедлив, она положила пальцы на виски, массируя их круговыми движениями. Боль начала отступать.

– Хорошо, – шептала она. – Хорошо, – продолжала она на них плавно надавливать.

Открыв глаза, Элизабет увидела, что солнце уже почти закатилось за горизонт. Ночь, вступая в свои права, начала укрывать небо темным полотном, расшитым серебряными звездами. И лишь на самом краю неба, солнце все еще полыхало оранжевым цветом, не желая отступать.

– Ты тоже борешься, за свое право быть, – печально улыбнулась она, вдруг спохватившись.

Элизабет схватила небольшую тканую сумку, лежащую в том же ящике, где был плащ. Бросила в нее кое-какие вещи, прикрепила к поясу флягу с водой и меч, который так и не отдала отцу.

За стенкой послышался стук. Она огляделась по сторонам, чтобы удостовериться, что уши ее не обманывают и стук действительно доносится снаружи. Кто-то подплыл к ее куполу. Отрывистые удары послышались снова. Она, высунув нос из-за полотна, огляделась настолько, насколько ей позволяла приоткрытая ткань. Чуть поодаль начали собираться люди. Они несли в руках цветы. Слева от нее была лодка, подошедшая совсем близко к помосту и ее куполу. Фигура, сидевшая в лодке, приподняла голову и теперь, можно было лучше разглядеть лицо. «Генри», – подумала Элизабет и уже была готова выйти из купола, как ей вдруг показалось, что она услышала стеклянный перезвон. Повернув голову и посмотрев на приоткрытый ящик комода, она быстро к нему вернулась, заглянула внутрь и увидела там пару пузырьков. Она достала их, повертела в руках. К пузырькам была прикреплена цепочка, скреплявшая их вместе. Генри снова постучал по куполу, теперь уже более настойчиво. Элизабет быстро перекинула цепочку через голову, одев свою находку на шею и спрятав под тканью рубашки. В считаные секунды она оказалась снова у выхода, приоткрыла ткань, окинула взглядом поселение и украдкой, выскользнув из купола – юркнула в лодку.

– Ложись вниз, – шепотом приказал ей Генри.

Та нырнула на дно лодки, словно рыба, уютно там устроившись и прикрывшись поверх своим плащом.

– Вот и славно, – прошептал Генри, налегая на весла, бесшумно разворачивая лодку носом к берегу.

Отплыв незамеченными, как показалось Элизабет на достаточное расстояние, она решилась высунуться из-под плаща и посмотреть, насколько далеко от них находится поселение. Чуть привстав, она приподняла край материи, укрывавший ее голову, и выглянула из-под нее. Элизабет увидела яркое свечение, охватившее ту часть клана, где было большое скопление людей. Вероятно, там и проходила процессия прощания. Элизабет тяжело вздохнула, понимая, что сейчас совершает, но продолжила наблюдать за происходящими событиями.

– В воду тоже посмотри, – донеся до нее приглушенный голос Генри.

Элизабет, чуть подалась вперед, ближе к краю лодки и опустила глаза за корму. Издав удивленно – восторженное «о-о-о», она не могла поверить в увиденное. Под водой тоже светились огоньки. Они были не такие яркие, как свечение окутавшее поселение, но вполне заметные глазу. Перепрыгивая взглядом с одного подводного огонька на другой, она видела, что толща воды размывала их свет еще больше, отчего они были похожи на огни, зажигаемые в ее поселении в туманные ночи – блеклые, с нечеткими очертаниями, но такие теплые, такие магические и притягательные. Она не могла налюбоваться на них, как вдруг, заметила движение – огоньки собирались в стайки и двигались к поселению. Вот одна стайка, вот вторая и так повсюду. Неожиданно все поселение озарилось ярким светом луча, который поднимался столбом к самому небу. Элизабет склонила голову и прикрыла глаза рукой, а Генри зажмурился, отведя голову в сторону. Так же быстро, как свет зажегся, так быстро он и погас. Сразу после этого, над поселением пролился небывалый дождь, который очень быстро закончился. Они оба открыли глаза и поняли, что находятся в кромешной темноте. Лишь тусклое сияние фонариков поселения, маячило где-то там, вдалеке, напоминая им обоим, что жизнь продолжает течь своим чередом.