Аврора Ансер - Соло

Завёл машину и даже пристегнулся. Вдруг звонит телефон. Странно, кто это с утра? Так, Вовка. Отвечаю.

– Макс, здоров! – у Мотыля серьёзное лицо, да нет, он даже сильно озабочен. – Ты где сейчас?

– Вот, еду в универ, – говорю. – А что?

– Да ты б подъехал… Мерц в аварию попал… есть пострадавшие… да просто жопа!

– Где?

– Пересечение Энгельса и Испытателей…

– А что он делал… на Испытателей с утра?! – спрашиваю в шоке. – Он же на Садовой живёт!

– Да он от своей ехал. Они, кстати, вдвоём и были. Дина пострадала, – напряжённо говорит Мотыль. – Слушай, давай – всё на месте! Мы тебя ждём, тут надо разрулить…

Отключаюсь, забиваю в навигатор адрес, чтобы добраться побыстрее, минуя утренние заторы. Прости, котёнок, это важно.

Выруливаю на дорогу, нервничаю, но стараюсь сосредоточиться. Я доехать должен, меня там ждут, целого, дееспособного и на транспорте.

Как ни стараюсь, но минут тридцать на дорогу уходит. Подъехать к самому месту ДТП не удаётся, и я оставляю машину в ближайшем дворе.

Нахожу Мотыля – он рядом с покорёженной машиной Вадика, излагает мне вкратце ситуацию.

– Этот долбоёб… – с чувством говорит Мотыль, который не выражается принципиально и никогда. – Такой, сука, знаешь, гонщик. Пёр через перекрёсток, когда уже загорелся красный. Собрал с десяток машин, самого из тачки вырезали. Гулял всю ночь, а потом решил прокатиться. Все бормотал, что он почти успел…

– А где Валет? – спрашиваю.

– Макс, ну ты даёшь, он же вчера ещё сказал – там мать в больнице, он у неё… – Мотыль осёкся, с интересом на меня взглянул. Вижу, до него дошло. – А, точно, ты же с нами вчера не был… А где…

Так, а теперь аккуратнее. Правду выдавать только в нужной дозе, тогда не придётся ничего от друзей скрывать.

– Я с Жанной был. На заливе. Пока погода, солнце… – всё, дальше хватит. Пусть домысливает сам.

К моменту моего приезда всех с тяжёлыми травмами уже увезли, остались только те, кто мог самостоятельно передвигаться. Но, лишившись прямого виновника происшествия как объекта приложения своего праведного гнева, пострадавшие автовладельцы ещё и между собой успели почти передраться. И сейчас на оцепленном полицией перекрёстке, вместо того, чтобы заниматься оформлением ДТП и руководить эвакуацией побитых машин, жертвы аварии занимались кто чем. Двое мужчин висят на телефонах – явно менеджеры среднего звена, звонят в офис, раздают срочные указания. Ещё один мужчина с маленьким кричащим ребёнком на руках и вторым, вцепившимся в брючину, переговаривается с пожилой женщиной, приехавшей на такси. Это его мать, и он просит её забрать внуков, потому что жену увезли на скорой. Но таксист не согласен, возражает нервно – у него в машине нет детских кресел. Молодая женщина, сидя на тротуаре, тихо плачет, её телефон непрерывно звонит, но она не берёт трубку. Все на грани истерики. Ничего удивительного, утро, работа, рутина, привычная жизнь – и вдруг всё это сминается любителем алкоголя, адреналина и скорости! Такая гонка на гробах получилась.

Смотрю на место происшествия и почти вижу, как это всё произошло. Знаю, Мерц нетерпеливый – всегда на жёлтый трогается. Так что ему «гонщик» всадился в левое переднее крыло. Машину откинуло на соседнюю полосу, и дальше по принципу домино. А гонщика закрутило, и он ещё много кого подцепил. Сам Мерц отделался ушибом головы, у Дины что-то с плечом. Что ж, надо помогать. Но для начала надо бы всех как-то успокоить и призвать к порядку. И на удивленье, все уже готовы к компромиссам, не ищут виноватых и, вообще, устали.

Сначала мы должны закончить с документами. Мы пишем, заполняем, рисуем схемы. А я пишу и думаю, что надо бы до Жанны как-то донести, в чём дело. Но телефона нет, я молодец.

– Вов, слушай, – прошу Мотыля. – Я телефон у Жанны забыл взять. Ты можешь позвонить кому-то из её группы, чтоб передали ей, что мы попозже будем?

Мотыль кивает, вижу, что листает контакты в телефоне. Потом звонит, кому – уже не слышу. Не важно, лишь бы передали ей.

Потом решили разделиться – Мотыль закончит с бумагами, а я отвезу в больницу тех, чьи травмы всё-таки нуждаются во врачебном осмотре. Забираю четверых (Дину, Мерца, ещё двоих с ушибами) и еду в ближайший травмпункт. Ближайший оказался в районной больнице.

Ещё на подъезде понял, что ожидаются трудности – столпотворение машин, одни выезжают, другие тут же въезжают, мешая друг другу – стоянка вся забита. Матерясь про себя, с трудом паркуюсь и сопровождаю своих пассажиров в приёмный покой.

Минут двадцать мы ожидаем, когда освободится доктор. А после быстрого осмотра, оказания необходимой первой помощи и посещения рентген-кабинета всех оставляют до утра – проверить, нет ли осложнений. Мерц, правда, рвался написать отказ, но Дина его быстро усмирила. Ладно, ничего, до завтра полежат, им вместе будет не скучно.

Я уже вышел из больницы, когда позвонил Мотыль – сообщил, что на место ДТП не надо возвращаться, машины все эвакуировали и пострадавших тоже развезли.

Отлично! Значит, я теперь свободен. А время где-то к двум, и, если поспешить, ещё можно встретить Жанну после занятий. Самому себе странно признаться, как боюсь и переживаю перед этой встречей.

Иду к машине и удивляюсь, как же много людей у нас болеет. Как ещё выехать отсюда – водители паркуются без всяких правил, блокируют, теснятся, подпирают, ряд за рядом.

По мере приближения к машине чувство дискомфорта возрастает – из всеобщей какофонии звуков большого города и скопления людей и автомобилей в одном месте выбивается один, отвратительно режущий слух и раздражающий нервы. Спустя несколько секунд уже могу безошибочно определить источник – через одну машину от моей припарковалась старенькая иномарка. Именно в ней гремит музыка, и басы лупят так, что дребезжат открытые окна. Нет, я люблю музыку, и разную, но не люблю, когда вот так вот кладут болт. На всех. Мне, может, вообще сейчас не до песен – ты наслаждайся так, чтоб не мешать другим. И даже захотелось по-стариковски сварливо сделать замечание.

Но сдержался – всё равно сейчас уеду, а паренька научит кто-нибудь другой. Вот, например, соседи – между моей и «весёлой» машиной припаркован серебристый «Лэнд Ровер» из последних моделей, к которому подходят солидный мужчина лет шестидесяти и с ним парень с высоко загипсованной ногой в инвалидном кресле. Их сопровождают двое крупных охранников в отлично сидящих костюмах. Впрочем, парниша оказался неглупый, как он узнал, я не знаю, может, в зеркале заднего вида заметил шкафообразного телохранителя, но внезапно двери и окна в гремящей машинке быстро закрылись, а музыка стихла до невнятного шёпота. Только мужчина и парень, словно не заметив, что перекрикивать больше нечего, продолжали разговор на повышенных тонах. Я пиликнул брелоком и открыл дверь, невольно прислушиваясь к разговору и обследуя обстановку на предмет поиска возможного выезда.