Дон Дрон - Мир пяти Стихий. Книга 3

Дель Наччо сел на предложенный стул и ожидающе посмотрел на белоголового.

– Видите ли, я заметил, как вы подъехали сюда на фургончике с весьма любопытными начертаниями, что меня и заинтересовало. Потом я стал невольным свидетелем вашего неудачного и достаточно громкого общения с паном трактирщиком. И понял, что мы можем помочь друг другу.

– Я весь внимание, – Фибонарий уселся поудобней.

– Может быть, по пинте пива и чего-нибудь перекусить? Разумеется, за мой счет, – любезно предложил незнакомец.

– О, это было бы весьма кстати, – обрадовался Фибо.

Альбинос подозвал шуструю официантку и, сделав заказ, выложил на стол золотой понтийский динар. Глаза у девицы слегка округлились при виде монеты с таким номиналом, а прыти прибавилось еще больше. Трактирщик, все еще недовольно бурча, сердито косился на их столик, но, ознакомившись с заказом и попробовав динар на зуб, резко повеселел и стал заискивающе улыбаться.

Фибо решил заполнить паузу, вызванную ожиданием двух кружек пива и сопутствующих блюд.

– Разрешите представиться, я – Альфред-Доминик Фибонарий дель Наччо, мэтр начертательной магии из Асарии, но друзья зовут меня просто Фибо. А с кем имею честь разделить трапезу?

– В этих краях я известен как Герольд, специалист по мифическим существам, – ответил белоголовый.

– Вы убиваете чудовищ?

– Отнюдь, я увековечиваю их образ.

– Как это?

– Изображая на дворянских гербах.

– А-а, так вы геральдист, – обрадовался Фибо. – Значит, мы с вами отчасти коллеги.

– Да, гербовед, если точнее. Герольд – это мой псевдоним, а зовут меня Ян Кендар, я родом из Порт-Понта.

– А я готов был поспорить, что вы с островов.

– Отчасти это так, – улыбнулся Герольд. – Мои родители были островитяне, но принадлежали к разным кастам. Мать родом из белой касты мудрецов, а отец простой мореход. Обычаи островов не допускают подобных браков. Поэтому мои родители были вынуждены бросить все и сбежать на континент или расстаться. Они перебрались в Порт-Понт, где на свет появился я.

Вместо пинт принесли большие квартовые кружки полутемного эля и множество тарелок с различными блюдами. Особенно аппетитно выглядел поднос с большими красными раками и блюдо с подгорскими жареными колбасками с зеленью и белым чесночным соусом.

– Рад знакомству, Ян Кендар! – мэтр поднял свою кружку, с которой стекала пена, капая на стол.

– Взаимно, Фибо. – Герольд поднял свою.

Кружки стукнулись с глухим звуком. Собеседники перешли на «ты».

– Видишь ли, Фибо, со мной накануне приключилась одна неприятность. Какие-то негодяи увели моего коня во время ночного привала, когда я спал. И мне пришлось пешком добираться до Тынбора. Теперь мне необходимо купить новую лошадь. Но здесь в Подгорье продают негодных крестьянских гужевых, а я бы предпочел иметь породистого Ярозарского скакуна. Поэтому я ищу транспорт до конной ярмарки, что расположена в соседнем княжестве Зар. А судя по начертаниям на твоем фургончике, из тебя выйдет интересный попутчик. Вот я и решил, что мы можем друг другу пригодиться. Я тебе своими деньгами, а ты мне своим транспортом. Ну, так как? Отвезешь меня в Зар?

– О, с превеликим удовольствием, – заверил Фибо, поглощая очередного рака. – Тем более что это мне по пути.

Цветастый фургончик не спеша, скрипя и раскачиваясь, подпрыгивая на кочках, колесил по Зарским просторам, направляясь к манежному полю, что раскинулось в окрестностях княжеского замка. Там проходила знаменитая на всю империю конная ярмарка.

Земли Ярозар раньше были единым государством под управлением династии Светочей. Но еще до пурского завоевания разделились на два княжества. Было это при Димитрии, прозванным Последним. У него долго не было детей, но ближе к старости родились двое сыновей-близнецов от второй молодой жены. Перед смертью, опасаясь раздоров из-за престолонаследия, Димитрий разделил свое государство на два княжества, Яр и Зар, таким образом разделив династию Светочей на два рода. Княжеством Яр стали править Светлояры, а княжеством Зар – Светозары. Позже оба княжества были покорены Пурским царством и вошли в состав империи. Ныне же, после вторжения Орды, они откололись от ПуРы и стали автономными ордынским провинциями наряду с двумя другими южными княжествами: Мостовским и Озерводом.

В фургончике было тесновато, так как он весь был завален каким-то хламом: всевозможными книгами, разными коробками, мешочками с различными порошками, пустыми банками, бутылками, наполненными яркими жидкостями, сухими растениями и всяческими ингредиентами, необходимыми для приготовления магических красок. А также был пропитан стойким запахом приправ и экзотических специй, которые вряд ли использовались в начертании.

– Фибо, с такими запасами ты бы мог варить зелья и готовить эликсиры, – заметил Герольд.

– Не, алхимия – не мое призвание.

– Но зачем тебе столько всего?

– Иногда очень трудно достать нужный ингредиент, которого может быть полно в другом месте. Поэтому, путешествуя, я пополняю свои запасы тем, чего много в данной местности, а стало быть, оно дешево. А потом продаю излишки алхимикам и травникам в тех краях, где они являются редкостью.

– А, тогда понятно. Может, тебе стоит бросить свое ремесло? И заняться торговлей специями. Я слышал, это очень выгодное дело.

– И пасть жертвой каких-нибудь разбойников? Жизнь купца полна опасностей. Их так и пытаются ограбить бандиты или обобрать власти. А странствующий начертатель мало у кого вызывает интерес, главное – не покупать дорогих лошадей.

– Все хотел спросить: где ты обучался своему ремеслу?

– О-о. Это было в годы моей юности в прекрасном, я бы даже сказал, сказочном городе Асарии, который называется Калар-Тин. Он расположен на берегу морского залива Эль-Лонде, рядом с устьем живописной реки Ирена, и славится мягким, теплым климатом и обилием вина, которое производят в соседних виноградных провинциях Калерена и Лимперена. А еще он знаменит лучшей во всей Асарии академией магии, в которой я и учился.

– И, надо полагать, с отличием закончил?

– Нет, со скандалом был отчислен после седьмого круга.

– Ха, и как это тебя угораздило?

– Да как тебе сказать, то ли происки завистников, то ли нелепое стечение обстоятельств. Дело в том, что в ту пору я увлекался мехенди – магическими узорами, которые наносятся на женское тело, чтобы придать ему особое очарование и усилить соблазнительность. Я достаточно в этом преуспел и был хорошо известен в определенных кругах. Узоры эти, надо сказать, наносятся как на открытые участки тела, так и на весьма интимные. И мое возбуждение во время этого процесса рассматривалось клиентками как признак хорошей работы и гарантия качества. Многие не упускали возможность воспользоваться такой ситуацией. Для них это был приятный бонус к основному ритуалу.