Сергей Варлашин - Лууч. Сновидения шамана

– Я распоряжусь о покрытии нанесённых тебе убытков и освобождением от налогов на три цикады кряду. Говори где, где он, немедленно.

– Может быть, мы договоримся о пожизненном освобождении? – смотря на ровность и чистоту своих ногтей, опустил взгляд торговец, чтобы начальник не прочёл в них, бескрайнюю наглость.

– Урес! Скрутить торговца. Он его сообщник! – огромный стражник, стоящий рядом с начальником с длиннющей алебардой наперевес, двинулся к торговцу.

– Стойте! Ну, стойте же! Мы же договорились, правда? – заискивающе быстро заговорил торговец.

– Покрытие убытков и никакого освобождения от налогов, – сухо сказал начальник.

– Я согласен. Только я ведь не знаю точно, где он, – хитро сказал торговец, тыкая в мою сторону своим крючковатым пальцем. – Я могу лишь предполагать.

Вот же бестия. Ну как он мог уследить? Я взобрался по балкам наверх обезьяной и белкой нырнул, а потом залёг на соседней крыше из жердей, не пропускающих солнце, едва выдерживающих мой вес.

– Урес, проверь! – Ткнул рукой на мою крышу начальник, хорошо видимый мне через тонкие щели.

– Ага. Отозвался могучий страж и рукастыми отростками, начал тыкать в крышу, на которой пока я лежал, боясь пошевелиться, чтобы не скрипнуть ни единым, рассохшимся от солнца прутиком.

Блестящее широкое острие, без малейшего сопротивления пронизало моё укрытие в каком-то ярде от меня. На это собралось посмотреть, целое скопище людей. Все слово бросили свои дела и забавлялись, как страж тычет, никому не сделавшую ничего плохого крышу, соседнего торговца, обладающего благоразумием, просто молчать, плачевно гримасничать, держаться за голову двумя руками и безостановочно мотать ей из стороны в сторону.

Страж уже изрядно устал, поднимать алебарду, хорошо, что глазастый торговец, оказался не столь проницателен и не усмотрел, что я лёг на самый край, стык соседнего навеса.

– Сдаётся мне ты его сообщник, а пока он убегал, ты навёл нас на его ложный след, – прищурился начальник.

– Клянусь своей бородой! Я видел, как белый силуэт взмахнул туда подобно перышку на ветру.

– Мне продолжать? – пожаловался Урес, явно устав заниматься боевой гимнастикой на жаре, под начинающийся смех со всех сторон.

– Хватит Урес. Пусть наш лжесвидетель объясниться.

– Да покарают меня боги Долины Смерти из Тёмного Ущелья злых Духов, если я соврал хоть на каплю. Да истребят весь мой род и оставят без единого волоска на голове, если я лжесвидетель, против царствования на свету его Величества Аукристиана, – грустно причитал торговец, выходя с тростью вперёд и хромая, словно он уже третий десяток лет, работает в шахте и каменоломне.

Его трость стала тыкать в крышу. Как назло бородатый, словно знал, что я никуда не делся и играю комедию с исчезновением, что твоя черепица. А куда тут денешься? Рядом тряпичные шатры, прыгни на такой и он опустит тебя, почти до земли. Слишком приметно.

– Ну, где ты злой чучундра? Решивший, оставить меня без работы и заставить моих детей голодать. Где ты злой дух? – надо сказать, орудовал он тростью не хуже алебарды, частенько попадая её концом мне то в живот, то в грудь, отчего я стоически морщился, но молчал. – Слазь говорю, не валяй дурачков из нас. Слазь анчутка, заклинаю тебя, как брата родного. Не позорь мои седины.

Окружающие покатывались со смеху. Театр вышел лучше, чем постановочный. Теперь неловко было не только хмурому алебардисту, старику торговцу, но и самому начальнику стражи, теряющему свой непрестанный авторитет, с каждый секундой. Наверно щедрые духи базара и рынка, услышали мольбы его верного жреца и свято истинно верующего в справедливость старика. Порядком напряжённые моим весом прутики, к тому же истыканные алебардой, стали давать слабину. На глазах старика заиграла надежда, словно он нашёл свой давно спрятанный и забытый кувшин с гулстсами у соседа на крыше. Навес захрустел и стал крениться. Мне пришлось отползать, чтобы не спровоцировать его падение. Мне на помощь пришёл конкурент бородача.

– Убери свою грязную трость и руки от моего навеса! Я не позволю тебе ломать мою крышу над головой, только чтобы уберечь свою шкуру от праведного суда! – разошёлся не на шутку сосед.

– Прекратили истерику оба! – буркнул злой начальник. – Уходим!

Только он это сказал и они стали уходить, как главная балка навеса подо мной треснула и половина жердей, обвалилась вниз на двух спорящих стариков. Увидев мои белые одежды наверху, начальник сверкнул гневным глазом, от того, что его чуть не обвели вокруг пальца, на глазах у всей почтенной общественности. Он быстро выхватил длинную саблю из позолоченных ножен на поясе и лично перерубил две опоры, толщиной с кисть.

Наверно старик, духи тебя услышали. Выбирая куда приземлится, я выбрал волей случая, плечи самого несчастного и сварливого торговца. Как только мои ноги оказались у него на плечах, он вскричал, словно его поразила молния. Я сразу же оттолкнувшись от него, не дожидаясь пока он упадёт, прыгнул на плечи начальнику, а за тем на голову здоровяка Уреса. Начальник так ловко махнул острой саблей, что срезал вместо моих ног, шапу подчинённого.

Приземлился в песок, на две ноги и левую руку. Правая, отведена назад, чтобы вовремя выхватить своё оружие. Длинные пряди выгоревших на солнце волос, свесились до самой земли. Пришлось намеренно распустить волосы, для сохранения пущей анонимности. В объявление о розыске, есть моё условно подробное описание. Лучший камуфляж в городе, это его отсутствие. ХайСыл бы со мной согласился. Теперь было некогда забирать волосы на затылке, плести косу или прятать их за воротник или капюшон.

Толпа обступила нас плотным кольцом. Варианты для успешного побега отпадали. Остальные стражи в количестве четырёх человек, стали меня окружать. Предсказуемо.

– Хватайте его, – предвидено рявкнул начальник, не стремясь первым показать пример подчинённым и почтенной публике, мастерства оперативного захвата преступника, чтобы обелить свою честь и достоинство.

Наверно стража не привыкла хватать, одетого в чистые, новые белые одежды, господина средних лет с приличной длиной опрятных волос, явно присущей лицу высокой знати и скорее всего косвенным образом, приближённого к самому его Величеству. Да вот только сидел я на песке на трёх конечностях, словно дикое животное. Не колебался, только детина Урес. Могучие телом люди, всегда предпочитают словам и рассуждениям, дело. Наверно если бы стоял и смотрел ему открыто в глаза, то застеснялся бы даже сам Урес. Увы. Урес, заранее прости меня, мой план, совсем иной.

Урес подошёл ко мне, наклонился, чтобы схватить меня, но вместо захвата, поймал лишь воздух в ладонь, да получил хороший пинок по шее. Детина не устоял и упал на земь. Публика захохотала. Представление продолжалось. Я застыл, ожидая следующего хода.