Наталья Черкасова - Охотник на мифических существ. Клеймо Исаафа

– Помощь нам не помешает, – к моему удивлению заговорила нарушительница спокойствия.

– Идем готовиться к экзамену? – неохотно протянул Артур, а затем сделал короткий жест головой, что означает «спасибо» на его языке.

Подготовка к литературе Артура стала настоящим испытанием. Наверное, проще было придумать, как сказать маме, что я собираюсь с Артуром и его подругой в Хужир, к бабушке, чем внести знания в голову к этому ветряному парню. Даже Арина знает больше, чем мой друг, что удивляет, ведь ее непринужденность никогда не граничит с проблесками интеллекта. Оказалось, что Артур не читал ровным счетом ни одной книги, и вообще, согласно его личному мнению «чтение – процесс убийства времени пожилыми людьми». Естественно, информацию, которую я успел дать ему, не раскрывала не одной сути произведений, но и их краткий пересказ вызвал бурю эмоций. Так, после изучения Достоевского, а именно, образа Раскольникова, Винный объявил протест и отказ от дальнейшего изучения литературы, умостившись на диване и пролежав так до самого вечера. Затем беззаботно встал, и выдал одну единственную фразу, заставившую нас с Ариной принять ее как само собой разумеющееся. «Я верю, что у Родиона был другой выход» – твердо и решительно произнес он, но, встретив наше недоуменное молчание, смягчился, и добавил: «Надеюсь, больше произведений, заставляющих пережить драму, не будет?». Поэтому, мы с Ариной условились, что «Отцы и дети» Тургенева оставим напоследок, чтобы не будоражить новые эмоции Артура.

Экзамен перенесли на день раньше, чем планировалось, поэтому мое волнение усилилось. Но, кажется, мысли о себе отошли на второй план, а на первый вышел Артур, с незнанием основных произведений и открытой враждебностью к дисциплине в целом.

Мы пришли раньше остальных. Белая, выглаженная мамой рубашка, смешно топорщилась на плечах и манжетах. Артур же, нарядился в белую футболку с замысловатыми яркими пятнами спереди.

Маргарита Андреевна, конечно, не упустила нас двоих из виду:

– Артур! Кирилл! – раздулись от негодования ноздри на орлином носу, – Уж вам должно быть известно, как одеваются в день экзамена приличные люди! К Вам, Кирилл, разумеется, претензий нет, вид весьма достойный. Но Вы – Винный! Это просто не уважительно. Что это на вас? Футболка?

Артур не был знаком с тем, что все называли «экзаменами», поэтому всеобщий ажиотаж и волнение распространились на него, подкрепляясь тревогой о родителях и беспокойством перед предстоящей поездкой к незнакомой женщине, которая приходится ему бабушкой. По этим причинам, находчивостью он сегодня не отличался.

– Маргарита Андреевна, – начинаю я, – Артур на некоторое время поселился у меня. Его родители, биологи, уехали в неотложную и важную командировку на побережье. Поэтому, сейчас, за него отвечает моя мама. Его дом находится в пятидесяти километрах отсюда, и мама не могла отпустить Артура перед экзаменом так далеко, чтобы забрать рубашку.

Она приглаживает огненные волосы, взвешивая не парадную форму ученика с опасностями стоящими перед подростком проделать длительный путь. Одно из преимуществ тихонь-заучек – тебе всегда верят.

– Что ж, мне не были известны эти подробности ранее. Разумеется, Артур, в связи с обстоятельствами, я лично, даю разрешение на посещение вами экзаменов в любой доступной одежде. Весьма необычный случай в моей практике. Когда вернуться ваши родители, путь свяжутся со мной.

– Хорошо, – отстраненно говорит Артур, и завуч удаляется.

– Чем плоха моя футболка?

– «Белый верх, черный низ», – передразниваю Маргариту Андреевну, и напряжение Винного устраняется, заставляя его лицо расплыться в самой задорной на свете улыбке.

В течение нудных и долгих часов мы прошли тесты. Сидя за разными партами, успеваем то и дело многозначительно переглядываться. Наверное, это и есть – дружба…

Через пару часов началась заключительная часть, где нас ожидал опрос по билетам. Специально не иду первым, чтобы услышать собственными ушами, как справится Артур. Если быть честным, то волновался я не за себя, а только за него. Появилась необъяснимая внутренняя уверенность в собственных знаниях. К сожалению, то же самое чувство не проснулось по отношению к Артуру. Заметно, что и его беспокойство нарастает. Когда первый ученик начал ответ по билетам, Винный торопливо застучал пальцами по парте, раскачиваясь, словно умалишенный то вправо, то влево. И, к тому моменту, когда настала его очередь, совершенно перестал себя контролировать. Вытащив один билет, бегло прочитав, Артур умудрился положить его на место, схватив новый до того, как ошарашенный учительница сделала замечание:

– Винный, разрешено брать лишь один билет!

Артур, недоуменно смотрит на нее, словно она сделала признание, что она не человек, а мифическое существо. Эта мысль вызывает внутреннюю улыбку, как раз в тот момент, когда Артур в поисках помощи, глазами обращается ко мне. Улыбка, мгновенно вызывает отголосок на его лице, и он, обращаясь к учителю, произносит:

– Извините, нервничаю…

– Берите уже его. – Вздыхает учитель, – Присаживайтесь.

Спустя десять или чуть больше минут, Винный возвращается с билетом и листом бумаги в руках, который, как удалось разглядеть, не заполнен даже до половины. Озвученный первый пункт его билета, вызвал внутреннее содрогание. «Гуманизм романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание». Ну, сейчас он выскажет все, что думает об этом произведении. Но, к моему удивлению, Артур не начал речь с выкопанных высказываний, осуждений или оправданий, напротив, речь выходила внятной, аргументированной, и столь убедительной, что учительница время от времени, качала головой в такт выбивающихся тоновой окраской, слов. Весь ответ занял не более пятнадцати минут, и, не смотря на то, что вторая часть билета («Поясните смысл названия пьесы «Гроза»») не далась моему другу столь легко, все же пару строк были произнесены лишь для того, чтобы не испытывать неловкость за молчание. В сумме с тестом, оценка вышла шаткая, в принципе, как и знания моего друга. Четыре! Наверное, минус этой четверки заканчивается у самого входа в школу.

Знаю, что покинув помещение, Артур ожидает в коридоре. И, когда дверь закрылась за белой футболкой, чувство облегчение ненадолго посетило мою взволнованную душу. Спустя пару минут, я сел на еще теплое сиденье стула, чтобы завершить сдачу экзамена. Учитель ни была удивлена знанию материала или моему по обыденности сумбурному ответу, скорее, ожидание завершение тяжелого дня заполнило разум, и, мыслями она проставляла оценки в журнал, складывала работы и запирала дверь на замок.

– Отлично, Кирилл. Вы можете быть свободны, – тихо и спокойно успела вставить она в мой сложный двадцатиминутный монолог.