Людмила Павловская - Тайны Гроама. Трилогия

С детства у меня было излюбленное место в лесочке на окраине посёлка. На небольшой полянке росло старое дерево, а рядом струился весёлый ручей. Я садилась на надломленную ветку и глядела на стремительно бегущий ручеёк, погружаясь в мир фантазий. Вначале мысли были сбивчивы, в голове сумбур, но постепенно думы выравнивались и начинали принимать разнообразные формы. Иногда я представляла себя феей этого леса, мысленно разговаривала с мотыльком, сидящим на травинке передо мной. Мне казалось, что слышу его тоненький голосок, и этот голосок даёт ответы на все мои вопросы. Он рассказывал всё о прошлом и будущем Земли. Суть человеческой жизни делалась понятной и простой, как азбука для пятиклассника. А порой мои мысли носили другой характер. Я – царица мира, несущаяся на мягких облаках, а потом вдруг – пылинка во Вселенной и сама Вселенная, огромная и прекрасная, понимала все звуки, которые издавала природа, и сама была одним из этих звуков. Иногда достаточно долго пребывала в подобном чудесном состоянии, потом так не хотелось выходить из него, как не хочется просыпаться ранним зимним утром. Я была счастлива просто оттого, что могу вот так спокойно сидеть и смотреть на воду, а завтра тоже смогу прийти сюда и опять думать обо всём на свете.

В один из таких моментов раздумья мне вдруг показалось, что кто-то стоит совсем рядом. Испугавшись, я вздрогнула и оглянулась. Незнакомец стоял не рядом, а достаточно далеко от меня, но от пристального взгляда его серых глаз закружилась голова.

– Привет, – тихо произнёс он.

Я лишь слабо кивнула.

– Отдыхаешь, а я тебя сразу и не заметил, хотя уже давно нахожусь здесь… Ты, наверное, только что сняла шапку-невидимку? – мужчина улыбнулся, глаза его засмеялись и стали добрыми, как у сказочного волшебника на картинке к детской сказке.

– Вы, наверное, заняты чем-то очень интересным, раз не замечаете ничего вокруг? – спросила я. Голос мой был слаб и тих.

– Хочешь посмотреть? Подойди, не бойся…

Я поднялась, нерешительно помялась на месте, а затем направилась к собеседнику. Приблизившись, увидела, что перед молодым человеком стоит небольшой мольберт, вернее, это был не мольберт, а какой-то непонятный предмет, похожий на него. Рядом на сломленном дереве заметила жестянку с водой и обычную школьную акварель.

– Как тебя зовут?

– Аниста.

– А я Огл.

– Вы рисуете?

– Давай на «ты», мне ведь не девяносто девять лет. А на рисунок, если хочешь, посмотри.

Я взглянула на небольшой листок, закреплённый на «мольберте». Это был весьма странный рисунок. Казалось, художник просто бездумно чиркает красками по листку, но уже через мгновение поняла, что вижу знакомый пейзаж. Хоть на листке плотной бумаги и не было изображения пестрящей листвой сопки и маленькое облачко, висящее на небе, на нём не было изображено, тем не менее, я точно знала, что Огл рисует именно эту поляну, где мы сейчас встретились.

– Вы… Ты рисуешь другое измерение? – вырвалось у меня. – Почему это место так странно выглядит?

И вмиг меня обжёг пронзительный взгляд стальных глаз. Кажется, моё сердце замерло на месте, а потом устроило дикую пляску. Глаза Огла в обрамлении густых чёрных ресниц были необычного серо-стального цвета. Он лишь на секунду взглянул на меня, а мне показалось, что мой новый знакомый видит меня насквозь и читает все мои мысли. Смутившись, почувствовала, как сладко заныло под ложечкой, и тут же покраснела.

– Ты поняла, что здесь нарисовано? Хотя чему удивляться… Попробуй нарисовать что-нибудь тоже.

– Где? И как? Я не умею рисовать!

– Да прямо здесь, и почему ты решила, что не умеешь рисовать? Как только человек берёт в руки карандаш и учится его держать, он уже может рисовать. Ну, держи кисть, пробуй.

– Но я испорчу твой рисунок.

– Ха-ха! Ты так говоришь, словно перед тобой шедевр мирового искусства!

Я взяла кисть и вдруг поняла, что именно буду сейчас рисовать. Моя рука непроизвольно опустилась в жестянку с водой, затем в зелёную краску, штрих – жёлтая краска, штрих – синяя. Не зная, какую краску сейчас возьмёт кисточка и какие движения сделает моя рука, я точно была уверена, что делаю всё правильно, чувствовала – рисунок начинает жить! Вдруг рука обмакнула кисть в красную краску и начала выводить какие-то странные знаки, похожие на иероглифы. Я располагала их сверху вниз, вдоль края рисунка.

– Откуда?! Откуда ты знаешь Символы Гроама?

– Что? Какого Гроама? Какие Символы? Я не знаю, что делают мои руки…

– Аниста! Наконец-то я нашёл тебя!

Вот так состоялось наше знакомство. Сейчас же, стоя под чёрными рваными тучами, знала одно: я должна спасти Огла не только потому, что он мой извещающий, а потому, что он самый дорогой для меня человек…

………………………………………………………………………

– Э-э-енто кто? Э-э-енто кто?

В недоумении я открыла глаза. Батюшки мои! Уснула! Как моя спина? Не сгорела?! Нет. Всё хорошо. «Молодчина, Любашенька! – похвалила я сама себя. – Догадалась предварительно спину защитным кремом от солнца намазать. Умничка!». Интересно, долго я была в объятиях Морфея? Да… Кофе с коньячком перед выходом на солнышко пить было очень опрометчиво! А голос рядом продолжал гнусаво вопрошать в «сотик»: «Ну, кто енто? Денис и Денис?» Я оглянулась. Ба!!! Старые знакомые! Два приятеля с парома расположились невдалеке от меня. На брюнете были плавки синего цвета, а на боровичке купальные шортики в цветочек. Вокруг лежало несколько пустых бутылок из-под пива, парни были явно навеселе. «А Денис и Женя уже приехали и отдыхают!» – гнусавил чернобровый гей, собирая губки уточкой. Боровичок, перегнувшись через плечо друга, кричал в трубку таким же противным голосом, переходящим на радостный визг: «Я в восторге! Я в полном восторге! Нам с Дениской здесь очень нравится!» « Всё ясно, – подумала я, – чёрненький – Денис, а боровичок – Женя…» Поднялась и направилась к воде. Перед тем как покинуть пляж, стоит ещё раз совершить великий заплыв на глубину по колено…

«Приснится же такое», – думала я, шагая с пляжа по пыльной дороге, но странное чувство реальности только что пережитого не оставляло меня. Сон не выходил из головы, это было похоже, скорее, на де-жавю. Что-то необыкновенное произошло со мной: в удивительном лесу, знакомясь с парнем по имени Огл, я была поражена его глазами, взглядом, который они излучали. И тут до меня дошло! Конечно же, я видела этого человека в реалии! Это же монах, который встретился в подъезде! Огл обладал такой же высокой фигурой и пронзительной сталью взгляда… «Ну, понесло тебя, – усмехнувшись, одёрнула я себя, – очень глупо так реагировать на мимолётный взгляд мужчины, да ещё и монаха! Чай, не девочка! Что это на тебя нашло? Что это вдруг такая впечатлительность? Как у двадцатилетней! С Егором лишь полдня не виделась, а уже такая реакция на взгляды мужчин. Да этот монах и не смотрел на тебя толком, так, мельком глянул. Вот он стоит сейчас где-нибудь на службе или просто занимается своими монашескими делами и не вспоминает о тебе, во-первых, потому что монахам нельзя думать о женщинах, а во-вторых, тебе не двадцать лет, как в этом странном сне на пляже, а в два раза больше!» От этих мыслей почему-то испортилось настроение. Но проходя мимо монастыря, поневоле присматривалась – вдруг увижу что-нибудь интересное для себя, однако за высоким зелёным забором совершенно ничего не было видно. В конце концов, решила, что разрешу себе немного подумать о сне и серых глазах Огла. Почему бы нет? Ведь это мои мысли и моя голова, что хочу, то и делаю. Кому от этого плохо? Вот, успокоила себя, и настроение вновь улучшилось.