Игорь Концеба - Вызов

– Ну, откуда?

– От вашей ущербности.

– Это как это? Да, мы оказались самыми сильными и живучими на планете Земля.

– Ну и где эта планета сейчас? Нету, только безжизненный обледенелый кусок грунта болтается в космосе. А кто ее уничтожил? А? Человечество.

– Ну да, планету уничтожили, однако мы-то остались и расселились по всему космосу, и все также, как ты там сказал, превосходим все существующие формы жизни.

– Вы – человеки, огромная ошибка природы, о которой она пожалела, наверное, уже не один раз. Вы – неудавшийся эксперимент, вышедший из-под контроля. Нарушители всех законов мироздания. Чтобы согреться, вам нужна одежда, потому что меха, который бы вас грел нет, а только насмешка в виде небольшой бесполезной растительности. Чтобы охотиться, нужен хотя бы нож, своих крепких смертоносных клыков и когтей у вас тоже нет. Плавать не умеете, бегать не умеете, трахаетесь когда и с кем попало, ради удовольствия, а не потомства, и много чего еще.

– Ну, так людям все это и не надо, природа дала нам мозги, – Харрис постучал себя пальцем по голове, – ну и возможность получать от секса удовольствие, а не только потомство, – засмеявшись продолжил он.

– Которых вам не хватает, чтобы жить с ней, природой, в гармонии, – в свою очередь засмеялся Ганс, – и которые вы используете только для того, чтобы вынести их себе подобным, в прямом и переносном смысле.

Закипел чайник, он поднялся, разлил воду по чашкам и снова сел за стол.

Кухня наполнилась ягодно-фруктовым ароматом.

Прошли те времена, когда чай и кофе заваривали из листьев растений, либо какао-бобов. Наука химия никогда не стояла на месте и, пожалуй, в современном мире играла ведущую роль как в пищевой, так и в бытовой промышленности. Теперь чай не заваривали, а просто сыпали гранулированнное вещество в чашку, и получался напиток на любой, самый привередливый вкус, хотя почему привередливый, сравнить-то было не с чем. Только на далеких планетах, где еще местные аборигены бегали в юбках из соломы, оставались традиции древности и наличие натуральных продуктов, однако современное общество так привыкло к химическим чудесам и многообразию, что потребность во многих из них просто отпала сама собой. Даже богачи, предпочитавшие не употреблять в пищу дешёвые продукты, предназначенные для нищебродов, во многих случаях ничего не могли с этим поделать. Хотя, как утверждали ученные, химически произведенная продукция была ничем не хуже своих натуральных аналогов, а порой даже и превосходила их по питательности, наличию витаминов и полезных веществ.

– Но мы отвлеклись, – продолжил Ганс, снова присаживаясь за стол, – я не об этом хотел с тобой поговорить, а о том, как бы поменять бестолковый и деструктивный уклад вашей жизни и принести некоторый здравый смысл и, – он добавил наигранного пафоса в голос, – не побоюсь этого слова, пользу обществу.

– Опять ты за свое? – махнул рукой Харрис. – Общество, как ты должен знать, всегда агрессивно воспринимает всякие новшества, особенно если они переделывают сложившийся годами уклад этого самого общества. А по поводу смысла жизни, помнится, с твоих, между прочим, слов, она бессмысленна, и весь ее смысл – это родиться, прожить как можно дольше и сдохнуть, не сильно при этом мучаясь, и чем бы кто-либо в жизни ни занимался, пока существо смертно, это все суета-сует. А?

– Правильно, именно так я и говорил, а, понимая всю эту бестолковость существования, всякий смысл которого перечеркивает наличие и неизбежность смерти, ты можешь хотя бы попытаться этот короткий отрезок, называемый жизнь, прожить легко и нескучно, в свое удовольствие, и, конечно же, как ты упомянул, протянуть как можно дольше. Короче, хватит демагогии, тебе нужно что-то делать.

– Чего это мне? Пусть разбивают лбы другие, у кого они покрепче.

– Потому, что у тебя для этого достаточно тех самых мозгов, да и есть такая возможность.

– Не убедил. Какая выгода мне пытаться что-то менять?

– Вот выгоду я тебе озвучу и не одну.

– Ага, давай-давай.

– Слава, уважение – это первые.

– Как-то не греет.

– Возможность заработать деньги, а где деньги – там и девки.

Этот аргумент затронул невидимую струну, Харрис сразу же вспомнил о сегодняшней новой миленькой знакомой.

– Ладно, – сдался он, – что ты предлагаешь?

– Вот, наконец-то, разумный вопрос. Смотрю, падкий ты на девок. Или на деньги? – засмеялся Ганс, прищурившись, вглядываясь в друга.

– Ха-ха-ха, хватит ржать, гад! – типа возмутился Харрис.

– Нет, все-таки дело в девках. Слабый на передок, – не прекращал издеваться хозяин апартаментов.

– Хорошо, не хочешь говорить по существу, тогда я домой, мне пора.

– Ладно-ладно, слушай. Вот вы все равно гоняете почти каждую ночь? Несмотря на ваш безобразный образ жизни: сигареты, бухло, энергетики, наркота – вы физически очень подготовленные ребята. Вот только ваша мотивация мне не очень нравится.

– Какая такая мотивация.

– Ну, вот когда кто-то за кем-то гонится, цель какая?

– Дать люлей, унизить, – криво ухмыльнулся Харрис.

– Вот! Согласись, отличная мотивация, если не хочешь пару недель быть средоточием боли, приходится потерпеть меньшую и недолгую боль в ногах и крутить педали, как сумасшедший.

– Хе-хе, – хищно улыбнулся Харрис, – это точно: не умерев, не воскреснешь.

Ганс улыбнулся, фраза ему явно понравилась.

– Да, у каждого в городе, кто гонял, обязательно были такие периоды в жизни, когда приходилось терпеть боль отбитых ребер, ходить с опухшим лицом, а то и не ходить вообще, мочиться кровью, да, много всякого, у некоторых, кто послабей, таких периодов было больше. Когда впереди маячит перспектива, что по твоей физиономии пройдутся с десяток пар ног в тяжелых ботинках, когда тебя размажут по асфальту, то будешь крутить педали быстро, как миленький, – продолжил он.

– Да-а-а, – протянул Ганс, задумчиво глядя на друга желтыми глазами с крупным черным зрачком, видимо, представляя весь тот ужас и отчаяние оказавшегося в руках разгоряченной, озлобленной толпы незадачливого байкера, – именно это и есть неприятная часть вашего развлечения. Поэтому важно оставить состязание, но только в качестве мотивации нужно заменить спасение на триумф.

– Что за чушь! Ты на понятном языке говорить можешь, без вот этих своих словоблудий?

– Короче, расправу нужно заменить на вознаграждение.

– Ну и как ты это видишь?

– Не вижу. Это вот ты должен подумать, собрать информацию и выдать что-то интересное.

– Напомни, нахрена лично мне все это надо?

– Слабый на передок.

Харрис сморщился, отчасти, потому что это было реально заманчиво, и отчасти, потому что Ганс издевался, играя на эмоциях.