Егор Михнегер - Король-Предатель

Нервно теребя пальцами, он явно о чём-то переживал. Седая борода была встопорщена и явно давно не расчёсывалась, что придавало ему вид безумного старца. Глаза гнома скрывал капюшон, но Скалозуб готов был поспорить на бочонок хорошего пива – те лихорадочно шарят вокруг, пытаясь уловить настроение всех и каждого. Собравшиеся уже давно не питали иллюзий и оптимизма, но взвинченность главного зазывалы весьма настораживала.

Наконец Кремень, как называли его меж собой остальные, сжал кулаки и, оперев их на стол, медленно встал:

– Братья! Вы надежда рода гномьего! Молот и зубило народа нашего! Ваше присутствие, ваша близость греет моё старое сердце. Ибо вижу я опору и помощников пред собой!

«Понеслось… – проворчал про себя Скалозуб. – Сейчас опять начнёт призывать к какой-нибудь ерунде. Например, организовать сбор продовольствия для голодающей черни. Будто у нас самих склады от яств ломятся!»

После истребления Жизнетворцев погибло уже четыре урожая, когда удастся вырастить новый, никому не известно. Предатель, по крайней мере со слов приближённых, уверял, что Жизнетворцы лишь гнусные лицемеры, все их рассказы про секреты и науку фермерства – не более чем выдумки, дабы присвоить земли, пригодные для хозяйства, себе. Что ж, теперь все фермы принадлежат Королю. Вот только есть становится нечего уже не только беднякам, но и членам Домов. Даже Скалозубу пришлось урезать гастрономические пристрастия, а его семейство в Оплоте было одно из самых влиятельных и богатых. К тому же именно он этим самым продовольствием, вернее его остатками, торговал.

– …однажды мы вернём былое величие гномов! Наша раса восстанет, мы создадим новый мир! Ещё лучше прежнего! Мы…

– Кременькан, ты собрал нас по делу или просто решил подбодрить в тяжёлые времена? – прервал излияния горе-оратора Рыжеруб.

«Хех, этот типчик не меньший ворчун, чем я, вот только гораздо менее сдержанный на язык», – уже в который раз отметил про себя Скалозуб. С Рыжерубом он вынужден был общаться гораздо чаще, чем сам того бы хотел, поэтому прекрасно знал дурной характер этого старика.

Кременькан запнулся на полуслове и некоторое время молчал, задумчиво пощипывая пальцами кончик своей бороды. Затем словно очнулся, потряс головой и как ни в чём не бывало продолжил:

– Друзья, я понимаю, последние месяцы были трудными для всех нас, но у меня есть новость, которая может переменить всё! Слышите, может переменить всю нашу жизнь!!! – судя по движению головы, Кременькан обвёл собравшихся взглядом. – Я тайно снарядил три экспедиции за Врата. Несмотря на бдительность стражей, одному из отрядов удалось прорваться наружу…

Комната заполнилась ошеломлёнными вздохами. Скалозуб до боли сжал под столом кулаки. Похоже, Кремень и правда свихнулся.

– Ты, верно, дружочек, совсем с головой не в ладах, – первый пришёл в себя Рыжеруб. Его густая рыжая борода тряслась в такт гневной речи. – Хочешь свой Дом погубить и нас за собой решил утащить?! Ну уж нет, тому не бывать! Извольте, но я в этом безумстве участвовать не намерен!

Прямолинейный как топор гном поднялся, явно намереваясь проследовать к выходу. Остальные с решительным видом начали вставать вслед за ним.

– Братья, постойте! Рыжеруб, друг души моей, погоди! Разве вы ничего не видите? Разве вам ничего не кажется странным? Почему стражи следят не за тем, чтобы отродья не пробрались вовнутрь, а затем, чтобы никого не выпускать из Оплота уже триста лет?!

– Наверно, стерегут Врата от таких идиотов, как ты! – раздался позади Скалозуба чей-то рассерженный возглас.

Теперь Кременькан пятился к выходу, то ли пытаясь удержать всех присутствующих, то ли, наоборот, желая удрать. Капюшон из-за резких движений откинулся, открывая потное лицо и красные, словно у пьяницы, беспокойные глазки.

– Ты разве не понимаешь, что тебя ждёт, когда Предатель раскусит, кто организовал и снабдил этих «храбрых исследователей»? – Рыжеруб почти упёрся лоб в лоб с перегородившим ему путь «экспедитором». – Врата были запечатаны как изнутри, так и снаружи с самого Рокового дня. Только поэтому мы и живы ещё до сих пор. Или ты забыл о засаде, что устроили отродья, используя отставших от остальных беглецов?!

Казалось, гномы были готовы наброситься на Кременькана всем скопом, наказав того собственноручно прямо здесь и сейчас. Тот лишь стоял, усмиряюще подняв руки вверх.

– Сородичи мои, родненькие! Но ведь разве хоть кто-нибудь из вас о том действительно «помнит»? Вы слышали о Роковом дне от своих отцов, а те, в свою очередь, от своих. Задумайтесь, всё ли случилось именно так, как нам говорят? Может, наши прадеды просто заперли Врата, а остальное придумали в оправдание своей трусости? – атмосфера в помещении накалялась, кое-кто из собравшихся начал закатывать рукава. – Братья, мы не имеем ни малейшего представления, что творится вне стен Оплота сейчас…

Несмотря на проблемы, навалившиеся в последнее время, Скалозуб ощущал, что он счастлив. Приготовления к свадьбе шли полным ходом, и предвкушение полного воссоединения со своею возлюбленной затмевало всё остальное. Скалозуб даже стал ловить себя на мысли, что почти не ворчит!

Бригитта была потрясающей гномихой. Заботливая, миловидная, хозяйственная и, несмотря на достаточно зрелый возраст, весьма привлекательная. Хотя изначально супружество предполагало сугубо взаимовыгодный характер для Домов наречённых, после предварительных формальных встреч Скалозуб понял – его прямо-таки тянет к суженой. Встречи стали проходить чаще и всё более непринуждённо. Чего греха уж таить, они успели провести вместе не одну ночь, стараясь, впрочем, не слишком этот факт афишировать. Несмотря на всеобщее падение нравов со времён Рокового дня, законнорожденные чтили традиции, и даже нарушая отдельные предписания, преподносили это как «неизбежную необходимость во благо процветания Дома». Да, очень многие вещи можно легко оправдать, если грамотно их к чему-нибудь приплести…

Однако, любовь любовью, а благосостояние Дома само не улучшится. Хуже того, без тщательного контроля оно очень быстро начнёт убывать.

Скалозуб в очередной раз внимательно просмотрел складские ведомости. Похоже, дело, и правда, дрянь. Запасы продовольствия неумолимо подходили к концу, а думая о цене, заламываемой кладовщиками Короля за продукты, расчётливый гном непроизвольно скрипел зубами и сжимал кулаки.

Это же надо! Да скоро мешок грибокартошки будет стоить целое состояние! И это при том что добрая половина продуктов, как обычно, окажется безнадёжно прогнившей.