Номен Нескио - Философ и смерть

© Номен Нескио, 2022

ISBN 978-5-0056-1288-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мани Божко- один из Богов смерти у американских индейцев. (источник не установлен)

Герас- Бог старости в мифологии Древней Греции.

Ахау, полное имя Хун Ахау- один из Богов смерти племени Майя.

Никта- древнегреческая богиня ночи.

***

Зачем мне Царство, если там не будет моих детей!

(Философ)

Случилось так, что один человек оказался в состоянии клинической смерти. Тело его находилось в реанимации, ну а душа, снабдив себя привычной осязаемой оболочкой, вроде бы и подалась до того света, ан нет, застряла где-то на середине с оглядкой назад и с грузом сомнений: «А не рановато ли будет пускаться в такой путь»?

Оглядевшись вокруг Философ, мужчина лет около сорока пяти, в помятом костюме и в застиранной рубашке, держащий в руках металлическую коробку из под печенья, увидел расположившегося на единственной кованой скамье мужчину в цилиндре, чёрном костюме, белоснежной рубашке и туфлях – спектаторах, который очень походил на артиста варьете. Седые волосы средней длинны, выбивались из-под головного убора, немного крупноватый нос выделялся на худощавом лице с седой бородкой на испанский манер. Он сидел, уткнувшись подбородком в худощавые руки, что покоились на длинной трости и своим видом напоминал шахматиста, всецело погружённого в философию игры и размышляющего над решающим ходом.

Надо сказать, что эта лавка стояла на совершенно безлюдном бульваре, залитым бледным светом, перспектива которого сливалась в одну точку в обе стороны. Огромные деревья, лишённые листьев, мрачной аркой склонялись над уходящей вдаль дорогой, выложенной из крупного камня. Далее деревьев местность просматривалась плохо, так как была скрыта не то туманом, не то дымом, который не стелился по земле, не взвивался вверх, а словно изображение на картине, просто висел в воздухе. Не чувствовалось ветра, не было шорохов или других звуков, которые наполняли привычный мир, всё было погружено в какую-то ватную тишину. Минутная стрелка уличных часов, висевших на единственном фонарном столбе около скамьи, громко щёлкнула, перескочив на двадцать четыре минуты, но вскоре, отсчитав положенные шестьдесят секунд, с тем же звуком переместилась опять на цифру двадцать три.

Протерев о штаны запылённые туфли, человек нетвёрдой походкой приблизился к скамье. Незнакомец оставался неподвижным.

– Добрый, э-э-э…, – произнёс Философ.

Приветствие прозвучало с каким-то ужасным скрипом в голосе. Он взглянул на руку, однако наручных часов там не оказалось, а затем перевёл взгляд вверх, стараясь определить время суток.

– Добрый, добрый, – совершенно равнодушно ответил ему незнакомец, слегка склонив голову, но тут же спросил, – Что-то потеряли?

Судорожно шаря по карманам одежды, Философ ответил:

– Да, кажется, потерял. У меня были часы…. Подарок…. Никогда их не снимал, а тут пропали куда-то. Наверно дома оставил, перед больницей.

Он вздохнул, нерешительно переступил с ноги на ногу и, нелепо взмахнув руками, произнес, указывая на скамью:

– Вы позволите?

Мужчина с удивлением посмотрел на него, повернув голову в пол-оборота, а затем, вернувшись в прежнее положение ответил:

– Ну, а чего же, присаживайтесь коли есть нужда. Так понимаю, что вы никуда не торопитесь?

– Благодарю вас.

Положив коробку рядом, Философ осторожно присел, нервно водя руками по ногам, раскачиваясь то вперёд, то назад, при этом искоса поглядывая на мужчину. Он ждал любого знака, любого намёка на интерес к разговору, но всё было тщетно, беседа не клеилась.

– Такое странное место. Всегда представлял его несколько иначе….

Незнакомец сохранял молчание, выдерживая паузу, однако вскоре произнёс:

– Вы сейчас ищите любой повод, чтобы заговорить со мной или спросить о чём-нибудь.

– Откровенно сказать да, ищу.

– Так спрашивайте.

Облегчённо выдохнув, Философ спросил:

– Простите, а вы тоже…. Туда?

«Артист» выпрямился, а затем, вальяжно расположившись на скамье, демонстративно закинул ногу на ногу, и произнёс, постукивая пальцами по ручке трости:

– Нет…, как раз таки я оттуда.

– Как так? – изумился человек.

– Ну, а если я, к примеру, забыл выключить утюг? Вот закончу земные дела и назад.

– Шутите? – осторожно спросил Философ, – Вернуться оттуда, с того света…? Это невозможно.

– Правильно, невозможно…, – согласился незнакомец, – Для всех, невозможно. Тем не менее, я оттуда.

Философ суматошно перебирал в голове темы, чтобы получить возможность продолжить разговор, но не найдя ничего лучше, произнёс:

– Крапивин…., Крапивин Владимир Макарович…, – прозвучало это не совсем уверенно, однако новоявленный собеседник снисходительно кивнул головой, – А позвольте спросить…. Кто вы?

Мужчина вскинул брови, словно демонстрируя неподдельное удивление, затем огляделся вокруг и, разведя руки в стороны, в свою очередь спросил:

– Ну а кого вы ждали тут увидеть?

Крапивин хотел было так же откинуться на спинку скамьи, но в последний момент передумал и остался сидеть в позе человека, попавшего первый раз в незнакомое ему место, совершенно не понимая, как следует себя вести.

Решив не торопить события, он словно в оправдание произнёс:

– Знаете, я несколько растерян.

– Ну, если растеряны…. А допустим я Смерть.

И снова часы щёлкнули с последующей цифры на предыдущую.

Философ облизнул пересохшие губы. Он даже не успел вздрогнуть от такого известия и произнёс, поглядывая на циферблат:

– Так это….

– А-а-а…, – участливо ответил незнакомец, – понимаю, коса, балахон, костлявый оскал и такие же руки…. Вы об этом?

Откуда-то сверху вдруг посыпался мелкий песок, и рядом со скамьёй возникла узнаваемая фигура с косой.

– А может так?

Фигуру сменил огромный, просто невероятных размеров чёрный грач, который склонив голову набок, стал рассматривать человека одним глазом. Философ полез в карман за платком, однако в его руках оказалась складная расчёска, которой он принялся водить по вискам, лбу и шее.

– Вам нужен платок? – предположил Смерть, наблюдая за действиями человека, – Вот, возьмите.

В протянутой руке, он держал сложенную в несколько раз материю.

– Спасибо, у меня свой имеется, – ответил Крапивин, не сводя с птицы глаз, показывая всё ту же расчёску.

– Ну, если свой, тогда конечно….

Платок взвился узкой серпантинной лентой и, перелетев, скрылся за спинкой скамьи.

– Или так…, – не унимался он.

Птица исчезла, а вместо неё появился клоун с бензопилой, затем какой-то мерзкий тип в маске кролика с бейсбольной битой и в фартуке как у мясника с рынка и вновь фигура в чёрном балахоне. Окинув взглядом человека, Смерть произнёс: