Авиджа Ари - Каменные сердца

– Забавный медальон кузина!

От неожиданности ладони разжались, а кругляшка, выпавшая из дрогнувших рук, стукнулась о край железной скамьи, укатившись прямо к мыскам сапог неожиданного, как оказалось наблюдателя.

– Мы с тобою не родня, Равинэ.

Неожиданная усталость расстроила, но в то же время привела в чувство, своим напоминанием о том, где я, и почему здесь и естественно из-за кого. Полдень был довольно прохладным. Чистый воздух не давал скатиться в истерику от безысходности ситуации и злости на саму себя и кару в назидание от мира всего. Колиара мои переживания волновали мало и ответ его мой не тронул. Он вообще кроме себя старался не о ком не думать, чтобы лишний раз не обременять себя такими ненужными ему чужими проблемами. Искривив лицо в язвительной ухмылке, что с учетом его шрама на пол лица не могло не превратить его в гримасу. В молчании было поднято украшение. От удара его механизм отлетел в неизвестном направлении, явив взору Равинэ две одинаковые половины цельного изделия. Фотографии моей семьи.

– Все еще хранишь это барахло? Давно умершая и всеми забытая вторая жена твоего владыки. И собственно твой извращенец папаша. Забавно.

Я всегда знала, мать мою при дворе «любили все», да так, что каждый третий сыпал «комплементами» и старался облагородить питье и еду ядом. Отец мать лишь жалел, но не любил. Это знали все. Кроме не верившей в это самой матери. Она была из обедневшего рода, зато с каким даром! Почему бы не прибрать к рукам, верно? Но несмотря на это, отца своего я любила. Как и он меня… наверное. По-крайне мере так было раньше. Единственный живой ребенок, наследница, свет империя, а на деле избалованная девица, не думающая головой и подвергшая опасности близких людей. Ответить этому наглецу хотелось многое, но было нечего. Он был прав. Только ниже опустила голову. Он выговорится, спустит своих собак на меня и уйдет. Я стойкая. Подожду.

– Имельда, кажется. – пропуская сквозь пальцы потрепанную годами цепочку, спустил медальон мне на колени. И отошел на шаг. Я к нему и пальцем не притронулась. Лишь две пары глаз осуждающе взирали на мое понурое лицо с портретов. – Она погибла в пожаре, который устроил твой отец, опоенный зельем гнева, что дала ему твоя гадкая бабка, верно?

– Там же погибла и твоя мать, верно? – вернула задолженную монету. Взгляд потяжелел, но усталость не скрыл.

Смотреть в упор, прямо глаза в глаза, звереющему темному было страшно. Казалось, даже небо затянулось тучами в преддверии грозы. Воздух сгустился, стал более плотным. Дышать становилось все труднее. Кулаки Равинэ сжимались и разжимались попеременно. Он готовился к удару, а я его ждала. У темных не принято спускать даже упоминание о погибших. Как и у светлых. Но каждый из нас, стараясь задеть другого, нещадно пренебрег законом. Доля секунды противостояния и все прекратилось. Коллиар сдержался. Взгляд прояснился. Не было в нем ни интереса, ни азарта. Лицо потеряло всякое выражение, становясь вновь фарфоровой маской. Я вздохнула с облегчением. Быть битой не хотелось.

– Ты права. Моя мать Лисандра, первая жена твоего отца, принявшая твою мать, смерившаяся с отлучением, была убита руками твоего отца, который послужил марионеткой в играх твоей проклятой бабки. Именно так, дорогая кронпринцесска. Моя мать, сгоревшая в беспощадно пожирающем души и тела пламени, спасшая не только одно из своих детей, но и чужое, жизнь которого считала такой же важной как кровных, и вместе с тем, пожертвовавшая своим вторым ребенком. Тогда я лишился горячо любимой младшей сестры. Это было хуже, чем лишиться матери. Хотя обе потери были не так щедры на разницу в причиненной мне боли. Очень жаль, что ты не знала ее. Тебе она тоже была кровью и плотью. Огорчает, что не в той мере, что мне.

Эту правду знали все кроме меня и поэтому я молчала. И если бы не книги, тринадцатилетней давности, в жизни бы не было веры словам ненавистного темного. И стыда бы не было, испытываемого за свои резкие слова-напоминания.

– У меня только одна сестра. И зовут ее Эль.

– Ты говоришь, мы не родня, Олливия. Но ты глубоко ошибаешься.

С минуту Равинэ молчал. Он хотел было сказать что-то еще, но сдержав свой порыв, развернулся и ушел. Напоследок была брошена лишь одна фразу: «Развлекайся принцесска в своем незнании. Оно тебе когда-нибудь отплатить за все неведение сполна».

Шаги стихли, а я так и осталась сидеть в этом саду, осмысливая тяжелую перепалку, ноша которой, навряд ли когда-либо упадет с моих плеч.

***

3-мя днями ранее

– Олии! Олли! Смотри, что я уволок из библиотеки!

Тин, оборотень кронпринцессы так волновался. Три лестничных пролета для парня показались всего лишь тремя ступеньками, так он хотел порадовать свою подругу, корившею себя за все случившееся.

– Олли!

Кронпринцесса сидела около окна и ковыряла замочную скважину решеток с настырностью гоблина, острием спицы от заколки для волос. Ей хотелось выйти в сад, но этого делать было недозволенно. Лишь левое крыло замка было в их распоряжении. И пленникам это надоело. Стены давили. На звук голоса друга она обернулась мгновенно, но свое импровизированное орудие прятать не стала и из рук не выпустила.

– Что там у тебя? – синие платье, «любезно» предоставленное величествами темного двора уже было измазано в саже, и каких-то еще некому непонятных пятнах.

Бровь Тина выгнулась, вопросом намекая на наличие приключений в которых ему поучаствовать почему-то не предложили.

– Не обращай внимание – отмахнулась Олли – Его зловещее темнейшество соизволил показать мне подвалы и пыточные комнаты его владений… – смешок раздался неожиданно, но так злорадно это прозвучало. – И я как истинная дочь своих кровей не могла не восхититься и восхищение это не высказать.

– Что ты сделала, Олли? – в притворном ужасе спросил Тин.

Дочь Ариона, пожала плечами, с наимилейшей улыбкой ответив:

– Замуровала его в гроб его прапрабабки.

Глаза оборотня достигли размеров двух блюдц, нервно поддергивая книгу переспросил, поправляя ворот рубашки.

– Прости, что?

– Не переживай, он… быстро выбрался, к сожалению. Очень, очень жаль, что темные такие живучие. И теперь нам будет нельзя выходить из замка еще до-о-ол-гооо. Ах, да! И еды сегодня не видать нам как своих ушей без зеркала.

– Я не голоден, а у тебя истерика. – рассмеялся Тин. – Они нас убьют по-тихому и даже не похоронят. Сожгут, наверное. Вот зачем ты лезешь на рожон? – вопрос был риторический и ответа не требовал. – Кстати об огне. Знаешь, что я узнал? – получив отрицательный кивок, чего вообще он и ждал, продолжил. – Эта книга древних родов. Здесь много о твоей семье. Тебе будет интересно. – Оборотень открыл книгу и остановился на нужной странице. – «Всепожар. Светлая империя. Дворец семи корон». – зачитал вслух заголовок, и, не терпящим возражения голосом, произнес – Читай!