Борис Машкович - Неявленный свет нимба сатаны

© Борис Машкович, 2022

ISBN 978-5-0053-5282-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

(район города Северомуйск, Бурятия, 8 месяцев до конца света)

Субботним днем Николай Алексеевич возвращался из рабочей поездки в Ангаракан. Совсем немного осталось до въезда в тоннель, вот и проехали под обводным путем, что сворачивает направо, в сторону Чертова моста, имеющего недобрую славу у машинистов, через долину реки Итыкит. Чертовым его назвали не только за сложность проезда по нему, но, и за неких, небольшого роста существ, которых видели машинисты. По описанию, как есть, черти.

Еще немного, и «умные ворота» пропустят поезд в Северомуйский тоннель, где Николай проработал все 26 лет с самого начала строительства, а после запуска в эксплуатацию в 2003 году, остался на обслуживании.

И опять он вспомнил апрель 1999 года. Это было ровно 13 лет назад, в четвертой тектонической зоне. До смычки оставалось пройти 160 метров. Тогда он впервые увидел огненно-желтый шар, выплывший из трещины тоннельного свода. О таких шарах рассказывали проходчики Байкальского тоннеля. Считая их предвестниками близкого сильного обводнения. Поэтому, в тот день, они были настороже, но спас всех хороший слух Петра, самого молодого в бригаде, который, несмотря на грохот породопогрузочной машины, услышал гул начинающегося прорыва. Они едва успели отойти в боковые галереи, как два мощных селевых потока, прорвав каменные оковы, один за другим затопили место работы смесью камней и грязи, обрушив горную породу, завалившую пройденный за несколько месяцев участок.

Вот, примерно здесь, минутах в восьми пути от западного портала, при разборе завала, Николай и нашел ее. Каким образом в гущу камней и грязи попала эта книга, так и осталось загадкой. Он никому не показал находку, слишком уж она была необычной.

Насыщенно черный цвет переплета, казалось, поглощал свет, антрацитовый блеск четырех кругов, расположенных ромбом, и никаких следов окружающей грязи или повреждений от рухнувших камней – ни царапины, ни вмятины. Странностей в ней хватало, даже открыть книгу он так и не смог, несмотря на все ухищрения. Вот уже 13 лет она хранится в его скромной квартире в Северомуйске.

«Может, все же взять ее с собой в Улан-Удэ и показать ученым из филиала Академии наук. Отпуск длинный, вполне успеют разобраться, а там определюсь, что с ней делать», – размышлял Николай Алексеевич.

А поезд всего за 18 минут проскочил самый длинный в России тоннель – 15343 метра, каждый километр которого был оплачен 4 жизнями.

В этом году опять много разговоров о грядущем конце света, он как-то прочитал, что больше всего таких прогнозов – тринадцать – было все в том же 1999 году, только вариантов тогда было побольше.

За этими размышлениями и прошел обратный путь. С вокзала на маршрутке Николай добрался до дома, поев, с кружкой кофе прошел в зал и достал книгу. Она была теплой. Нет, она была даже слегка горячей, словно внутри включился подогрев.

За все время это был второй случай нагрева книги. Первый раз он ощутил тепло тогда, в апреле 1999 года, когда поднял ее из завала и увидел исходящий от нее пар. Желание показать книгу ученым крепло все больше.

А ночью ему приснился сон. От черной книги поднимается пар и исходит яркий белый свет, а в кругах на ее обложке мелькают цифры 0, 1, 2 в различной последовательности, затем их сменяют геометрические фигуры – треугольники, линии, ромбы, и опять те же цифры.

И почему-то именно во сне он увидел незамеченные ранее символы по углам обложки – раскрытую ладонь и восьмиконечную звезду. Николай Алексеевич точно знал, что никаких символов там нет, за столько лет он исследовал каждый сантиметр. А теперь они хорошо выделялись алым свечением, словно выжженные на насыщенно-черном фоне.

Поэтому, проснувшись, Николай тут же поспешил проверить сон. И именно то, что по углам он увидел четкие символы ладони и звезды, испугало его и окончательно убедило отвезти книгу ученым в Улан-Удэ.

До отпуска оставалось чуть больше месяца.

(Улан-Удэ, Бурятия, 6 месяцев до конца света)

Эрдэму снился херувим, ангел-воин с гордым и прекрасным лицом. Он был могуч и эфемерен одновременно, его крылья были аналогичны свету, а исходящее от него сияние было ослепительно ярким. Он был подобен богу. Но усомнился херувим в божественной идее, высказал мнение, противное ей и стал противником…

Вот он уже падает, крылья сложены, его сияние меркнет. Чем ниже он опускается, тем сильней тьма, и темнеет он, и искажается лик его, превращаясь в морду зверя. И тьма принимает его…

Но сияние ангела не исчезло, оно сжалось в нимб, который был запечатан в первоначальной тьме. Эрдэм видел, как этот кирпичик тьмы падает в бушующую огнем магму планеты, которая смыкается, поглощая его горящей массой…

На его смартфоне сработал сигнал будильника – запели птицы под тихую музыку, 6 часов утра. Эрдэм открыл глаза и лежал, вспоминая яркие картинки сна. Он, конечно, знал легенду о падших ангелах, знал, кто приснился ему этой ночью, знал, что называли его сатаной – противником бога. Не понятно было только, почему он приснился. В последнее время его поиски никак не пересекались с христианским учением. Тема, над которой Эрдэм работал, была больше связана с буддизмом. Его интересовала личность или сущность, что уж тут точнее, Будды Майтрея, прихода эры которого ждал весь буддийский мир.

Накапливаемый материал он рассчитывал облечь в форму докторской диссертации, тем более время было благодатным для темы, информации было много, только успевай обрабатывать – смена эр приближалась.

Пора было вставать, впереди был еще один день интересной работы. Эрдэм поднялся, оделся и подошел к домашнему алтарю (бурханай шэрээ), чтобы попросить у Будды удачи на сегодня. Он был светским буддистом, посещения Иволгинского и других дацанов носили больше рабочий характер. Эрдэм не обучался буддизму, его профиль был философия. Точней философия обновления.

Кандидат философских наук Эрдэм Александрович Тумунов был сотрудником Института монголоведения, буддологии и тибетологии при Бурятском научном центре.

Затяжная весна наконец-то стала отступать, и этот июньский день был по-настоящему теплым. Уже шумели свежей листвой тополя, тротуар и земля под ними были усыпаны сброшенными бордовыми соцветиями, да начинали созревать гроздья пуха. Природа, дождавшись тепла, спешила прорасти, расцвести и зародить плоды новой жизни.