Маргарита Мартынова - Лунные воины. Семейные узы

Марлон выбрался из кустов.

– Это сделал бы любой, не стоит благодарности…

– У него просто молниеносная реакция, – улыбнулась Милагрос с облегчением.

– Солдаты бывшими не бывают, – мрачно заметил тот и вдруг заметил, мотнув головой в сторону. – Второй раз вижу такую сеньориту в черном. Ничего никто мне рассказать не хочет?

И снова скривился, трогая плечо.

– Только после того, как приедет медицинская помощь! – отрезала королева Лунных Островов.

Стокгольм. Наши дни.

Здание школы для одаренных детей-сирот было двухэтажным, с обширной территорией вокруг, собственной парковкой и двумя отдельными дополнительным корпусами. На входе Мартина попросили подождать несколько минут, но он не успел даже прочитать многочисленные объявления и плакаты на стенах, как к нему спустилась женщина, представившаяся директором.

– Второй этаж – учебные классы. Столовая – внизу, игровая – тоже здесь, – рассказывала она, провожая Мартина по коридору. – В школе сто сорок три ученика в возрасте от восьми до шестнадцати лет. Группа, к которой вас пригласили, собрана из детей старше тринадцати лет. В общем-то, это обычные дети, с тем или иным особенным талантом, который развивают дополнительно. Никакого особенного подхода к ним не требуется. Только важно помнить, что у них нет родителей и живут они здесь…

– Я, правда, не имею опыта преподавания подросткам, – пробормотал Мартин. – Обычно мои ученики уже очень сознательные, но я постараюсь. Помню, сам я в этом возрасте педагогов не любил. Особенно новых.

– Полагаю, этим детям некогда думать о педагогах. После окончания нашей школы им придется ее покинуть, и они пытаются заранее найти свой путь в этой жизни. Арэт Густафсон сама росла без родителей, поэтому школу считает своим самым важным творческим проектом.

– Честно говоря, – признался Мартин, изучая светлые матовые стены вокруг, – вспоминая ажиотаж у меня на лекции от появления этой женщины, я думал, здесь вокруг будет твориться тоже что-то подобное.

– Да что вы! Она живет в Гетеборге, здесь бывает наездами. Подавляющее большинство поклонников ее творчества – женщины и молодёжь не старше двадцати пяти, и они вполне адекватные в своей массе… Мы пришли, это учебный класс старшей группы. Туалетные комнаты за углом направо. Мой кабинет в конце коридора. Еще могу чем-то помочь?

– Я думаю, справлюсь, спасибо… – сказал Мартин и осторожно нажал на дверную ручку…

…Спустя два часа он вышел на улицу, вдыхая полной грудью майский воздух, и сделал глоток кофе из стаканчика, который купил только что в автомате, расположенном в холле. Затем поднял на небо серые глаза, несколько мгновений изучая причудливое облако в форме сердца, прислушался к звукам музыки, доносящимся из соседнего дома, и, развернувшись, пошел в сторону парковки. Но не успел сделать и десяти шагов, как из-за поворота показалась молодая брюнетка лет двадцати и радостно взмахнула руками.

– Нашла! – выпалила она и улыбнулась. – Привет!

Мартин остановился и посмотрел сначала направо, затем налево, усомнившись в том, что эта фраза адресована именно ему.

– Извини… это ты мне?

– Тебе, – продолжала улыбаться незнакомка, с интересом его разглядывая, и Мартин деланно вздозхнул.

– Видишь ли, – с некоторой язвительностью сказал он, – эти фокусы опоздали лет на семь. Я женат…

– Да-да, и двое детей, – кивнула девушка. – Сколько сейчас Эльзе? Года нет…

– Мы знакомы? – Мартин решил действовать прямо, поняв, что странная особа уже начинает его раздражать. Выглядела она, на его вкус, абсолютно несуразно: блестящие обтягивающие брюки в паре с мешковатой кофтой грязно-серого цвета, дополненной желтой накидкой; широкий черный пояс на бедрах и красная лента в коротких волосах.

– И что только не носят студенты, – пробормотал он себе под нос, уже охарактеризовав про себя девушку глупой и безвкусной.

– Меня зовут Наталья, – представилась та.

– А… Ага…

– Я тебе сейчас все объясню…

– Звучит оптимистично. И откуда ты вся такая… объяснительная?

– Из Стокгольма!

Мартин медленно посмотрел направо и налево и съязвил:

– Далековато, да. Правда, имя у тебя не шведское.

– Я это тоже могу объяснить. Пойдем на парковку, по дороге расскажу

– По дороге – какой? – молодой человек вспомнил про стакан с кофе, который продолжал держать в руке, и лениво сделал глоток, всем своим видом показывая, что странная девушка его не пугает. Уши этой Натальи он уже рассмотрел, специальных сережек не было.

– К тебе домой, – просто ответила та, и он закашлялся, поперхнувшись от неожиданности.

– Куда?!

– Я же сказала, я все объясню. Ты удивишься, узнав, кто я. И нет, я не лунный воин, но дело в другом…

– Слушай, ты сейчас серьезно? – возмутился Мартин. – Свалилась на мою шею и собираешься идти ко мне домой! Ты кто такая?

– Вот это я и хочу тебе сказать! Просто думаю, с чего начать.

– Впечатляет!

Девушка бросила взгляд за его спину и сменилась в лице.

– О, боже, – пробормотала она, глядя за его спину. Губы ее задрожали, в глазах отобразились жалость, испуг, восторг и еще множество всего, что трудно было разобрать.

– … Святая дева, – прошептала Наталья. – Такая… молодая… настоящая… оба…

Мартин обернулся: по тротуару шла Арэт Густафсон в сопровождении мужа, но, завидев Мартина, остановилась.

– Я думала, еще успею зацепить кусочек лекции! – улыбнулась она. – Здравствуйте…

Наталья, издав какой-то глухой звук, напоминающий то ли плач, то ли восторг, попыталась подойти к писательнице, но, чего-то испугавшись, отпрянула и спряталась за Мартина, давясь рыданиями.

– Что такое? Вы в порядке? – испугалась Арэт и хотела подойти к девушке, но та резко отшатнулась и ногтями вцепилась в руку Мартина.

– Это… – замялся тот, превозмогая боль – Моя троюродная кузина, приехавшая из Норрботтена… У неё нервный срыв, не обращайте внимания, – выдохнул он неожиданно для себя самого и загородил Наталью плечом.

…

Обменявшись несколькими дежурными фразами и обсудив состоявшееся сотрудничество, они распрощались, и когда Арэт скрылась на территории школы, Мартин повернулся к «кузине из Норрботтена».

– Истеричка, ты успокоилась?

– Ты… не понимаешь, – пробормотала она, заглатывая воздух. – Я просто не ожидала ее увидеть сейчас здесь…

– А реветь зачем? Нервная фанатка?

Она помотала головой:

– И вовсе нет. Но причины я сказать не могу. Мне нельзя… Знаешь, дай мне свой кофе…

– Э… Зачем?

– Потому что ты опять поперхнешься и вдруг еще обваришься! – девушка отобрала у него бумажный стаканчик. – Я так и не сказала тебе, кто я.