Маргарита Мартынова - Самозванец. Двадцать два дня. Закон и справедливость. Повести из цикла «Кто я?»

Дизайнер обложки Олеся Ковалева

© Маргарита Мартынова, 2022

© Олеся Ковалева, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0050-1555-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Нельзя объяснить, где начало и где конец. Нельзя ответить на вопросы, с чего началась моя жизнь, и, как я пришла к тому, что было вокруг меня. Странно, когда ты начинаешь жить неожиданно с самого обычного, вроде бы, дня. Без истории, без прошлого, без воспоминаний. Кто ты тогда? Жертва? Или как можно не стать ею?

В моем сознании возникло просветление. Острая боль в затылке, тянущая – в висках, звон в ушах и много сверкающих точек перед глазами, а потом – голоса. Мужской грудной голос, женский пронзительный. Они что-то говорили, но я не могла разобрать слов. Подкатилась к горлу тошнота, я хотела замотать головой, но только судорожно сжала ладони в кулак. Мое обоняние уловило мерзкий едкий запах, от которого запершило в горле и кольнуло в глазах. Приложив усилия, я открыла их. Мир, я приветствую тебя! Так вот ты какой!

Я лежала в постели в большой светлой комнате с голубым потолком, и мне отчетливо было видно окно, в которое заглядывало солнце. Оно было распахнуто, и я улавливала тонкий аромат цветов и зелени, доносящийся снаружи. Вокруг меня толпились люди. Пожилой мужчина в очках и две девушки, судя по платью и переднику, служанки. За приоткрытой дверью ощущался шум, видимо, там был кто-то ещё. На оценку всей этой картины мне понадобилась одна секунда.

– Очнулась! – заверещала сразу одна из служанок с сильным французским акцентом и приложила ладони к румяным щекам. – Доктор, чудо! Она открыла глаза! Миледи!

– Не тревожьте её криками! – пробасил доктор. – Молчите все! Миледи, – он наклонился ко мне и потрогал мой лоб мягкой рукой. – Как вы себя чувствуете?

– Я? – звук собственного голоса испугал меня, он показался мне хриплым и чужим. – Не знаю. А что…?

Я не договорила свою мысль. Что-то из происходящего не укладывалось в моей голове.

– Вы поскользнулись во время купания и ударились затылком, – так же мягко продолжал врач, и его баритон действовал успокаивающе. – Я обработал рану и сделал перевязку, ваше падение оказалось не опасно, но сейчас вам нужно быть в постели, вы несколько часов провели без сознания…

– Ах… – произнесла я, не зная, что сказать.

Теперь хотя бы понятно, почему мне так дурно и тяжело даже смотреть по сторонам. Затылок, казалось, налился свинцом.

– А кто я?

Этот вопрос вырвался у меня внезапно и вызвал истерику у собравшихся. Одна служанка закрыла лицо руками, вторая – взвизгнула. Ещё кто-то в коридоре запричитал нечто, вроде молитвы, но язык, на котором она читалась, был мне незнаком. Доктор сделал им всем знак молчать и также спокойно сказал, поправляя мое одеяло.

– Вы успокойтесь, миледи, хорошо? Это последствия удара, у вас небольшой провал в памяти. Все пройдет.

Я задумалась и поморщилась. Ничего не хотело нормализоваться – это очевидно. Я повторила свой вопрос.

– Кто я? Где я? Как меня зовут? И что делать, если я не вспомню всего этого?!

– Миледи, прошу вас! – доктор чуть повысил голос. – Все хорошо. Вы у себя дома, вам ничего не угрожает. Дом полон вашей прислуги, о вас позаботятся и все расскажут. Вы только не вздумайте вставать, и лучше поспите. Я навещу вас завтра.

– Дома? – я закрыла глаза и снова открыла их – А дом – он где?

– Вы на Маврикии, миледи. Порт-Луи. Сейчас 20 мая 1852 года… Доброго дня, отдыхайте!

Он ушел, а я зажмурилась. Было невыносимо дурно, голова сильно болела, хотелось пить. Постель словно вращалась подо мною. Ответы доктора не дали мне ничего. Совсем. Я не знаю, как меня зовут, сколько мне лет, кто я…. Но зато я у себя дома на Маврикии! Хоть одна успокаивающая новость.

Я открыла глаза снова. В комнате уже никого не было, кроме служанки-креолки, которая осторожно поправляла мою постель.

– Как меня зовут? – резко спросила я.

– Леди Маргарет Уилкокс, – ответила та слегка испуганно и сделала книксен.

– А тебя?

– Сьенна, миледи, – она пару раз хрустнула пальцами. – Вы не волнуйтесь. Доктор Парфе сказал, что память должна вернуться. И, надеюсь, скоро…

– Почему?

В её голосе было что-то такое, что заставило меня насторожиться. Видимо, на мой вопрос креолка не знала, что ответить. Она покусала губы и замялась. Я ощутила раздражение.

– Сьенна! Довольно издеваться надо мной! Что происходит? Я ничего не помню – разве не ясно?

Навалилось отчаяние. Все вокруг было мне чужим. Этот дом, эти люди, это место. Друзья они мне или враги? Я не в состоянии ничего ответить или принять какое-то решение. Очень хорошо, что я у себя дома, но как быть, если я даже не знаю, где у него входная дверь?

– Миледи, – девушка заломила пальцы. – Я знаю. Это я виновата…

– Виновата в чем?

– Что вы упали! Я не успела подать вам руку, а пол был мокрый и скользкий, – она затараторила быстрее, её французский акцент стал вызывать у меня еще более сильную головную боль. – Я очень испугалась! Вы упали, ударились головой, не приходили в себя, мы побежали за доктором… Мне очень жаль, вы же знаете…!

Я подняла указательный палец, прося замолчать, и закрыла глаза.

– Милая моя, – спокойно сказала я. – Я не знаю. Не знаю и не помню. Я вижу тебя впервые. Я ничего не хочу сейчас так, как вспомнить все о себе и том, что царит вокруг. Давно я живу здесь?

– Не очень. Вы приехали сюда с милордом в конце прошлого лета…

Стало интересно! Я открыла один глаз.

– Милордом? Это кто?

– Ваш муж. Роберт Уилкокс…

– Хорошо. И… он сейчас…?

Честно сказать, я ожидала любого ответа. Вышел на прогулку, сбежал с любовницей, умер от лихорадки. Ответ же был довольно интересным.

– Он в плавании, миледи. И буквально со дня на день ожидается возвращение судна! – Сьенна снова стала нервничать. – Он будет очень зол, я знаю. Мы не усмотрели за вами. Какое несчастье!

Я ничего не ответила. Каждую минуту новые сюрпризы! Болела голова, во рту было сухо, все вокруг было незнакомым, память не выдавала ничего, а теперь ещё и муж со дня на день должен явиться. Что я должна буду делать?

Голос креолки вывел меня из этого состояния.

– Вам что-нибудь нужно?

– Да, мои воспоминания, – прошептала я, но громче прибавила. – Пить. Надеюсь, воды мне можно?

Служанка охнула и умчалась.

…Я постаралась уснуть и мне это удалось. Скорее всего, подействовало какое-то лекарство из тех, что мне дали вместе с питьем. Голова болеть стала меньше, и хотя концы повязки на ране лезли мне в лицо, я все-таки смогла хорошо поспать. Прошла тошнота, я почувствовала облегчение, но, открыв глаза, поняла, что ничего не изменилось. Память не вернулась, ощущение уверенности в происходящем не пришло. В комнате была служанка. Другая. Золотоволосая девица, которая гремела створками окна. Когда я попыталась приподняться на локтях, она быстро подошла ко мне.