Кирилл Шакиров - Пощекочи нервишки. Матч вурдалаков. Horror

Голос комментатора перекрыли крики болельщиков.

Ракета смутно помнил, как Пастор и Турбо, ребята из его команды, «Красные вурдалаки», подняли своего капитана с поля и втащили в раздевалку. Сидя на жесткой деревянной скамье, а спиной привалившись к бетонной стене, Ракета стал приходить в себя.

Пришел врач, сказал, что ушиб головы небольшой, но снимок сделать обязательно.

Ракету голова не волновала – обычное сотрясение. Он боялся за ногу. После первой схватки в начале игры он упал, и по его колену дружно пробежались соперники – он подозревал, что этот марафон был не случаен. Вначале боли не было, но к концу игры Ракета уже вовсю прихрамывал, но уйти с поля отказывался. А если честно, то и заменить его было уже некем.

Сейчас, когда он начал приходить в себя, боль все сильнее и сильнее охватывала ногу. Врач осмотрел ее. Покачал головой:

– Завтра придешь ко мне в кабинет, поедем в больницу. Это явно мениск.

Сделал укол обезболивающего и ушел.

Настроение в раздевалке было так себе. Чего радоваться, очередной проигрыш в этом сезоне не сулил ничего хорошего. Даже тренер, по обыкновению любивший толкнуть коротенькую – минут этак на сорок – речь, просто зашел и коротко сказал: «Молодцы. Сделали все, что могли, и бла-бла-бла… Мы еще свое возьмем!»

Ребята тоже не стали распускать нюни и уже стали строить планы на сегодняшний вечер.

– Турбо, мы с ребятами по пиву, ты как?

– Я с вами. Бизон, а кто еще идет?

– Я, Марс и Граф, остальные – не знаю.

– Снайпер, ты идешь?

– Нет, ты же знаешь, что я не пью.

– И я не пью. Но пиво же можно?

– И Граф тоже не идет. Слышишь, я тоже не иду.

– А у тебя, Граф, чего?

– Сегодня я у Оксаны.

– Так пива выпьешь и пойдешь?

– Воняет.

– От кого воняет?

– От тебя, Бизон, воняет, если не перестанешь меня донимать.

– Если серьезно?

– Оксана не любит, когда пахнет спиртным.

– Так для куража же?

– Она говорит, что с таким запахом до куража не дойдет дело.

– Тьфу на тебя! А ты, Пастор? У тебя тоже кураж?

– Ага!

– В смысле?!

– Меня завтра служба. Батюшка Пафнутий говорит: «…Негоже отроче изрыгать слова духовные вперемешку с перегаром искусительным…»

– Кто бы говорил! Видел я вашего Пафнутия вчера…

– Так то вчера, а служба завтра.

– Предатели, – Бизон взмахнул руками.

– Слышь, Бизон, – сказал ему Турбо, – я тоже не пойду.

– И ты, Брут! У тебя чего?

– Сегодня шутер вышел – бета-тестирование, – и я в числе счастливчиков. Хочу пройти. А пиво и убойный шутер – несовместимы.

– Все предатели! Что мне прикажете делать?

– Найди занятие, займись вышиванием.

– Иди ты!

Бизон посмотрел на Ракету, но спрашивать его не решился. Тот уже дал понять, чтобы к нему не лезли. Потом Бизон знал этот взгляд, что был у Ракеты, он говорил, что человек хочет собраться с мыслями. Причин для раздумий у Ракеты было предостаточно: это и больная нога – опасение закончить карьеру в регби, это и очередной разгромный матч – в этом сезоне они ни одного матча не выиграли, это и не сданная за третий семестр электротехника, это и состояние сестры. Последнее тревожило его больше всего, ведь он боялся, что если ее признают сумасшедшей, то запрут в клинике. А с другой стороны, он своими глазами видел борозду на дверце шкафа как подтверждение рассказа Ани. Значит, в комнате сестренки кто-то был, а ведь, кроме нее, в доме никого не было: Ракета на тренировке, а их приемные родители – в гостях. Ракета запретил сестре что-либо рассказывать.

Так сидел он долго. Ребята одевались и прощались с ним. Он кивал им головой и на автомате отвечал, пока в раздевалке никого не осталось.

Он пошевелил ногой. Боли из-за лекарства не чувствовалось, но нога слушалась с трудом.

Ракета вздохнул. Нужно было собираться домой. Он вспомнил, что сегодня должен встретиться с Дашей. Они договорились встретиться у Турбо на вечеринке. Но по словам ребят, вечеринка развалилась – ни у кого не было охоты праздновать поражение.

Он хотел позвонить Даше, чтобы девушка приехала на машине и забрала его. Но смартфон погас – батарея сдохла. Он кинул мертвый смартфон в сумку.

В раздевалку вошла уборщица и, мыча себе под нос музыкальный хит, стала возить тряпкой по кафелю.

– Эй, вы можете зайти позже, я еще не переоделся! – крикнул ей Ракета, но уборщица не среагировала.

Он хотел крикнуть погромче, но заметил наушники в ушах у уборщицы.

– Вот гадство, – выругался Ракета. Он решил не переодеваться и идти по улице в форме клуба, а душ принять дома.

Но как только молодой человек попробовал встать, боль пронзила его ногу так, что в глазах потемнело. Вот тебе и болеутоляющие.

– Ничего, мне не больно, не больно, – стал уговаривать себя Ракета, растирая ногу.

Боль отступила. Надолго ли?

– Что, сильно болит? – услышал он над собой женский голос.

Уборщица стояла рядом с ним, опираясь на швабру из супермаркета «Идея». Ракета очень удивился, ведь еще несколько секунд назад она терла кафель в дальнем углу раздевалки, а теперь уже стояла возле него. Если уборщица так быстро перемещается, то тетке дорога в сборную страны по регби. Впрочем, это ему, видимо, померещилось.

– Здравствуйте, тетя Маша, – почтительно поприветствовал уборщицу Ракета.

– Спасибо, не дождетесь. У тебя, я смотрю, дела не очень.

Ракета все же с подозрением посматривал на уборщицу, потому что слыхал рассказы про одиноких теток преклонного возраста, которые, оставшись наедине с молодыми людьми, начинают выделывать всякие номера. Не хотелось бы стать участником такого номера.

– Знаете, я пойду.

– Может, я тебя подвезу? Как ты дойдешь до дома без ноги?

«Вот и началось, – подумал про себя Ракета, – сейчас сяду в ее машину, потом случайно тормознемся у ее дома, а после попросит ей банку огурцов открыть».

Он скользнул взглядом по уборщице. К собственному ужасу, она не показалась ему такой уж старой. Казалось, что она даже постройнела. А ее всегда связанные в узелок сальные волосы вдруг распушись и заблестели.

Ракета подумал, что чокнулся.

«Это у меня точно сотрясение мозга. Что-то там нарушилось, и теперь мне красивыми кажутся старухи».

Он вновь посмотрел на уборщицу, ему показалось, что она опять изменилась и помолодела еще лет на десять.

– Плохо твое дело, – сказала уборщица, – завтра в больнице выяснится, что ногу твою нужно оперировать.

– Чего это?

– Оттяпают тебе ногу, молодой человек.

Ракета хмыкнул. Не нравился ему этот разговор. А уборщица ему не нравилась еще больше. Вернее, стала нравиться еще больше, потому что еще больше помолодела, что его самого изрядно пугало.

«Вот меня контузило, – подумал он, – самое главное – не паниковать. Нужно добраться до больницы. Хотя нет, в больницу нельзя – вдруг в дурку поместят. Но все равно нужно выбраться отсюда».