Эльма Троу - Хроники вечной многогранности. I. Книга порядка

Корн запомнил эту информацию и теперь его не мучали мысли о предстоящей встрече со жрицей. Он все думал, как поступит дальше.

Спустя час размышлений он поплелся назад в свою комнату и, увидев алый рассвет за окном, разливающий кровь по всему небу, рухнул на кровать и уснул, ощущая слабую и тупую боль в ноге.

«Как же сильно я хочу увидеть полевые цветы на лугу.» – подумал он.

– Корн! Заплети косичку! Заплети косичку!

– Лея, Ниа, я на кухне! Спускайтесь уже! – кричал Корн через весь дом.

Две девочки в белых ночных сорочках бежали через весь дом на кухню.

– Корн! Ты сегодня приготовил завтрак? А где Эгилл? – спросила Лея, садясь за стол и протягивая руки к свежему хлебу.

– Так. – Корн отодвинул хлеб. – Сначала заплетаться, потом умываться, а после уже завтракать!

На подушку упала горькая слеза.

Корн очнулся от чувства чужого присутствия. Когда он открыл глаза, обнаружил Нору, сидящую в том же углу, что и сутки назад и читающую какие-то пергаменты.

– Почему ты здесь? – спросил он.

Нора помедлила с ответом, не отрываясь от своего дела и, дочитав предложение до точки, проговорила, подняв на него взгляд:

– Это моя комната и я здесь живу, поэтому я здесь. Как только я и мой компаньон решим уйти, что случится довольно скоро, ты останешься здесь один до тех пор, пока Карлини не выгонит, что случится вряд ли, ведь ты ему понравился. Сможешь остаться и помогать ему по таверне до тех пор, пока не встанешь на ноги. Устроит такой ответ? – она глядела на него исподлобья, немного пугая своим проницательным взглядом.

– Я не останусь здесь! У меня есть другие дела.

– Ну-ну. – пробормотала она себе под нос.

Корн опустил взгляд и задумался. С его стороны это было слишком грубо, особенно когда эта девушка так много для него сделала.

– Это ты молодец. Будут еще вопросы? – холодно и равнодушно сказала она, возвращаясь к своим бумагам.

Корн поразмыслил и довольно тщательно, ведь ему нужно было начинать поиски, что-то делать, а сам он не мог, ведь совершенно не знал этого мира, как оказалось. Его миром был лишь тот дом в чаще леса. Теперь он находился за его пределами и был в полном смятении.

– Вы с напарником идете на Север?

– Тебя это не касается, – проговорила она раздраженно и встала с места – Корн. – Нора сжала в руках листы пергамента и вышла за дверь.

– Нора! Стой! – закричал Корн, вскакивая с кровати и вышибая дверь своим телом.

Он догнал ее в коридоре и схватил за локоть. Нора резко остановилась и, перехватив его за воротник, перекинула через себя не смотря на разницу в росте и весе. Она каким-то образом смогла грамотно распределить вес. Как только Корн упал на бедро, он тут же почувствовал тупую и мерзкую боль, которая заставила его зажмуриться.

– Не задавай мне лишних вопросов! – угрюмо сказала она, нависая прямо над ним.

Корн не стал мириться с этим. Он выставил ногу вперед и сбил равновесие Норы. Она упала и Корн тут же сделал захват.

– Мне очень нужно попасть на Север, Нора. В таверне народ переговаривался о том, что Темнейшие будут там. – сказал Корн упрямо.

В глазах девушки промелькнула тень сочувствия. Она исчезла так же быстро, как и появилась.

– Мне все равно. – внезапно ответила она, холодно смотря ему в глаза. – Я спасла тебе жизнь, а что ты будешь делать дальше уже не мое дело. Последнее, что я сделаю для тебя – это отведу тебя в Святилище и не больше. И то только лишь потому, что так пожелала госпожа Ниурин. Может ты и привык, что весь твой маленький мир вращался вокруг тебя, то в большом мире привыкай к тому, что всем будет на тебя и твои проблемы плевать! – с этими словами Нора резко выпустила на свободу свои крылья и оттолкнулась ими от пола.

Корн высвободил ее из захвата, чтобы не порезаться и разорвал дистанцию. Нора грубо выругалась под нос.

– Сегодня вечером я буду ждать тебя в зале таверны. А сейчас у меня есть дела. – сказала она и, положив в сумку на боку, бумаги, которые она все это время держала в руках, поспешно ушла.

«Тихий ужас.» – подумал он про себя.

Целый день Корн был в напряжении. Он не знал, что его ждет вечером и пытался себя занять чем-то, но никак не мог придумать себе занятия лучше, чем то и дело подкидывать дров в камин и следить за прохожими в круглое окошко. Он излазил все книжные полки в таверне. Потом Корн выследил Карлини в главном зале и выпросил у него несколько книг по истории Запада и карты. Об Отшельных землях Карлини и вовсе говорить не хотел. Все, что нашел Корн о них, так это одну небольшую главу, посвященную битве с ними. Он читал мысли военачальников одни за другими, и все было не то. Одни и те же воспоминания. Под конец дня Корн был сильно раздражен отсутствием какой-либо информации и все, чем он занимался было изучение тропинок, ведущих от Драулиса.

День был серым и непроглядным от тумана. Частенько шел дождь, но большую часть времени в воздухе витала какая-то водяная пыль, которая проникала даже в комнату Корна через щели в окне. Драулис был, словно огромное черное пятно на карте среди мрачных непроходимых лесов на самом краю утеса у берегов океана. Именно расположение всего, что было поблизости, Корн изучил хорошо в старых книгах. Он заприметил несколько деревень, которые как оказалось были совершенно не далеко от города. Как он мог раньше не добраться до них? Почему не дошел до города? Брату верил.

«Там снаружи нет ничего хорошего, не надо никуда ходить – говорил он. Как я мог чувствовать тогда вину за то, что вытащил девочек в деревню?!»

– Это было моим лучшим решением! – он внезапно выкрикнул это вслух и более тихо добавил. – И не важно что на меня опрокинули горшок с углями.

«В какой момент он начал меняться? Как я мог этого не заметить?»

Корн просматривал знакомые ему места на карте, его взгляд перебегал с тропинки на тропинку и злость вскипала в нем все больше и больше, когда он внезапно вспоминал, как они с Эгиллом бродили практически в сотни шагах от деревень.

«Предатель!»

– Убийца! Как ты, ублюдок, мог это сделать!? Они же были совсем маленькими, крошками! – Корн стукнул кулаком по столу.

Хоть местность и была ему знакома, но как он ни старался, он не мог найти нужного ориентира по которому можно было бы добраться до дома. В том районе на карте был указан один сплошной лес и куча пометок об опасности встречи с чудовищами.

Вскоре Корну на столько стало тяжело сдерживать злость, что он смел карту в сторону, чуть не опрокинув свечу, и, силой распахнув окно, высунулся наружу по пояс. Водяная пыль тут же осела у него на волосах и на лице. От этого ему стало немного легче. В таком положении Корн мог видеть лишь стену противоположного здания, мрачно нависающего у него над головой своими высокими фасадами и готическими фигурами. В окнах к вечеру загорелся свет и какая-то старушка, сев напротив окна, принялась за чтение огромной ветхой книги. В другом окне резвились на полу дети, играя с кораблями. Корн засмотрелся на эти корабли. Он внезапно захотел увидеть море и то, как паруса будут развеваться на ветру. Невольно он улыбнулся и вдруг осознал, что начали сгущаться сумерки.