Эльма Троу - Хроники вечной многогранности. I. Книга порядка

– Не в ближайшее время, ниар. – она смотрела в его глаза пронизывающим и изучающим взглядом, даже немного строгим и настойчивым. – На тебя упало большое количество информации. Думаю, сейчас для тебя будет самым грамотным решением выспаться, верно, Нора? – обратилась Ниурин к ней. Они стали обмениваться взглядами, от которых у Корна прошли мурашки по спине.

Корн уже перестал чему-либо удивляться. Он уже точно знал, что они говорят и обсуждают его.

«Почему Нора вдруг решила дать мне знак?» – подумал он.

– Вам пора уходить. – проговорила жрица. – Король скоро будет здесь. Девочкам еще нужно время, чтобы убрать ваши магические следы.

Нора подошла к нему и сообщила, что они свободны и могут идти.

– Нас вернут тем же путем, которым мы сюда пришли. – сказала она, накидывая на себя шинель и поочередно застегивая ремешки.

После она, оправившись, встала рядом с Корном в ожидании.

– Ты готов?

– Да. – ответил погруженный в свои мысли Корн.

– Что ж, tara agoght Korn ara Nora. – провозгласила жрица и, воздев руки над головой, заставила кинжал прочертить круги на полу.

Все произошло еще быстрее, чем в прошлый раз. Корн уже не обращал внимания на детали. Он чувствовал, что очень сильно устал. Глаза слипались и было желание уже поскорее вернуться в таверну. Но тут снова начались эти пляски огней. Корну становилось плохо, он думал, что не выдержит больше, как почувствовал под собой целый ворох веток. Он поломал их своим телом и упал на землю с высоты порядка метра или полутора. Ветки исцарапали ему все лицо, а в желудке по-прежнему было ощущение, будто его сейчас вывернет наизнанку.

Корн лежал на спине и смотрел вверх. Вот так ему было хорошо. Нора, как оказалось тоже пролетела через толщу сосновых ветвей, из-за чего сидела неподалеку и тоже отдыхала.

– Я бы пошел в таверну, но ноги не идут. – вдруг промычал Корн.

– А ты собирался еще топать туда? Вполне прекрасно можно спать и под открытым небом. – сказала Нора, не открывая глаз и облокачиваясь о ствол сосны.

– Возможно, я и не прочь здесь остаться. Небо сегодня особенное. Наверное, нужно разжечь костер, иначе мы замерзнем. – Корн решил было подняться.

– Костер мы разжигаем только днем. Сейчас уже ночь глубокая, свет костра будет заметен со стены города. – Нора вскочила на ноги и подошла к нему ближе. Глаза ее загорелись игривыми огоньками. – Мы ведь ниары. Жрица говорила тебе об одной нашей способности, помнишь? Обращение животным, заключенным внутри энергетического сосуда?

Корн опешил.

– Как? Я готов… – он не успел закончить предложение, как Нора изогнула спину, немного попятившись назад.

Шляпу она грубо сбросила в сторону. Корн плотнее прижался к дереву спиной, растопырив руки и стараясь схватиться за ствол покрепче. Его немного напугало ее поведение и он приготовился к худшему.

Лицо девушки залило тенью так, что виднелись теперь только два больших глаза, зияющих во тьме. Нора легко переступила ногами, стоя немного на цыпочках, а потом ноги стали преображаться, пятки поднялись выше, а сама Нора росла в размерах, густо покрываясь от волос черной шерстью. Мягко она прыгнула на руки, которые, едва коснувшись земли, обратились крепкими лисьими лапами с огромными когтями-лезвиями. Прямо перед глазами Корна зажглись два огромных глаза. Теперь это была черная плутовка под два с половиной метра в холке с изящной мягкой мордочкой, покрытая россыпью звезд, начиная с ушей и заканчивая гигантским пушистым хвостом, на конце которого изящно сверкала кисточка, как перо стрелы. Лисица очень напугала тем, что по спине, где мягко мерцал знак Норы проходили три мерзких глубоких шрама, которые было видно слишком отчетливо через черную шерсть.

Корну безумно захотелось коснуться мягкой и пушистой поверхности шерсти, провести по ней рукой и утонуть в ней.

– И я тоже могу так? – вдруг одернулся Корн. – Я готов, так я смогу согреться… – в полной решимости сказал он.

«Безусловно.» – проговорил голос Норы в его голове. – «Тебе лишь нужно почувствовать себя животным внутри. Это может произойти не сразу и многие ниары большую часть жизни не могут обращаться из-за того, что их натура не пробуждается.»

– И как это сделать? – спросил Корн.

Вместо ответа хвост лисицы сдвинулся с места и потянулся к Корну. Нора притянула его к себе, надежно укрыв хвостом и овившись вокруг него своим телом. Оно было мягкое, горячее, живое. Нора мерно дышала, положив голову на передние лапы.

«Спи.» – кратко приказал голос Норы, пришедший Корну в голову откуда-то изнутри.

Корн немного поворочался.

– Ну если не можешь сказать, как это сделать мне, то расскажи хотя бы, как это сделала в первый раз ты? – спросил Корн.

«Расскажу, но не сегодня.» – пробормотала угрюмо она, сначала поколебавшись.

Мужчина, уже смирившись с происходящим, повернулся на спину. Под его головой поднималось брюхо лисицы, по мере того как она дышала. Шерсть пахла лесом и пряным ароматом корицы. Корн положил руки себе под голову. Он достал свой золотой медальон и начал его разглядывать. Золотые гранулы переливались слабо мерцая в темноте.

«Почему жизнь здесь? Как Эгилл мой так поступить с ними?» – в груди стало больно от этих мыслей.

Корн сжал в руке медальон и тихо зарычал, поворачиваясь на бок.

Бедро ныло и раздражало его. Все время ворочаясь и тем самым заставляя Нору рычать, Корн, наконец, уснул.

Проснулся он так, словно что-то его дернуло. Ночь была беспокойная, хотя было тепло и мягко, но Корна мучила рана на бедре. Боль была тупой и неприятной. От раны разбегались болевые мурашки в разные стороны и холодком пробирались в мозг. Корн открыл глаза и не увидел ни неба, ни деревьев, ни ушей. Он понял, что лежал на лисице, прикрытый плотно большим хвостом, снаружи, вне этого пушистого укрытия он слышал моросящий утренний дождь.

Мужчина пошевелился и осторожно убрал хвост.

– Доброе ут… -Голова Норы была поднята, а уши были торчком и все во внимании.

Взгляд был свирепый и дикий и устремлен он был в кусты, где что-то шевелилось. Морда ее оскалилась, обнажив огромные острые зубы, напоминающие белые кинжалы сразу после заточки.

«Тсс… Спугнешь мне. Костер разожги.» – звоном отдался ему в голову ее голос немного дикий и хриплый.

– Хорошо.

Корн поспешно выбрался из лисьих объятий и сразу почувствовал сильный холод. Его всего обдало ледяным ветром. Мир застлал густой туман, который был пронизан страхом и холодной соленой водой безумного океана. Он все продолжал шуметь, разбивая волны о скалы и остужая лаву, срывающуюся в его объятья с обрыва. Лисица поднялась на ноги и изогнула спину, приготовившись к прыжку. Одним резким движением она юркнула в шевелящиеся кусты. Послышался треск ветвей, костей и чей-то отчаянный визг.