Ю. Дорожкин - Сказания Дальних гор

На это местный охотник коротко, в сжатых выражениях, рассказал свою историю: что отец его и вправду был северянином и плавал на торговых кораблях в разные страны, а когда получил травму – остался на берегу, в одном из портов южного побережья. А по тракту, по которому Тим и Иржи ехали от Старой Пущи до харчевни Мартына, до Ясноморья – главного порта южного побережья – было не очень далеко. Сначала тракт уходил на восход, к Мостовищу – столице Пригорья, а после круто поворачивал на юг и верст через пятьдесят выходил на приморскую равнину.

Там, в Ясноморье, Дульф и родился. А когда ему было всего пять лет, отец с семьей по какой-то причине перебрался сюда, в дикие горы. «Может, в историю какую попал, – пояснил северянин, – а может, просто тяжело там было жить без работы». Здесь Дульф и вырос.

– Только не в этом поселке, а в Выселках.

– Что еще за Выселки? – удивился Тим. – Я думал, здесь другого жилья нет на десятки верст.

– Ну да, нет, – неохотно подтвердил староста. – Почти. Тут в нескольких верстах жило несколько наших семей отдельно. Всего пять дворов там было. Прямо среди леса. Да сейчас там всего две семьи осталось: Дульф вот после смерти родителей сюда перебрался, кто-то вообще из этих мест подался…

– Не боятся они там, среди леса, жить?

– Раньше не боялись. Там у них такой частокол вокруг – в полтора человеческих роста! А теперь? Не знаю, там вроде все спокойно было. Только они посторонних не любят, не советую вам к ним ходить. Еще не разберутся, издалека стрелу пустят!

– Вот как! – удивился Тим. – Что же они такие нервные, ежели у них все спокойно?

– Мало ли кто по лесу бродит, – буркнул староста. Тиму показалось, что эта тема ему неприятна.

В это время Иржи, все время рассказа задумчиво куривший трубку, вдруг высказался:

– А что, этот древесный дьявол… Ты говоришь – бок корове распорол? А вы видели, у этого, беглого, как горло порвано?

Все замолчали. Слышно было, как потрескивают, догорая, дрова в печке. Староста глядел на Иржи остановившимся взглядом. Дульф некоторое время напряженно соображал, потом пробормотал:

– Не нападали они на людей-то…

– Так сам говоришь, – Иржи ткнул в сторону Дульфа мундштуком трубки, – всего несколько раз с ними встречались, не знаете про них ничего. В прошлые разы не нападали, а тут взял – и напал!

Тим оживленно встал. Мысль товарища показалась ему очень даже правдоподобной. Он повернулся к Иржи:

– Ну да, помнишь, там еще ветки были сломаны, кора ободрана на дереве? Как будто кто-то сверху спрыгнул ему наперерез!

– Вот что, гости дорогие, – вмешался староста, – если правда у нас в лесу такие страшные твари появились, то это очень плохо. Вот если бы вам удалось добыть этого древесного дьявола, хотя бы одного! У вас такие арбалеты серьезные – в поселке таких нет! Уж вы мне поверьте – отблагодарили бы от души. Может, правда, возьмете с собой его? Он из лука лучше всех стреляет.

Староста кивнул на Дульфа.

– Возьмем, но не сегодня, – сказал Тим. – Сейчас уже вечер, сейчас пойдем, мы там место присмотрели для засидки, а утром зайдем к тебе, Явор, расскажем, как дела, там и поговорим.

Гости попрощались и удалились, озабоченно переглядываясь. В окно приятели видели, как староста на ходу встревожено говорит что-то следопыту.

– Ладно, пойдем, уже темнеть начинает, нам еще до места дойти! – решительно произнес Иржи, беря в руки самострел. Тим надел пояс, сапоги, и задумчиво спросил:

– И почему у меня такое ощущение, что староста хотел нам навязать человека, чтобы он за нами присматривал?

Они вышли из дому и быстрым шагом направились к краю поселка.

– Но с другой стороны – его можно понять, – рассуждал на ходу Иржи. – Представь: такое творится вокруг подозрительное, может, еще и не про все нам рассказали…

– …Это – скорее всего! – согласно вставил Тим.

– …и тут вдруг появляются двое незнакомцев, чего хотят – непонятно, но оружием обвешаны, особенно ты…

– Ничего лишнего, кстати!

– …так что, может быть, это с их стороны – нелишняя предосторожность!

– Ага, так, – согласился Тим. – А теперь вот скажи мне. Я прекрасно помню весь наш первый разговор со старостой. Где и когда я говорил ему, что погибший беглый – убийца и грабитель ? Я говорил только, что он – сбежавший преступник, а это не одно и то же! Между тем он и вправду убийца. А староста поспешил от него откреститься. И что, мы должны верить, что его тут и впрямь никто не знал?

Иржи пристально посмотрел на товарища, но не проронил ни слова, и они продолжали путь молча.

Прошло не меньше часа с того момента, когда приятели разместились на выбранных ими позициях недалеко друг от друга. Тим залег в небольшой ямке, со всех сторон окруженной кустами, с прекрасным видом на тропу, в двух десятках шагов от него выходящую к узкой – шагов пять в ширину – речке. Судя по обилию следов, звери посещали водопой каждую ночь. Иржи расширил свой обзор – устроил скрадок среди ветвей раскидистого дерева, положив несколько толстых жердей поперек между двумя ветками и замаскировавшись листьями. Таким образом ему был виден значительный участок тропы и часть берега реки до ее поворота. В этом месте лиственные деревья, растущие вокруг поселка, смешивались с елями и пихтами, постепенно уступая им пространство. Было видно, что звериная тропа на том берегу речушки ныряет в густой ельник.

В лесу было уже темно, Тим видел ближайшие окружающие его деревья и кустарники, предметы же на другом берегу реки виднелись смутно, неясными размытыми контурами, бегущая в реке вода переливалась в лунном свете, слышался лишь ее приглушенный шум. Тим ждал, положив перед собой заряженный арбалет – не тяжелого стального монстра из Чигоры, а лёгкий егерский арбалет, с которым не обременительно пройтись и на приличное расстояние по лесу. Хотя его напарник находился в каких-нибудь десяти саженях рядом, по другую сторону тропы, ни один звук не выдавал его присутствия. Время тянулось, и к концу часа, несмотря на всю концентрацию внимания и испытываемую внутреннюю напряженность, Тим стал замечать, что монотонность ожидания постепенно делает свое дело: бдительность его стала притупляться, а глаза время от времени закрываться. Чтобы не заснуть Тим вынужден был несколько раз больно ущипнуть себя за запястье. Помогало ненадолго. И в один из моментов, когда он лежал, прикрыв глаза, но при этом чутко вслушиваясь в звуки окружающего леса, впав в странное состояние полусна – полуяви, его слуха достиг некий шум. Встрепенувшись, Тим открыл глаза. По-прежнему не было видно ничего, кроме небольшого отрезка тропы и нескольких кустов по сторонам от нее. Однако шум раздался снова, теперь уже явственнее, и Тим смог определить его природу – это был хруст веток. Источник его находился где-то справа и чуть сзади от притаившегося помощника пристава, на этом берегу, и постепенно приближался.