Ю. Дорожкин - Сказания Дальних гор

– Ну и теперь засунь его себе знаешь куда? – раздался голос позади Тима. Иржи стоял в дверном проеме, держа в обеих руках по арбалету. – Ты сейчас получишь стрелу в грудь, а ты – в живот, чтобы помучился!

Все трое молодых людей замерли, потом тот, что достал меч, злобно прокричал:

– Да ты представляешь себе, безумец, что с тобой будет?! Это, – он показал на другого всадника, – племянник герцога Альрика, которому принадлежало все Пригорье! А вот это – внук благородного ярла Бьорна, который…

– Достаточно!! – громко прервал его Тим, беря у Иржи один арбалет. – Вы не забыли, хм… благородные, что дворянское сословие упразднено указом Императора и решением государственного совета 50 лет назад?! И что кое-кто из несогласных с этим потерял свою голову на плахе? А?

– Все равно – мужичье осталось мужичьем, а аристократы – аристократами, – скрипя зубами, выдавил из себя внук благородного ярла Бьорна. – Они так и будут копаться в грязи, а мы…

– А вы будете бесчинствовать по ночам на дорогах, это ты хотел сказать? – уточнил Тим. – Знай же, что я очень не хочу портить себе отдых, иначе я сдал бы вас всех Императорскому прокурору в ближайшем городе! А теперь не мешкайте и отправляйтесь с миром куда подальше…

Все трое уставились на него ненавидящими глазами. Бормоча что-то под нос, внук благородного Бьорна вскочил на коня, племянник экс-герцога Альрика негромко и отрывисто бросил своим спутникам:

«Ничего, вернемся!», и три всадника, с места взяв в галоп, скрылись в темноте.

– Теперь – спать, – скомандовал помощник пристава, опуская арбалет.

– А… Они не вернутся? – боязливо спросил крестьянин.

– Нет. Золотая молодежь. Наглые. Но трусливые. Далеко что-то их занесло, однако!

– Так у них тут охотничий домик, верстах в десяти, – объяснила жена крестьянина. – Они там часто развлекаются; как напьются, так ну по окрестностям скакать, приключений искать!

Несмотря на спокойствие Тима и Иржи, крестьянин вызвался стеречь их сон до утра, чтобы благородные витязи не привели с собой подкрепление и не застигли их врасплох. Едва рассвело, хорошо выспавшиеся охотники продолжили свой путь в горы, а добровольный страж их покоя и его спутница – в сторону деревни.

Лагерь разбили вскоре после переправы через речку с сожженным мостом. Справа от дороги, шагах в трехстах, нашлась живописная поляна, окруженная со всех сторон густой стеной елей. Два часа ушло на сооружение шалаша, крышу которого для надежности покрыли большим куском водонепроницаемой ткани, наподобие той, из которой были сделаны дорожные плащи охотников, а пол застелили медвежьей шкурой. С дороги место стоянки не было видно из-за густого ельника.

Наскоро перекусив, собрались на разведку окрестностей. Иржи встал с валуна, служившего ему стулом на время завтрака, блаженно потянулся и произнес:

– Ну, наконец-то! Вот мы здесь, и можно начинать охоту!

– Разделимся или вместе пойдем? – спросил Тим, беря в руки легкий арбалет.

– Я мыслю так: ты пойди берегом реки, посмотри, там могут быть следы. Может, найдешь, куда тут зверье на водопой ходит. А я лесом вдоль дороги двинусь. Далеко ходить не будем, часа через два встретимся здесь же, – изложил Иржи свой план. – А потом решим, куда лучше двинуть.

Лесничий извлек из вьюка мешочек с порошком из волчьего корня и рассыпал его вокруг стоянки, очертив большой круг. Порошок этот обладал характерным резким запахом, способным отпугнуть хищников, что с давних пор было замечено и использовалось путешественниками, чтобы обезопасить место своей стоянки. В данном случае Иржи беспокоился о лошадях, оставленных пастись на поляне.

– Ничего, твари умные, не дадутся волку на обед… – пробормотал он, заканчивая свою работу. Тим положил арбалет на плечо и двинулся сквозь заросли ягодных кустов в сторону реки. На душе у него было легко и радостно: наконец свершилось то, к чему они готовились, о чем думали и говорили столько времени – охота в Средних горах.

Срывая на ходу крупные и сладкие ягоды медянки – кстати, излюбленное лакомство медведей – Тим шел через кусты, при этом внимательно глядя под ноги. Земля была покрыта мягким ковром из травы, мха и опавшей хвои, заглушавшим шаги. Помощник пристава вдыхал чистый ароматный лесной воздух, наполненный запахами растений и наслаждался отдыхом. Как он мечтал ненадолго забыть о своем городке с его суетой, со своим начальством, с необходимостью проводить дознания по различным мелким преступлениям, до которых не снисходит имперский прокурор, с мелкими мошенниками и ворами, с облавами на периодически появляющихся разбойников! И сейчас, тихо ступая по мягкому подлеску в поисках звериных следов, он гнал от себя картины недавней погони за Шустрым Лу, полгода мотавшего нервы приставам в двух соседних округах, грабя на тракте купцов и просто проезжих. Оправдывая свое прозвище, Шустрый появлялся то тут, то там, но всякий раз – где не ждали и всегда успевал быстро, но без суеты и паники скрыться перед самым появлением конных лучников. Снова и снова переживал он минуты бешеной скачки, когда разбойники, уходя от погони, рассыпались на три мелкие группы и Тим в сопровождении пяти всадников преследовал самого Лу и трех его головорезов. И кульминацию погони – у него было всего несколько мгновений, чтобы выстрелить на скаку из арбалета по главарю, мелькнувшему в просвете между деревьями не менее чем в четырехстах шагах впереди. Верный арбалет не подвел: стальной болт на излете все же выбил Шустрого Лу из седла, попав в поясницу. Правда, остальные трое – как, впрочем, и все прочие члены банды, за которыми гнались другие помощники пристава – оторвались от погони, зато сам Лу под усиленной охраной сейчас ожидал встречи с виселицей. За подобные преступления смертный приговор подписывался прокурором на месте, даже без участия суда в столице воеводства.

– Да ну их всех, надоело! – проворчал сам себе Тим. – Хватит про что попало думать – отдыхать надо!

Уже слышался из-за кустов шум горной реки. Раздвинув ветви, Тим очутился на берегу. Река была в ширину сажен пять, или десяток шагов, с галечным дном. Берег, однако, был глинистый, и в двух местах охотник обнаружил относительно свежие оленьи следы.

«Ночью или рано утром на водопой приходил, не иначе!» – решил обрадованный Тим и двинулся дальше. Какое-то время он брел вдоль берега, не слыша ничего, кроме неумолчного журчания воды. Наконец ему удалось углядеть на земле какое-то подобие тропки, которая могла быть протоптана не иначе как копытными животными, и он свернул в заросли. Постепенно шум воды смолк и охотника окружила тишина, только еле слышно шелестел ветер в кронах да изредка хрустела ветка под ногой. Тима окружали гигантские лиственницы, он шел, то и дело отодвигая рукой преграждавшую ему путь ветку, покрытую рыжеватой хвоей. Вдруг рядом послышалось оглушительное хлопанье крыльев и темный силуэт крупной птицы рванулся к верхушкам деревьев. Не успев даже вскинуть арбалет, Тим проводил ее взглядом. «Глухарь!» – мелькнула мысль. Помощник пристава перевел дух – неожиданный и шумный взлет птицы болезненно ударил по расшатанным за последние месяцы нервам.