Сарада Бёрд - Убегая от судьбы

– Сара, – прошептал Дэмиан, и улыбка коснулась его губ.

– Это особенная школа, Дэмиан.

Взирая сверху вниз на мальчика, Армен положил руку ему на плечо, слегка сжав пальцами:

– Здесь не учатся обычные дети. Только особенные.

Дэмиан метнул исподлобья угрюмый взгляд на мужчину. Он его не знал. Впервые увидел пару дней назад на похоронах родителей. Мужчина представился как муж какой-то тети, которую Дэмиан даже не помнил, но именно этот новоиспеченный дядя из всех прочих родственников взял на себя заботу о нем.

– Только те, у которых есть сверхспособности? – недоверчиво спросил Дэмиан. Ему было уже тринадцать, и он не верил в сверхерунду, но отчего-то ляпнул про фантастические способности, которых у него и не было.

– Типа того, – приподняв уголок рта в полуулыбке, Армен взъерошил Дэмиану волосы: густые и черные. Мальчик отдернул голову, уклоняясь от руки дяди. – Твои родители, тоже работали здесь. Жаль, что они так рано покинули нас, – на последних словах Армен вздохнул, не скрывая грусти, и ожесточенно процедил сквозь зубы, – чертова авария!

– Они не были учителями, – сказав это, Дэмиан поджал губы так, что они превратились в тонкую белеющую линию.

– Знаю, знаю. Послушай, здесь не только школа. Тут есть и другие рабочие места и зоны. Я имел в виду, что твои родители работали в этом месте, я не имел в виду школу.

Дэмиан кивнул, Армен продолжил:

– Я буду часто навещать тебя, а в каникулы заберу к себе. А пока учись прилежно, хорошо? Делай все, что тебе скажут, запоминай все, что увидишь или услышишь, но ничего никому не говори. Это необычная школа, Дэмиан, ты скоро сам поймешь.

Дэмиан снова кивнул. Армен подумал, что бы еще сказать мальчику в качестве напутственных слов на прощание, но ничего не придумал и после минутного замешательства протянул ему руку:

– Что ж, я пойду. Ты уже большой мальчик, не будем обниматься. Обойдемся рукопожатием.

Дэмиан молча пожал дядину руку – едва коснулся ладони и тут же спрятал руки в карман джинсовой куртки. Понурив голову, он уставился на свои кроссовки – некогда белые, а теперь грязновато-желтые с истертыми носками.

– Ну, мне пора, – Армен похлопал парня по плечу и направился к двери. Выходя из комнаты, он ненадолго задержался в дверном проеме, преодолевая желание вернуться и обнять мальчишку. Дэмиан не обернулся, по-прежнему стоял и тупо смотрел себе под ноги.

«Прости, Дэмиан. Но это единственное место, где ты будешь в безопасности», – бросив прощальный взгляд на парнишку, мужчина прикрыл за собой дверь. Она негромко хлопнула, и ком в груди, что все это время Дэмиан сдерживал, резко устремился вниз живота, булькнул и разлился по телу обжигающим холодом. С момента похорон этот упертый ком сидел пузырем у Дэмиана в груди, рос и с каждым часом все ближе подступал к горлу, норовя выскочить наружу. Но как только сознание уловило шум закрывшейся двери, этот ком вместо того, чтобы выплеснуться, решил остаться внутри, отравляя душу и разум мальчика невыплаканными слезами и горем.

Как только дверь в комнату закрылась, Дэмиан понял: теперь, он действительно одинок.

Парнишка оглядел комнату. Ему здесь не нравилось. Холодно, свечение флуоресцентных ламп, имитирующих дневной свет, стены занавешены коврами и ни единого окна. Возле стены кровать, рядом стол упирается в другую стену, над столом привинчена полка, напротив кровати шкаф для одежды и тут же единственный стул, на спинке которого безвольно повис рюкзак с вещами мальчика – вот и вся мебель.

Дэмиан подошел к одной из стен, одернул ковер и просунул руку в образовавшийся проем. Холод шероховатой бетонной стены коснулся руки мальчика, оставляя неприятные ощущения на коже. Дэмиан отступил назад, еще раз оглядел свое новое жилье:

«Мама с папой не могли работать в таком месте. Чушь собачья!» – и сбросив кроссовки с ног, мальчик присел на край кровати.

Его родители были обычными людьми. Папа работал программистом в питерском филиале какой-то международной IT-компании. Мама давала частные уроки по вокалу и состояла в Государственном академическом хоре. Оба они частенько уезжали из дома: папа – в командировки, мама – с концертными турами, – «но никогда они не были в этом городе, и тем более, здесь. Уж я-то знаю!»

Дэмиан всегда знал, куда отправляются родители. Об этом трудно было не знать. О своей очередной командировке папа торжественно сообщал за ужином и, подмигнув Дэмиану, обещал привезти сувенир: это неизменно были значок или магнит с какой-нибудь достопримечательностью или панорамным изображением города, куда его отец отправлялся. А о маминых предстоящих гастролях сообщали афиши, расклеенные у подъезда многоэтажки, в которой они жили. Каждый раз, возвращаясь из школы, Дэмиан первым делом не спеша оглядывал доску объявлений во дворе, и если там висела афиша, он бережно срывал ее и, прижав к груди, взбегал по лестнице на четвертый этаж. Открыв двери в квартиру, окунался в уют, вдыхая ароматы родного дома, а затем тут же, в прихожей, он нетерпеливо скидывал с ног обувь и уносил красочную бумажку, на которой красовалась имя мамы и название города, где она будет петь в тайник: спрятанная под кроватью коробка. Аккуратно положив афишу поверх предыдущей, Дэмиан отводил взгляд от коробки вверх над кроватью на стену, пестреющую значками и магнитами – те самые обещанные папины сувениры.

Каждый вечер, прежде чем отправиться в объятия к Морфею, Дэмиан вытаскивал коробку из-под кровати и, испытывая благоговейный трепет, перебирал афиши. Как-то раз мама пообещала ему, что как только Дэмиану исполнится четырнадцать лет, и он получит паспорт, она возьмет его с собой на гастроли. С того момента, мальчик стал не просто рассматривать листовки, а еще и отмечать на карте каждый город, в котором побывала мама – обводил маркером в кружочек – и мечтал сам поскорей отправиться в путешествие по России. Закончив с картой, Дэмиан приступал к обзору магнитов. Он делал это так часто, что вскоре мог с закрытыми глазами сказать и показать, где какой значок и магнит находится. Он делал это так часто, что даже сейчас был уверен на все сто процентов – среди маминых афиш и сувениров отца не было и намека на Кенигсберг.

Дэмиан учел даже тот факт, что случайным образом афиша и магнит с заветным названием города могли затеряться во время переезда. Но дело в том, что семья Дэмиана никогда не переезжала. С самого первого дня своего рождения Дэмиан жил в квартире на четвертом этаже с видом на Мартыновский сквер. Даже версия с младшим братом не вписывалась никоим образом: Дэмиан предположил, что братишка из вредности или зависти мог втихую стащить ценные реликвии, однако, так уж случилось, Дэмиан был единственным ребенком.