Роман Корнеев - Боги Иторы

Лиона чуть на месте не подскочила, обернулась. Самойи смотрела в пол, не поднимая головы.

– Славно. Тогда, пожалуй, оставлю тебя при себе. Прислуживать за столом умеешь?

– Да, я и готовить умею…

– Готовить у нас и так есть кому, а вот лучше скажи, как звать тебя?

Настороженный поворот головы, трепетное движение напряжённой спины, о чём думала самойи в этот момент?

– Литарни. На вашем языке это будет Свет Листвы.

– Литарни так Литарни. Мне нравится это имя. Ты же можешь называть меня госпожой. Будем считать тебя моей служанкой, не хочу, чтобы отец гонял тебя по невольницким, ты достойна большего.

– Спасибо, госпожа.

И снова замолчала, опустив голову.

Лиона некоторое время смотрела ей в затылок, потом набрякшая тишина снова вывела её из себя.

– Вот что, пойдём, прогуляемся. Мне в храм нужно, поспеть к службе, заодно поговорим.

Выходили вчетвером – Лиона, прихватившая с собой сочную ледяную шрушу, двое слуг из числа домашних с опахалами в руках – было ещё жарковато, чуть позади госпожи семенила Литарни, переодетая в платье служанки, с сумочкой и шалью Лионы в руках. Вокруг дома сенатора Илия Менса были разбиты сады, деревья источали замечательные ароматы, плюс ко всему у Лионы было приподнятое настроение, так что она, приободрившись хорошим началом, поспешила продолжить натиск на молчаливую служанку.

– А что, Литарни, тебе нравится наш сад?

– Да, госпожа, я никогда не видела таких огромных фруктовых деревьев.

– Ты рада, что сможешь быть моей личной служанкой?

– Да, госпожа, это для меня лучше всего.

– Как ты странно разговариваешь, кто тебя научил говорить на тиссалийском языке?

– Другие невольники, госпожа, я давно в ваших местах.

– Там, на торгах, ты пела на языке Царства, а не на своём родном, почему?

– Я смогу для вас петь на своём языке, госпожа.

Вот же какой вздор, фыркнула Лиона, продолжая краем глаза поглядывать на опустившую глаза девушку, что-то в ней явно оставалось сокрытым от постороннего взгляда, какая-то потаённая искра, какая-то сила. А чужие тайны Лиона страсть любила разгадывать.

Впрочем, им тут же встретились Сора и Нарифь, направляющиеся туда же, в храм Ксера Небесного, некрасивые дочки-двойняшки купца первой гильдии Мина Илои, что жил со своей семьёй на соседней вилле. Девушки были с детства знакомы, прекрасно ладили, и Лиона тут же увлеклась завязавшимся разговором, забыв про Литарни, тем более что скорое прибытие Илисии Ксорес требовало достойного обсуждения, не каждый день такое случается. Сёстры в тот день были веселы, жизнерадостны, разговор летел легко и непринуждённо. Когда косточки всем знакомым уже были перемыты, а до храма оставалась двушка неспешной ходьбы в тени развесистых ив, Лиона всё-таки замедлила шаг, пропуская своих компаньонок вперёд. Разговаривать со служанкой в их присутствии не хотелось, пораспускают ещё слухов на всю округу. Хотя, конечно, не посмеют, Сора и Нарифь обыкновенно ценили расположение Лионы к себе и знали своё место.

Пусть думают, что она задумалась и решила погулять в стороне от дорожки.

– Литарни, когда войдёшь в храм, стань справа, там есть специальная ниша для невольников, после службы можешь подойти к алтарю и коснуться лика Ксера, но только того, что из…

– Госпожа, мне нельзя туда заходить.

Впервые Литарни произнесла нечто столь твёрдо, Лиона в ответ даже ножкой притопнула. Очередной вздор.

– Это почему же?!

Ну только она хотела похвастаться приобретением. Вечно так, не заставлять же её.

– Наши духи не общаются с нами, они живут в лесах, далеко отсюда…

– И что же, нельзя служить другим богам?

Вопрос Лионы словно выбил девушку из колеи, она даже как бы чего-то испугалась.

– Мы не служим нашим духам, можно лишь молить их о милости. Среди невольников ходит молва, что духи леса на самом деле всё ещё вокруг нас, слушают, ждут чего-то… И предательств не прощают… – помолчала, – нет, не могу я с вами идти, госпожа.

Лиона хотела было настоять на своём, что за глупости такие, однако какая-то неожиданная сила в этих опущенных глазах её удержала. Оставив невольницу и двоих слуг снаружи, она нервно накинула на голову шаль и в течение всей службы думала о вещах, далёких от божественного промысла. Так задумалась, что по окончании не оставила даже подаяния на нужды храма. Нищих же на паперти в районе вилл и поместий не было вовсе.

На обратном пути Лиона задала ещё пару ничего не значащих вопросов, но всё больше молча присматривалась к девушке чужой расы – как та идёт, как поднимает голову, как держится, что пытается выразить своим немного странным лицом… Кстати, надо не забыть про клеймо, а то люди косятся, чего это невольница бродит по предместьям без знака Высокого Дома на шее. Лиона всегда считала, что во всём должен быть порядок.

Дома оказалось, что отец пригласил на ужин самого его величие Маршала Красного Царства Тория Норра, нужно было подготовиться, они с матерью вовсю дирижировали слугами, только бы не упасть в грязь лицом перед почётным гостем. О Литарни Лиона благополучно забыла, вспомнив в итоге при обстоятельствах, которые ей потом пришлось припомнить не один раз.

Накрытый стол по новой моде ломился от даров моря, приготовленных невольниками-поварами по экзотическим рецептам южного побережья. Маринованный угорь в вине и огромная бадья крабьей икры под фуктовым желе, салат из драгоценных серебряных водорослей, два десятка блюд всякой морской рыбы – сенатор мог позволить себе такую роскошь. Хозяева и гость с супругой под тихий аккомпанемент домашнего невольничьего оркестрика негромко обсуждали последние новости из метрополии, кое-какие свежие сплетни, когда же прошуршали с последней сменой блюд слуги, мужчины прихватили по бокалу вина и, посерьёзнев, удалились в нюхательную комнату разговаривать о своём. Лиона, которая считала себя достаточно просвещённой, чтобы участвовать в любом разговоре, проигнорировала строгий взгляд матери и последовала за ними. За спиной было слышно гневное контральто, привычно срывающее раздражение на невольниках и управляющем, который «распустил всех этих бездельников».

Временами мать становилась невыносима.

Лиона фыркнула и расчётливо пододвинула пустующее кресло аккурат между двух собеседников. Разговаривали, как всегда, о политике и смуте, но почему-то на этот раз подобная тематика Лиону отнюдь не заставила скучать.

– Слухи, кругом проклятые слухи, – Торий Норр говорил жёстко, с привычными интонациями военного, однако в его словах невнятно сквозила тонкая неуверенность. Он словно не знал, что в присутствии Лионы можно говорить, а что – нельзя. – Я каждый день пишу в метрополию – людишки засуетились, в нижнем городе всегда было тесно – шагу не ступить, до порта поди доберись, а сейчас всё словно повымерло. Нищенки попрятались, купцы нервничают. Что я должен объяснять наверху? Что я не понимаю ничего из происходящего?!