Виталий Радченко - Авессалом-3. Проклятие Хириушара

Я с громким всхлипом втянул в лёгкие порцию воздуха. Боль, на миг охлаждённая, отступила на долю секунды, а потом вновь нахлынула огненной волной. И тогда я почувствовал это… Касание… Прикосновение чего-то невероятно приятного. И от этого прикосновения раскалённый горн в черепе тут же потух, как огонь свечи, сорванный с фитиля лёгким дыханием. Животворящий холодок прокатился по коже от щеки к шее и ниже, гася полыхающее пламя. Мгновением позже, медленно, как бы нехотя, погас и «омут»…

Лёгкие, ловкие пальцы пробежались по моему лицу, принося облегчение. Я поднёс руку к лицу, коснулся их своими пальцами. Потом почувствовал на лице прикосновение волос, с трудом разлепил веки. Женский силуэт. Она, склонившись так, что видны лишь её распущенные волосы, продолжает исцелять, прогоняя боль касанием рук. Огни, пляшущие у меня в глазах, окрашивают её локоны в рыжий цвет.

– Настя… – мой голос был неприятно сиплым и дрожащим.

Разноцветные пятна, перед глазами понемногу исчезают. Но её волосы… Они почему-то остаются… рыжими.

– Ну, здравствуй, Авессалом-спаситель девушек! – Ратши, отбросив волосы назад, отстранилась, ласково улыбаясь мне. – Прости за эту боль. Илоночка, пожалуй, слегка переусердствовала.

Я с трудом сел на полу, ощупывая щёку, пульсирующую от укуса сколопендры.

– Маленькая демонстрация для тебя. Всего лишь для того, чтобы оградить от бесполезных попыток решить наш вопрос грубой силой, – ведьма едва заметно кивнула Илоне, и та, сердито хмурясь, пододвинула походный стул. – Надеюсь, дорогой, – Ратши уселась на стул и забросила ногу на ногу, – ты воздержишься от ненужного проявления своей маскулинности, потому что в твоём мужестве мы с Илоночкой (медсестра скривилась) нисколько не сомневаемся.

Надо признать, она ещё больше похорошела. Её бедра, втиснутые в кожаные брюки, округлились в положенных местах, грудь соблазнительно выпирала, так и норовя выпрыгнуть из спортивного топика, на голом животе, видном из распахнутой зелёной кожаной мотоциклетной куртки, не собралось ни единой складочки, хотя она сидела абсолютно расслаблено. Эталонная девушка байкера из американских боевиков 90-х, правда, без дурацкого начёса набок, модного в то время. Её густые волосы раскинулись по плечам рыжим водопадом. Ратши приветливо улыбнулась, и это вывело меня из себя.

– Ты одеваешься так же, как она, – процедил я сквозь зубы.

– Правда?! – ведьма изумлённо вскинула брови, оглядывая себя, – Илоночка, это правда? Я действительно копирую стиль нашей гостьи Анастасии?

Медсестра, злобно зыркнув на Ратши, молча отвернулась в сторону.

– Вот и я думаю, что нет! Как ты мог такое подумать, Авессалом? Это же очевидно: у меня зелёная куртка, а у этой глупенькой дхолайш – фиолетовая! Право, никакого сходства! Ты такой невнимательный, Авессалом-медиум. Хотя, и мой леопардовый плащ ты не оценил… Не оценил ведь, а?

– Ты позвала меня? – я проигнорировал вопрос. – Зачем?

– Я не звала, – она откинулась на спинку стула, вытянув ноги и взгромоздив один ботинок с «тракторной» подошвой на другой. – Но я рада тебя видеть.

– Что…

– Что мне нужно? – быстро перебила она, нахмурившись. – Пожалуйста, дорогой, перестань задавать один и тот же вопрос, прошу тебя. Не разочаровывай меня, ещё чуть-чуть, и мне покажется, что становишься скучным.

– Что тебе нужно… – упрямо продолжил я. Её лицо вытянулось, – …от нас?

– Оу! – губы Ратши собрались в «дудочку», потом снова расплылась в усмешке, обнажив её странные, заостренные как у дельфина зубы. – От вас?! А прогресс налицо, согласись, Авессалом-переговорщик? Раньше было «этого никогда не будет», а сейчас вот как! Ради такого стоило немного пощипать пёрышки твоей Защитнице! Тише, тише, не дёргайся, дорогой! – она примирительно подняла руки ладонями вперёд. – Мы же ведём переговоры, разве нет? Значит, интересы всех сторон должны быть обозначены и зафиксированы. Вот Илоночка, например, вполне удовлетворена исходом поединка и уже не планирует процесс… э… свежевания. Правда, дорогая?

Не удержавшись, я бросил быстрый взгляд на медсестру. Та забилась в угол, крутя в руках невесть откуда появившийся старый футбольный мяч. Сосредоточено сопя, она, похоже, не услышав вопроса, подцепила ногтем тёмный кожаный пятиугольник. Потянула.

– Илона?! – позвала Ратши.

Та с громким треском отодрала кусок кожи от мяча. Подняла взгляд, слегка повернувшись ко мне, и отрицательно покачала головой. Глаза её пылали холодной ненавистью.

– Ну вот! Я же говорила! – радостно рассмеялась Ратши.

– Я хочу её видеть.

Её брови собрались домиком.

– Почему бы и нет? Ты ведь не против, Илоночка?

Медсестра не ответила, подцепив ногтем очередной кусок кожи на мяче.

– Илона Ольховская, новоявленная дочь Тьмы, и моя ученица, – в голосе ведьмы зазвенел металл, – позволишь ли ты мне, своей госпоже, а так же нашему гостю увидеть твою пленницу?

Пятиконечный лоскут кожи шлёпнулся на пол у ног Илоны. Потом она, как мне показалось, тяжело и нехотя поднялась на ноги.

– Госпожа… – процедила сквозь зубы медсестра, слегка наклонив голову.

– Славно! – ведьма легко спорхнула со стула и протянула мне руку. – Идём!

Её руку я не принял. Поднявшись на ноги, обернулся, потом решительно подхватил с пола оружие. Ратши слегка прищурилась, и я ощутил, как заныло место укуса на щеке, а оставшееся от шипов кольцо на шее зачесалось. Я хмуро кивнул и спрятал клинки. Илона развернулась и двинулась в тёмный угол тира, прошла между сваленными в кучу матами, звякнула невидимым в темноте засовом. Заскрипела открываемая дверь. Ратши, подхватив одну из свечей, сделала мне знак идти за медсестрой. Едва сдерживаясь, чтобы не побежать, я прошёл в угол, подошел к двери, которую открыла Илона, заглянул внутрь…

Там было темно. Поэтому сперва я ощутил запахи. Крови, пота и… соли. А ещё абсолютно непонятно каким образом оказавшийся там едва различимый аромат водорослей. Мозг моментально отметил эту информацию, но обработать её помешал стук сердца, молотом заколотивший в груди. Ратши, подтолкнув меня внутрь, подняла свечу и легко дохнула на неё. Пламя соскользнуло с фитиля, вздрогнуло в воздухе, а потом разлетелось россыпью маленьких огоньков, застывших под потолком и осветившим всё вокруг. Моё сердце мгновенно прекратило колотиться, а потом и вовсе сжалось до размеров горошины. В комнате была Анастасия. Она сидела на стуле, отвернувшись к стене.

– Настя!

Я рванулся вперёд, но Ратши удержала, вцепившись мне в плечо стальной хваткой своих тонких пальцев. Защитница не пошевелилась. Сзади кто-то хихикнул. Я обернулся – Илона тряслась у двери, сдерживая смех. Мерзкое хихиканье словно эхом отразилось от противоположной стены. Я обернулся обратно к Анастасии и замер – Защитница тоже тряслась, словно смеялась вместе с Илоной. Я дернул рукой, освобождаясь от хватки ведьмы и та, как ни странно, отпустила моё плечо. Илона громко расхохоталась свистящим, булькающим смехом, и так же в голос, откинув назад голову, расхохоталась и Анастасия. Не веря глазам, я приблизился к ней, обошёл стул, заглянул в лицо…