Елена Архипова - Двум смертям не бывать!

Вот березняк : светлый, пронизанный солнцем, наполненный воздухом, с цветущим разнотравьем под ногами летом или желтым ковром на пороге зимы. Да и зима его совсем не портит и не меняет! Или сосновый бор, напоминающий строгий готический храм, но одновременно – балующий добрых гостей брусничными кочками и россыпью лисичек. Или дубравы, с их добродушными великанами к которым так и тянет прижаться всем телом, что бы поделились своей силой, или подремать между исполинских корней, в таких уютный ложбинках, наполненных прошлогодней листвой.

А ельники? Они только кажутся хмурыми, а на самом деле, под их мохнатыми лапами, на толстой подстилке из иголок, нападавших за многие годы, растут самые ценные грибы – боровики, желанный приз для самого привередливого грибника! А осинники? С гладкими, серебряными стволами и зарослями кудрявых папоротников, прикрывающих собой красноголовые свечки подосиновиков! Весной он мил и радостен, щедр и приветлив летом, отстраненно-задумчив осенью и величественно дремлющий зимой. Но всегда добр и прекрасен…

Так я думала, пока мы с Петькой не пересекли незримую черту и не ступили в ЭТОТ лес!!! Ну конечно же я не удовлетворилась невнятным лепетом моего друга, не смогла пренебречь загадкой которая так его тревожила и отправилась вместе с ним, посмотреть на эту его "аномалию". Господь, всемогущий! "Злой лес"! Бедный Петер! Как он еще мог описать этот кошмар наяву?!?! У меня была только одна ассоциация : психически больной режиссер низко-бюджетного фильма заказал его в качестве декораций для фильма ужасов!

То что с лесом "поработал" кто-то очень недобрый – сомнений у меня не вызывало, но всерьез обеспокоил "силовой барьер", окруживший некую закрытую зону, который ни я, ни Петер не смогли преодолеть! Литературный и кинематографический опыт предыдущей жизни, подсказывал мне, что внутри должно скрываться что-то особо пакостное, а обострившаяся в этом мире интуиция была с ним совершенно согласна. Только вот убедиться в этом своими глазами – не было никакой возможности!

Мы потратили несколько часов проверяя самые разные идеи по преодолению барьера, но все без результата…Домой я вернулась совершенно измученная. Было обидно осознавать, что насколько бы я не нуждалась в информации, в этом мире мне ее взять неоткуда! Даже если тут и имелись библиотеки, то моя легенда, исключала возможность ими воспользоваться и расспрашивать толком, я тоже никого не могу! Нужно было придумывать способы, как обойтись собственными силами, но даже на это, как оказалось, у меня уже не осталось времени…

Все случилось на шестой день после отъезда нашей дружины. Перед самым рассветом в деревню ворвались всадники в остроконечных колпаках с прорезями для глаз. У нас на земле, в средние века, похожие были у палачей, а позднее в таких щеголяли члены ку-клукс-клана. Только у палачей они были красными, у клановцев – белыми, а у местных злодеев оказались черными.

Эти ассоциации лишали надежды на добрый исход и вызывали у меня дикую панику. Все происходило страшнее, чем в ночном кошмаре, потому что было наяву! Загорелись избы, женщины в одних рубашках метались между дворами, все кричали, плакали дети, мычали коровы, немногочисленные, оставшиеся в селении мужчины и мальчишки-подростки, пытались дать отпор налетчикам и погибали один за другим…

Всадники черными тенями метались по селу, бросали в открытые окна горящие факелы и горшки со смолой, хлестали бегущих женщин по спинам и головам плетками… До того момента, пока я не споткнулась о тело зарубленного соседа, не могла понять каким оружием они убивают – кроме плеток ничего не было видно…

…В эту ночь я спала на сеновале рядом с домом Любомиры и, когда начался этот кошмар, хотела спрятаться в лесу, но тут увидела, что горит наш дом. И Ясон, и Яслав, ушли с дружиной. В доме кроме самой хозяйки ночевала невестка с близнецами и младшие дочери Большухи. Я не могла убежать не убедившись, что никто из них не остался в огне. Моя помощь не понадобилась. Они выбрались все. Любомира с Малашей несли на руках по младенцу, девочки постарше – шли сами. Из горящего дома я прихватила только корзинку с новорожденными котятами, но в лес убегать было уже поздно.

"Капюшонные" всадники сгоняли всех жителей на площадь перед дружинным домом. Эх! Где же вы, наши защитнички?! Я огляделась : мужчин нет ни одного, очень мало мальчиков-подростков. Неужели все погибли?! На площади, в основном, только женщины и дети. "Вязали" нас быстро и грубо. Веревка так врезалась в кожу, что кисти онемели почти мгновенно. Всем – за спиной.

Я заволновалась, что же будет с младенцами. В памяти всплыли страшные описания из истории моего мира : детей поднимали на пики, бросали в горящие дома…Что сделают с Малашиными близнецами?! От ужаса раскалывалась голова! Но нет! Боги хранили этот мир : женщин с младенцами на руках просто вытащили из толпы и оставили в селении, так же поступили и с теми из детей, кто принадлежал к "детсадовской" возрастной группе. Не смотря на собственную незавидную участь, я облегченно перевела дух – не знаю как бы смогла пережить гибель малышей…

Остальных, окружив со всех сторон, погнали по дороге. Без еды, без воды, не давая остановиться нас гнали до самого заката. Самым мучительным оказалось то, что на наши естественные потребности, конвоирам было наплевать. Они только ржали похабно, когда то тут, то там, раздавалось характерное журчание. Парням приходилось хуже…

Я долго не могла заставить себя последовать примеру товарок по несчастью и дотерпела до острой рези в мочевом пузыре, но природа взяла свое и я порадовалась, что тут не носили нижнего белья. Уже в сумерках нас загнали в какую-то загородку и развязали руки. Раздался дружный стон и еле сдерживаемые рыдания – боль была адской!

Единственное на чем я сконцентрировалась во время этого страшного пути – сохранить руки. Рядом со мной шагала Любомира и ее старшая дочка Ива и я всю дорогу шептала им как заведенная :

– Шевелите пальцами! Шевелите пальцами!

Сама я тоже не пренебрегала собственным советом и все равно – было очень больно! На руки остальных было даже смотреть страшно и я ходила от группы к группе, показывая как можно быстрее разогнать застоявшуюся кровь. Еды нам так и не дали, только занесли несколько ведер с водой, которые мы опорожнили с рекордной скоростью.

Я наглядно смогла оценить достоинства родового уклада : измученные жаждой женщины и совсем молодые девушки, не говоря уж о мальчишках, прежде всего пытались напоить друг-друга! Невольно вспомнилась притча про рай и ад, прочитанная мной в родной реальности : "…в аду я увидел столы, которые ломились от яств и сидящих за ними грешников, но есть они не могли, так как руки их не гнулись в локтях… на райской половине тоже стояли полные столы и руки праведников тоже не гнулись в локтях… Так в чем же разница? В раю люди кормили друг-друга!"