Мария Андрес - Ритуал кровавой луны. Повелители стихий

Химура. Почему же не он сейчас здесь. Им о стольком надо поговорить. Но сейчас рядом с ней другой, помогает со всем справиться.

Доминик улыбнулся и осторожно убрал прядь волос, открывая её лицо. Он аккуратно вдел потускневший цветок в волосы цвета вороньего крыла и коснулся ладонью подбородка, заставив посмотреть ему в глаза. Щеки обдало легким жаром, а по телу прошлась дрожь от такой близости, и она отстранилась, не желая подпускать к себе снова.

– Почему ты не ушел? – разорвала тишину Кейрис, поймав на руку одну из ярких неоновых бабочек.

Странный призрак всеми силами ей доказывал, что ему можно верить, но именно эта настойчивость ее пугала, и она медлила с тем, что подпустить его ближе к своему сердцу.

– Я не могу уйти, Кейрис. И не надо бояться меня, я хочу помочь тебе узнать правду в обмен на имя предателя, желавшего моей смерти, – с грустью сказал он, оставаясь на месте.

Доминик выдохнул и вновь прошелся взглядом по волшебной поляне, думая о чем-то своем.

– Странно. Ты ведь демон, я слышала истории, что демоны осыпаются пеплом после своей смерти, но ты нет.

– Я демон, но не обычный, – В тон ей ответил Доминик, но его ответ оставлял еще больше вопросов.

И почему прямо нельзя сказать, что к чему?

– Значит особенный? – усмехнулась, скрестив руки на груди.

Доминик же пристальнее уставился на нее, изогнув губы в полуусмешке.

– И кто же такой смелый решился напасть на особенного демона, не боясь расплаты? – с издевкой спросила она.

– Удивляюсь этому не меньше тебя, – ответил Доминик, и в миг став серьезнее, продолжил. – Убийцу спасает то, что я совсем ничего не помню. Даже не так. Я помню, как завел машину, нажал педаль газа и начал набирать скорость, как резко наступила темнота и всепоглощающая тишина, а после увидел тебя.

Кейрис замолчала, обдумывая его слова. Ей все ровно казалось странным то его появление, и то, что он говорил… «Забрала из мира мертвых», а после слова Скарлетт: «Отмеченная смертью». Тяжело выдохнув, взглянула на Доминика.

После затянувшейся паузы он беззаботно спросил:

– Что ты знаешь о своей семье?

Этот вопрос застал врасплох. Ведь о своих биологических родителей она совсем ничего не знала, а спросить было не у кого. Все, что от них у нее было – это фамилия, медальон и письмо.

– Совсем ничего, – коротко ответила она, отведя взгляд в сторону

Печально выдохнув, коснулась медальона на шее с тремя одинаковыми завихрениями. Этот жест не остался незамеченным и для призрака.

– Ты когда-нибудь его открывала? – задал он следующий вопрос уже тише, как будто с осторожностью, боясь сказать лишнего и задеть ее.

– Миллионы раз пыталась! – на выдохе ответила Кейрис, и ветер, сопутствуя настроению, усилился, срывая лепестки кровостока и закручивая их ввысь, поднимая в беззвездное небо. Бабочки вторили движению ветра и «затанцевали» вместе с ним. Невероятное зрелище.

Доминик стоял рядом и наблюдал за танцем ветра, созданного ее магией. Ее сознанием.

Кейрис была немногословна. Ведь ей совсем не хотелось раскрывать всю свою душу никому. Один раз она уже раскрыла ее одному парню на Западных землях. Рассказала ему все о себе, доверяла больше, чем кому-либо на свете, но стоило раскрыть свою магию Воздуха, показать обратную сторону этой силы, показать ему, что магия – это не зло, как об этом все твердят, что магия не влияет на ее характер и душу, он все равно высмеял ее и ушел. Больше она не открывалась никому и сейчас не собиралась делать, хотя что-то внутри жаждало ему верить. Странно было то, что даже имени того парня никак не могла вспомнить, словно кто-то поиграл с ее памятью и полностью его стер. И если это так, она была даже рада. Ведь это помогло смириться и жить дальше. Это казалась легко, по крайней мере, пока она не приехала в Альгор.

– Попробуй сейчас, – предложил он, протянув руку к медальону, но она на рефлексах перехватила его за запястье и со злостью посмотрела в его рубиновые глаза.

Кейрис сняла медальон с шеи, разглядывая узор из трех одинаковых завихрений, не соединенных между собой, символизирующие стихию Воздуха.

– Смелее, – осторожно сказал он, нависая над ней туловищем.

Пройдясь подушечками пальцев над всей поверхностью медальона, чувствуя, как он приятно холодит кожу, Кейрис нащупала едва заметную линию створки и ногтем попыталась ее поддеть, но она была закрыта намертво. Доминик молча наблюдал за ее действиями, можно сказать даже, что не дышал, стараясь максимально слиться с местностью.

Пытаясь открыть медальон снова, снова и снова, она вкладывала в действия свою магию, но ничего не выходило. Абсолютно. Рыкнув от бессилия, она вновь создала внутри поляны сильные порывы воздуха.

– Тише-тише. Успокойся, – ласково и успокаивающе заговорил Доминик, снова коснувшись ее волос. – Сосредоточься и посмотри вокруг себя.

Кейрис оторвала взгляд от медальона и взглянула на поляну. На цветы кровостока и неоновых бабочек в тон цветков. Посмотрела на черное беззвездное небо и красоту хвойных деревьев.

– Это место создала ты в своей голове, – почти шепотом сказал он ей на ухо. – А этот медальон часть тебя и твоего наследия. Мы в твоем сне, Кейрис. Во сне сила безгранична, как и пространство. Сосредоточься и попробуй снова.

С каждым словом Доминика сердце стучало все громче, отдаваясь пульсацией в висках. От волнения задрожали руки.

– Мы во сне, – зачем-то вторила Кейрис, тяжело вдыхая воздух.

Закрыв глаза, она представила себя маленькой девочкой, сидящей в углу чердака, читающей письмо от мамы с папой и крепко сжимающей медальон. Вспомнила боль от слов приемной мамы о том, что стыдится ее. Все эмоции и чувства новой волной нахлынули на нее. Но затем она вспомнила то чувство, когда слилась со своей стихией. Оно было поистине непередаваемым, словно переступаешь порог запретной границы, откуда уже не будет пути обратно. По телу прошлась дрожь, а следом раздался легкий щелчок, и Кейрис открыла глаза.

– У меня получилось! – рассмеялась она, сдержав порыв обнять Доминика за помощь, ведь он помог сделать то, что у нее не получалось годами.

Посмотрев на такую же довольную улыбку призрака, который все это время наблюдал за ней.

– Я не сомневался в тебе! Ну, что там? – ответил Доминик, улыбаясь точно так же, как в машине утром или в ресторане.

Вновь посмотрев на крышку медальона и раскрыв его полностью, девушка увидела внутри гравировку:

«Жертвенность во спасение»

– Что это значит? – спросила она Доминика, показывая ему надпись, но тот лишь пожал плечами.

Надпись казалась Кейрис до безумия знакомой. Словно слышала эти слова миллион раз, но никак не могла вспомнить, где и когда.