Александр Каракулько - Смотрящий в пустоту

И тут я отметил, что её голос и голос пса, звучали только в моей голове. Точнее, я осознал, что мой мозг интерпретирует и мысли, и голос практически одинаково и я не понимаю различия между произнесённым словом и мыслью.

– Как мне надоело за ним бегать. И на что я подписалась? Но это конечно лучше, чем какой-то секретаршей в офисе сидеть и удовлетворять нужды директоров. – я посмотрел на Ольгу, не веря своим ушам. Она не открывала рта, но я её слышал.

– А? – я смог только из себя выдавить.

Потом обернулся в её сторону, потом в сторону пса, но его уже не было.

– Я, а, э, я это…

– Ах ты безобразник, меня решил соблазнить с утра, а сам убежал? – она заулыбалась.

Меня уже начинали бесить её идиотские шутки, она почему-то думала, что юмор ниже пояса является очень смешным. Я не пытался её никогда соблазнять, а всегда искренне любил её и считал близость проявлением этой любви. Но она всегда переводила это в некий спортивный интерес и сарказм.

– Может хоть рот закроешь? Ты так и будешь стоять? Обними скорее свою любимую! – Оля протянула ко мне руки.

Я стоял и тупо смотрел на Ольгу не зная что ответить. Что-то никак не сходилось последнее событие в моей голове.

– Псы не разговаривают, но он даже рот, то есть пасть не открыл. Может это глюк. Нет, не может быть. Я что и вправду псих? Или допился? А, я заболел. Точно. Нет, это как те реальные сны. Сейчас проснусь. – судорожно перебирал я приходившие мне в голову мысли, а тем временем Ольга засеменила по направлению к туалету, который находился метрах в пятидесяти от дома и был общим. Это, пожалуй, был единственный минус дачного домика.

– Ага, глюк, просто реальный глюк. А я серый, разговаривающий котик, смотри в штаны не наложи, герой! – где был пёс я не видел и всё оглядывался по сторонам.

– Дорогой, что ты так долго? – Ольга возвращалась из мест общего пользования, а я так и стоял на тропинке возле кустов вглядываясь в заросли. – Ну хорошо хоть рот закрыл, ты домой пойдёшь или здесь наслаждаться любовью будем?

Её остроумие меня просто выводило из себя и я вынужден был терпеть плоские шуточки граничащие с идиотизмом и всем тем, что было ниже пояса. И как я раньше этого не замечал. Или она просто это не проявляла. Вроде у нас всегда были разговоры на умные и интересные темы. А сейчас, кроме секса и денег её почти ничего не интересовало. Хотя, в данном случае, проснувшись, я сам завёл эту тему только ради того, чтобы она не расспрашивала меня о снах. Моя попытка выкрутиться сработала, но её развитие меня не радовало.

– А? – я тупо поглядел на жену.

– Что с тобой? Ты меня словно в первый раз видишь. – Ольга насторожилась.

– Нет, я просто… – тут ко мне вернулась способность не только хлопать глазами, но и говорить, мыслить и двигаться одновременно. – Просто я…

– Чего сказать-то ей? – судорожно думал я.

– Просто я за птичками наблюдал. – выдохнул я.

– С открытым ртом? – уточнила Ольга.

– Да, а что? По-моему даже очень неплохо получилось. Вон там видишь, наверху высоко сойка сидит, а за минуту до этого черный дятел прилетал, вот я и наблюдал.

– Это кто ещё дятел! – раздалось у меня в голове.

– Чёрный дятел вообще очень редкая птица. Знаешь ли ты, что скорость, с которой птица клювом бьёт по дереву, в момент удара, достигает двух тысяч километров в час? Вряд ли, ведь тебе это не интересно. А ведь дятел способен совершать свои удары почти вдвое выше, чем скорость выстрела пулемёта – двадцать, двадцать пять раз в секунду. – отчеканил я совсем не понимая, откуда взялась в моей голове такая орнитологическая справка. Конечно, я когда-то читал про птиц, но это было так давно.

– Ладно, пойдём, юный орнитолог! Мне это действительно не интересно. – Ольга взяла меня под руку.

Мы удалились в комнатушку и часов до десяти я пролежал не сомкнув глаз, лишь бы не будить Ольгу.

– Она бы ни за что не поверила, да я и сам-то не очень верю, а может рассказать? Может хоть это её встряхнёт. Но её мысли? Что это значит? – думал я, вспоминая серого пса.

– Может это не её мысли? – успокаивал я себя. – Может ей просто нужно увидеть этого серого пса и услышать его? И тогда она поверит и изменится.

У меня возникло ощущение, что эту собаку я где-то уже видел, и догадка поразила меня. Этот пёс был в точности таким, каким я представлял Волка в своём придуманном мире. Но эйфория от догадки быстро сошла на нет потому, что Ольга проснулась и мысли погрязли в обязательных бытовых делах.

Мы встали, всё как обычно – умылись, позавтракали. Я каждую свободную минутку думал о случившемся. Завтраки на даче проходили долго и лениво. Но завтрак имел особенность заканчиваться и закончился.

Мы с Ольгой пошли на пруд загорать. Я искупался и сел рядом с женой греясь на солнышке. Я вздрогнул увидев того самого утреннего пса, который бродил по пляжу и выпрашивал у людей еду. Сев напротив одной сердобольной семейки, неподалеку от нас, он смотрел, как они поедают мясо, долго и терпеливо ждал. Наконец и ему перепал кусок.

– Может собачку заведём? – предложил я Ольге.

– Ты же знаешь, у меня аллергия на животных. – вздохнула она и посмотрела на пса. – А потом они мне не нравятся, шерсть, грязь, вонь.

Пёс посмотрел на неё, как будто понял о чём она говорит и уставился на нас почти человеческими глазами.

– Зря ты так, они умные и искренние, не как люди, по крайней мере врать не умеют. – мне даже показалось, что пёс расплылся в довольной улыбке.

– На что ты намекаешь? – раздражённо буркнула Ольга.

– Да ни на что, просто говорю то, что есть.

– Нет, я сказала, нет и всё! – Ольга стала ещё более раздражительной.

– Слушай, чего ты злишься? – не понимал я.

– Ты бы о работе думал, денег бы побольше зарабатывал, а ты всё наука, философия, книги, спортивные занятия какие-то. Твои сослуживцы уже над тобой начальники, а ты? – она чуть не заплакала и я, где-то глубоко в душе, пожалел её.

– Я хочу гордиться тобой, все твои друзья уже бизнесмены, у кого магазин, у кого фирма, а ты? – её плаксивый тон сменился на повышенный, она уже почти закричала на меня, но я не дал ей договорить.

– Я тебе о собачке, а ты мне о работе. – псина смотрела удивленно на нас, да и все отдыхающие повернулись в нашу сторону.

– Да наплевать мне на эту работу и на начальников, жалкие неудачники, рабы социума и денег. Без них они ничего и никогда сами не смогут сделать! – я вышел из себя потому, что подобные разговоры были практически каждый день.

Почему-то Ольгу очень возмущали мои интересы кроме моей работы и неё самой. Словно я должен был действовать и думать только так, как велит она, а если я в Душе имею нечто другое, совершенно отличающееся от того, что ей привычно, то это нужно искоренить и придать анафеме. Если это не укладывается в её понимание или понимание тех авторитетов, которым она доверяет, то это вообще считалось преступлением и за такое злодеянии полагалась, как минимум, лоботомия.