Александр Каракулько - Смотрящий в пустоту

Но сегодня, в этот миг, когда я смотрю на летящую птицу, мне кажется, что ещё только шаг и я оторвусь от земли, полечу к облакам и почувствую свободу! Но этого не происходит. И меня вновь поглощает тоска. Мне кажется, то, что я вижу нереально. Как будто я смотрю ужасное кино и не могу проснуться, повлиять на ход его событий. Такое ощущение, словно пелена накинута на глаза, словно мирок надвинули на разум и невозможно почувствовать или увидеть его границы. Вот только эти границы есть – это тюрьма. И вдруг приходит мысль: «Если сказать волшебное слово, то туман развеется и ты увидишь прекрасный мир! Вот только слово это нужно усиленно искать, оно сакральное, очень тайное. Может быть это программный код и нужно стать хакером, и тогда… Ты будешь вне системы, ты будешь свободен!»

Не подумайте, что я фанат фильма «Матрица», нет. Я говорю совсем о другом, гораздо более сложном. Вот только ничего на ум не приходит и я с тоской провожаю птицу, пью отвратительный кофе, иду считая себя важным на работу, суть коей абсолютно абсурдна.

Если бы только люди смогли увидеть этот удивительный и многогранный мир! И это скоро произойдёт. Проснувшихся, становится всё больше и больше. Так мне говорят великие гуру. Вот только я вижу совсем другое и это делает меня одиноким.

Одиночество наполняет меня со всех сторон, хоть у меня есть друзья и знакомые. Они смотрят сквозь меня и не видят, чем на самом деле живёт моя Душа. Они считают себя проснувшимися, но всё глубже и глубже засыпают падая в безмолвие иллюзий. Они смотрят и не хотят ничего видеть. Мой разум уже привык к одиночеству и оное не кажется таким унылым. Только изменив к этому отношение я стал замечать ещё больше удивительных вещей. И одиночество постепенно начало перерастать в мудрость, которую я не могу сохранить в этой бесчеловечной системе социума.

Это место было в другом мире, не Земном, никто не знал, где оно существует. Я сам не знал как туда попадаю и ухожу из него. Я знал только одно – кроме меня никто не мог туда попасть. Я просто сосредотачивался, думал о нём и… раз… оказывался там.

Я сам придумал это место и оно вдруг ожило, стало абсолютно реальным. Словно в голове включили высоковольтный рубильник и:

Электричество загудело и побежало где-то там, далеко-далеко от меня, вырабатываемое громадными электростанциями, приближаясь и приближаясь заполняя всё пространство вокруг. Я съёжился от страха и ждал удар током, словно тысячи вольт должны были сейчас пройти через меня. Всё тело гудит, но ничего не происходит. Оно гудит всё больше и больше. Вдруг щелчок, да такой громкий, что невольно открываешь глаза забывая о страхе. Я ощущал дуновение ветра, запах травы, касание солнечного луча.

И это не было фантазией. Однажды, гуляя по своему загадочному миру, я споткнулся и упал. Когда я открыл глаза, вернувшись в повседневную реальность у себя дома, штанина на коленке была разодрана так же, как если бы я действительно упал. И что самое интересное, она была испачкана травой. Тогда я сильно удивился, но быстро забыл в повседневной суете об этом случае, объяснив себе всё это тем, что штанина была грязной и рваной до этого. Мой разум успокоился, безропотно приняв такую версию событий и я продолжил своё путешествие в выдуманной мной реальности.

А что такое реальность? Как мы её оцениваем и понимаем что это именно она? Пятью органами чувств? Но это так мало. Мы даже не можем видеть свет, мы даже не знаем точно что это такое. Мы не знаем что такое время! А ведь это так просто! Его, времени, просто нет. Условность, придуманная человеком. А мы живём в этой условности. А если остановить эту условность, то, что мы увидим? Я видел свой мир. Пусть он был невелик, но он был моим и гораздо реальней чем то, что я видел в окружающей меня повседневности.

Я сидел над обрывом свесив ноги, внизу текла река, бурная, холодная, нежно убаюкивающая своим пением. Над рекой был тот миг, когда непонятно рассвет это или закат. Солнце, как весной, ласково касалось моей кожи и от этого становилось так легко и приятно. Повседневная суета от такого касания сразу испарялась.

Позади была небольшая полянка с ровной, мягкой, как будто подстриженной зеленой травкой. Словно шёлковая простыня трава приглашала прилечь и отдохнуть. Поляну полумесяцем окружал непроходимый лес. Ветви деревьев так сплетались между собой, что создавали живую стену. Но, когда я подходил к этой стене, она расступалась приглашая меня шествовать в непроходимую для других чащу.

Рядом сидел большой серый волк, глаза его были почти человеческими. Мы часто сидели над обрывом прижавшись друг к другу. Разговаривать нам было незачем, наши мысли переплетались между собой и мы знали всё то, о чём думает другой. Да и привычка разговаривать с животными, наверное, сохранилась только у людей в нашем мире, которые забыли о существовании такого умения, как мыслеречь. Трудно представить, что животные станут говорить голосом, как люди. Они просто общаются мысленно и доказывать обратное никому не собираются.

Но с моим волком всё было иначе. У нас даже отпадала потребность в чтении мыслей. Волк знал то, что знаю я. У нас с ним был своеобразный ритуал, когда я приходил в этот мир, то мы сидели и обменивались мыслями и всем наработанным опытом. Он был словно сторож моей памяти и опыта. Я всё передавал ему, чтобы ничего не забыть. Но возвращаясь в свой реальный мир я едва мог вспомнить, что же конкретно я ему рассказал и передал.

Наверное, нас нельзя было назвать друзьями, это было нечто совсем иным, чем человеческое понимание дружбы. Каждый был готов умереть за сидевшего рядом. Иногда мне казалось, что этот волк и есть я сам. Иногда, что он знает обо мне гораздо больше, чем я сам.

Я всегда уходил в своё «убежище», когда мне становилось невыносимо грустно или необходимо было сохранить важные мысли, которые я не смог бы восстановить на следующий день. Мне казалось, что рано или поздно я смогу прийти в свой мир и вернуться обратно с тем багажом оставленных мыслей и знаний, которые я добыл скитаясь по реальности. Но реальность упорно не желала отступать и отдавать бразды правления. Мне казалось, что я очень многого не помню.