Анатолий Климов - Демон снаружи

Докурив, попутно наблюдая за всем этим, выкинул бычок в окно и улёгся обратно в кровать. Как же та мне надоела за проведённую на ней неделю! Все бока себе уже отлежал, а сколько мне ещё предстоит валяться!? Угораздило же меня повстречать на дороге эту мамзель, из-за которой я теперь здесь валяюсь!

Тут в горле моём запершило, и я закашлялся. Открыл прикроватную тумбочку, достал ещё одну бутыль минералки и принялся жадно пить, но сухость во рту не пропадала, а зуд в горле только усилился. Только простуды мне ещё не хватало, вскользь пронеслось в голове. Следом в груди больно кольнуло, от чего я привстал на локтях, тут же упав обратно. – Что за…? – моё самочувствие резко начало ухудшаться.

Горло сковало спазмом, от чего я не мог толком вздохнуть, чтоб протолкнуть в себя воздух. Начал хрипеть и задыхаться. В груди, в области сердца нещадно кололо, от чего хотелось разорвать себе грудь, чтобы выпустить боль наружу. Понимая, что ещё немного и я попросту задохнусь, я попытался закричать во всё горло, чтобы позвать дежурную медсестру. Но вместо крика из горла вырвался стон не громче самого тихого шёпота. Тогда я попытался подняться с кровати, чтоб на второй, здоровой ноге доскакать до коридора. Но только уселся на задницу, намереваясь свесить с кровати ноги, как меня неведомой силой вдавило обратно в кровать, совершенно меня обездвижив. Теперь я не мог пошевелить ни одним своим мускулом, лежа на спине, словно парализованный. Только и ощущая, что совсем не могу дышать, в тщетной попытке вздохнуть, ещё кое-как раскрывая свой рот.

Кричать, дёргаться и шевелиться мне что-то мешало. Уставившись вылезавшими из орбит в потолок глазами, я отчётливо осознал, что видимо это конец! Как прямо над моей койкой сам воздух начал вибрировать, собираясь в тугой не просвечивающийся комок. Который казалось можно было даже потрогать, если бы я только смог до него дотянуться. После чего он сам опустившись упал на меня, целиком окутав меня вместе с кроватью. Образовав вокруг сплошной вакуум, через который я перестал различать даже малейшие звуки. А он, словно впитавшись в меня, вдруг резко отринул обратно, вырывая из моего тела вместе с собою и частицу меня самого.

Последнее, что я смог после этого разглядеть, только на этот раз уже будто со стороны. Так это то, как на больничной койке по-прежнему лежит моё замершее, бездыханное тело. А то, что можно назвать сознанием, разумом или душой, поднимаясь всё выше над койкой, уносится прочь, увлекаемое вслед за собой тянущей меня неведомой силой.

То, что со мной произошло дальше, не заняло времени больше минуты, по крайней мере мне оно так показалось! Вот я только что лежу на больничной кровати, корчась от боли, пытаясь вдохнуть. И вот я уже кувыркаясь несусь в каком-то размытом потоке необычно-чёрного света, при этом совершенно ничего не касаясь и не чувствуя: ни звуков, что меня окружают, ни боли, ни даже страха, от того, что сейчас происходит.

Полёт мой закончился также неожиданно, как и начался! В глазах поплыло, будто бы от сильного головокружения, но голова моя всё это время оставалась ясной, и при этом ничего похожего на недомогание я не испытывал. И вот, застилавшая глаза пелена передо мной наконец-то рассеялась, и мир вокруг меня приобрёл довольно чёткие очертания.

Глава 2

Я стоял на холодном полу посреди огромного тёмного зала, рядом с какой-то плоской жаровней. В которой на толстой каменной подставке, освещая вокруг себя небольшой пятачок пространства горело яркое пламя.

Первым делом посмотрел на себя. Как лежал в трусах на больничной кровати, так и сейчас на мне были одеты только они. Но на полу я стоял уверенно, без былого намёка на недавний перелом ноги. Желая в том убедиться, с силой притопнул больной ногой об пол. Никакой боли я не почувствовал, и тут же наклонился пониже, чтобы повнимательней её осмотреть. Но как бы в окружавшем меня полумраке я на неё не смотрел, никаких, даже малюсеньких шрамов, и тех на ней не нашёл. Чудеса…!

Но только я об этом подумал, как рядом со мной, в трёх шагах, воздух вновь колыхнулся, и из неоткуда появился ещё один человек. Одетый в распахнутый белоснежный больничный халат и обутый босыми ногами в домашние тапки. Пока тот испуганно озирался кругом, не понимая, что с ним происходит, я окрикнул его. – Эй! – только после этого, он остановил более-менее осмысленный взгляд на мне. А у него за спиной возник уже следующий человек, только почему-то одетый в чёрную рясу священника, и судя, по одетому на ней белому воротничку, с висячей бахромой вокруг плеч, скорее всего католическую.

Раскрыв было рот, чтобы окрикнуть и его тоже, я прикусил язык, так как появился ещё один. На этот раз на голо стриженный, одетый в “костюм двойку”, синие однотонные семейные трусы и такую же майку. Тут же начавший громко шлёпать босыми ногами по каменистому полу. И судя по разнообразным синим картинкам, что сплошняком покрывали почти всё его тело, это был зэк!

И видимо, чтобы хоть немного разнообразить наш сугубо ничего не понимающий мужской коллектив, следом за уголовником появилась красивая молодая девица. Словом, одетая совсем не кстати, в красный ажурный домашний халат, не дотягивающий своей длинной даже до середины бедра. И вот тут у меня угадать не получилось, кто же она такая могла быть?

Но долго ломать голову мне не пришлось, потому, что сразу за ней появился пухлый, круглый мужчина, одетый в бордовую шёлковую пижаму. Которые, видимо кто-то да носит! И который был последним из нашего пополнения, потому, что на этом дальнейшее пребывание людей из неоткуда оборвалось. И больше к нам так никто и не присоединился. Хотя нет, я ошибся! Чуть с большим интервалом по времени, появилась ещё одна интересная особа. Только не такая, румяная и женственная, как первая. А более, я бы сказал, грубая и угловатая, даже скорее по своему внешнему виду мужиковатая.

Одетая в простую обтягивающую спортивную майку-топик, таких же чёрных обтягивающих трусах поверх мускулистого тела. Короткие волосы, аккуратно убранные в косичку. Да и все её движения, с самых первых секунд появления, были чётко размеренны, с оценивающей оглядкой на всех остальных. При своём появлении, она почти что, не растерявшись, внимательно начала озираться кругом. Хотела что-то спросить, но тут же сдержалась, смотря то на молящегося священника, то на периодически скулящего толстяка.

Как только из воздуха прибыл последний участник нашего “реалити шоу”, и пока остальные окончательно приходили в себя, в удивлении таращась вокруг и друг на друга глазами. Я, поняв всю неординарность случившегося, отошёл чуть в сторонку, пытаясь заглянуть подальше во тьму, что непроницаемой плотной стеной нас со всех сторон окружала. Но никаких успехов в том не достиг.