Ирина Прис - Мятный виски

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Дора, – нараспев сказала девушка, вжав голову в плечи, словно сделала что-то постыдное.

– Дора, – повторил Роберт, подражая ей; девушка улыбнулась. – Красивое имя. Сдачу оставь себе.

– Спасибо, – обрадовалась официантка, прижав кожаную папку к груди. – Приходите к нам ещё.

Роберт усмехнулся, он обедал в кафе «У Любы» каждый день на протяжении двух последних лет. Следователь вышел на улицу, чуть не столкнувшись в дверях с высоким крупным мужчиной с неряшливой шевелюрой, скрывающей лицо.

– Что за мода пошла, – ужаснулся он причёске незнакомца и отправился в театр.

Роберт подождал на остановке рядом с кафе трамвай, вскочил на подножку вагона. Колёса выстукивали незатейливую весёлую мелодию. Вагончик покачивался из стороны в сторону, следователь смотрел в окошко, наслаждаясь солнцем. Роберт покинул трамвай на остановке драмтеатра. Терракотовое двухэтажное здание, построенное в форме пятиконечной звезды, притягивало взгляд. Оно стояло в окружении рябиновой рощицы, ягоды краснели среди порыжелой листвы. Роберт обогнул круглый фонтанчик с одной чашей, наполненной застоявшейся водой, затянутой зелёной ряской, и остановился перед двумя одинаковыми дверями, отделанными резными деревянными амурчиками с пухлыми щёчками и играющими на гуслях.

Он вспомнил, Марта поднималась по ступенькам, гордо выпрямив спину, осторожно ступая каблучками, пожираемая восхищёнными взглядами. Роберт в тот вечер растолкал локтями ненасытную толпу и вручил актрисе огромный букет роз с приторно-сладким ароматом. Она его не разглядела, но в знак благодарности провела тыльной стороной ладони по небритой щеке, и в следующий миг разгорячённые поклонники разделили их. Роберт втянул носом горьковатый аромат спелой рябины. Он невольно прижал ладонь к щеке и улыбнулся.

– Никому не верь, – прошелестел томный голос Марты за спиной, горячее дыхание обожгло шею, он резко развернулся, но никого не увидел.

Роберт взялся за медную ручку в форме кольца, продёрнутого сквозь львиную пасть, и потянул массивную дверь на себя. Она со скрипом поддалась. Он перешагнул порог и оказался в полумраке. Тишину нарушили шаркающие шаги, из-за угла вышел бородатый старичок, протирая кулаком глаза и зевая во весь беззубый рот.

– Закрыты ишо мы, – пробурчал сторож.

– Я по делу пришёл, – строго произнёс Роберт. – Мне нужен режиссёр.

– Занят он, – фыркнул в ответ сторож. – Рапетируют они.

– Будьте добры, проведите меня, – попросил он.

Старичок повернулся и скрылся за углом, Роберт поспешил за ним. Тот успел миновать половину длинного коридора, обернулся и недовольно посмотрел на следователя, нахмурив кустистые седые брови.

– Чаво застыл? Потарапливайся, – прикрикнул он на Роберта, когда они поравнялись, забубнил себе под нос: – Бросила нас Марта, оставила на съедение чудищам лесным.

– Что вы говорите? – переспросил Роберт старичка.

– Чаво, чаво, а то говорю, шо нет красавицы нашей больше. Недоглядели за ней, оставили одну.

– Ей кто-то угрожал? – поинтересовался Роберт.

– Сбрендил, что ли?! – осерчал старичок. – Я бы сам придушил поганца.

Он потряс перед Робертом скрюченными жилистыми руками.

– Она с Володькой шибко повздорила прошлым вечером, – смилостивился старичок. – Ох, и кричали они! Ажно стены ходуном ходили. Актрисульки те попрятались, дрожали. А она вышла да как громыхнёт-то дверью, аж люстра замоталась. Володька за ней бежит, кричит: «Убью ведьму!». А она знай себе идёт и хохочет.

Старик остановился перед красными дверями, смахнул ладонью скупую мужскую слезу, шмыгнул носом, а затем распахнул створки перед следователем и с ненавистью прошептал:

– Заарестуй долговязого выскочку.

Роберт вошёл в зал. Пустые ряды кресел цвета морской волны полукругом нисходили к сцене. Актёры готовились к вечернему спектаклю. Владимир Филимонов, заслуженный режиссёр Имбирска-на-Ангаре, был не в духе. Высокая тёмная фигура металась рядом со сценой, истошно крича и размахивая руками.

– Бездари! Вы что первый раз вышли из-за кулис?! Вы позорите театр!

Девушка подошла к самому краю, перегнулась и пыталась что-то сказать, режиссёр резко отскочил.

– Отменить?! Ты в своём уме?! Кто уверял меня ещё вчера, что справится с ролью лучше Марты? Ты сама! Соберитесь, тряпки. Начнём с самого начала.

Роберт спустился по ступенькам к сцене. Мягкий бордовый ковролин приглушал шаги. Владимир сидел в кресле в первом ряду, закинув ногу на ногу. В приглушённом свете софит волосы режиссёра искрились рыжиной. Серый костюм подчёркивал белизну кожи. Владимир взмахнул рукой, давая команду начать репетицию. Длинные ухоженные пальцы с округлыми ногтями без единой царапинки. Роберт перевёл взгляд на свои руки, несмотря на тщательный уход, они выглядели неряшливо, будто целый день провёл за отбойным молотком. Он вздохнул и спрятал их в карманах брюк.

– Что вы застыли? – голос Владимира всколыхнул воздух, обволакивая со всех сторон. – Живее, живее.

На сцену вышла троица – Пьеро, Арлекин и Коломбина, последние закружились в танце. Страдалец, развернувшись вполоборота к зрительному залу, заговорил надрывным голосом, признаваясь девушке в любви. Роберт сел в кресло рядом с режиссёром.

– Добрый день, – шёпотом поздоровался и протянул удостоверение.

– Слетелись на труп невинной жертвы, – с сарказмом сказал Владимир, протягивая двумя пальцами удостоверение обратно следователю. – Хотите порыться в грязном белье? Не буду вас отговаривать. Идите же и выверните жизнь Марты наизнанку. Покажите низменным людишкам её испорченную душу. Лиля!

На гневный окрик режиссёра из-за кулис показала личико подруга Марты. Её глаза округлились от удивления, заметив рядом с Владимиром следователя.

– Отведи, – режиссёр надменно посмотрел на него, забыв имя. – Неважно, отведи его в гримёрку Марты, пока вы не растащили все вещи покойной, как сороки.

Лилия, быстро перебирая ножками, подбежала к Роберту, взяла его за руку и потянула к выходу, виновато вжав голову в плечи.

– Продолжаем! – прикрикнул Владимир на замолчавшего Пьеро.

– Вы не думайте, – заступилась Лилия за режиссёра. – Он расстроен из-за смерти актрисы. Марта была его любимицей.

– Поэтому режиссёр грозился придушить её собственными руками?

– Дедушка Орлик нажаловался? – улыбнулась Лилия.

Роберт оставил вопрос без ответа, девушка больше не пыталась соблазнить. В ней чувствовалась усталость, с тонким привкусом имбиря и подгоревшего мяса. Следователь нахмурился и подумал: «К чему бы это?»

– Мы пришли, – Лилия остановилась перед дверью с золотой табличкой «Марта».

Роберт ощутил волнение в груди, глубоко вздохнув, вошёл в гримёрку актрисы. Лилия осталась в коридоре, отвернувшись в сторону и сложив руки на груди.