Владимир Тормышов - Терапевтические сказки, притчи и басни друидов

Ты можешь быть умнейшим,

красивейшим, добрейшим…

Но государству будет

На это наплевать».

Камера снимает панорамно: дворец, солнце, пальмы, обнаженные девушки несут к дворцу цветы, и портреты властителя.

Крупным планом камера задерживается на груди пятого размера местной Звезды Анны Жриске. По груди течет пот. С сосков пот капает на асфальт. Анна поет гимн властителю. Обнаженные девушки изображают эстаз. Анна заканчивает петь, распластываясь на асфальте. Крупно камера снимает бедра, таз, ноги певицы и то, что между ногами.

Боже…

Нет, вы не так поняли – портрет императора.

Идут кадры кинохроники:

Император:

Кого-то: целует,

Награждает,

Поощряет,

Хлопает по плечу,

Улыбается,

Говорит,

Император:

Кого-то: целует,

Награждает,

Поощряет,

Хлопает по плечу,

Улыбается,

Говорит…

Голос сексуального ведущего торжественным тоном:

– Наш император всегда выступал и боролся с коррупцией, бюрократией.

Камера крупно показывает плачущего стражника, которого уводят в наручниках. Камера снимает панорамно: дворец, солнце, пальмы, обнаженные девушки несут к дворцу цветы, и портреты властителя.

Крупным планом камера задерживается на груди пятого размера местной Звезды Анны Жриске. По груди течет пот. С сосков пот капает на асфальт. Анна поет гимн властителю. Обнаженные девушки изображают эстаз. Анна заканчивает петь, распластываясь на асфальте. Крупно камера снимает бедра, таз, ноги певицы и то, что между ногами.

Боже…

Нет, вы не так поняли – портрет императора.

Идут длинные титры.

Конец.

Съемочная группа разъехалась. Охранника отпустили. Солнце опустилось. Анна ушла спать к режиссеру.

И лишь один ЧЕЛОВЕК бездыханно остался лежать у дворца в свете заходящего солнца.

Жил-был один скорпион С. И туркнуло его как-то пуститься в путешествие. Шел он, шел. И пришел к реке.

Ну и фиг ли – река, собственно, как река. Но это создание Божие не умело плавать. Попробовал он реку обойти – не получается. Пробовал плыть, – сразу тонет.

А жажда странствий под хвостом так и свербит. Мысль, она, сразу подсказывает решение – нужно транспортное средство.

А тут как на счастье лягушка плывет. Лягушка плывет, листик несет.

– Так ты ж плавать умеешь! – воскликнул С.

– А то! – Ответила лягуха.

– Перевези меня на ту сторону! – Взмолился скорпион.

– Я водоплавающая, а не сумасшедшая. – Ответила лягушка.

– Лягуха, лягуха, а как тебя зовут? – Начал клеиться С.

– Да так и зовут – Лягуха. – Ответила лягушка.

И скорпион начал приставать к лягушке как к женщине и всячески её соблазнять. Когда несчастное водоплавающее совсем расклеилось от счастья, скорпион попросил её:

– Перевези меня на ту сторону!

– Ты ж меня ужалишь!!! – Сказала лягушка.

– Лягуха, ну подумай сама: зачем мне тебя жалить? Прикинь: плывем мы по реке. И тут – бац, и я тебя ужалил! Мы ж утонем вместе. Я что дурак?

Ну и лягушка согласилась. Плывут они по реке. Небо синее. Солнце яркое. Цветы красивые. Красота!

Птички поют. Лягушки квакают. Листва шелестит. Просто рай какой-то!

Водичка прохладная. Ветер освежающий. Лягушка еще так монотонно под тобой лапами гребет.

Расслабился скорпион. Задумался. Сомлел совсем. И как ужалит лягушку. Та чуть из воды не выпрыгнула.

Тонет лягушка и говорит:

– Что ж ты сволочь ужалил меня? Утонем ведь. Ты ж обещал…

А скорпион и говорит, медленно погружаясь в воду, и пуская пузыри:

– А что я могу сделать? А ничего! Натура у меня такая. Я ж скорпион…

Так оба и утонули.

Солдата, как известно баснями не кормят. Ему нужно что-то более весомое, чтобы было веселее воевать.

Тем не менее, эта басня об одном хитреце, которого должны были взять на войну, да не взяли. Случилась эта история в далеком 1941 году.

Какой месяц был уж спросить не у кого. Все кто знал эту историю, уж мертвы. Но не так уж это важно.

Жили-были в стране Советской простой рабочий и хитрец. Рабочий работал. Получал зарплату, растил двоих детей. Звезд с неба не хватал, но на жизнь хватало.

А в соседнем доме жил хитрец. Тот никогда не работал. Потому как не хотел. Хитростью жил. Тут сворует. Там продаст. Или еще что сделает. Зачем работать? И жил он лучше рабочего.

Да еще подсмеивался над ним:

– Много ли ты наработал? Босиком ходишь. А у меня смотри – какие сапоги. А у бабы моей шуба, а у твоей даже пальта нет.

Рабочий отмалчивался. А сказать-то было, по правде говоря, и нечего.

И тут началась война с немцами. Рабочий работал на железной дороге. У него была бронь, и на войну его не взяли.

Зато решили взять его соседа-хитреца. Но на то он был и хитрец. Сходил он темной ночью куда-то, да и приволок в дом много денег.

А в городе областном в это время как раз, говорят, кто-то банк ограбил. И все гадали, кто бы это мог быть?

Хитрец тем временем пошел в военкомат, и все деньги, ну, или почти все, отдал военкому, чтобы тот его на войну не взял. Взятка? Да ни дай бог!

Просто хитрец не хотел воевать, а военкому было все равно, кого на войну брать. Лишь бы количество было одинаковым. А там хитреца брать, или рабочего – один черт всех побьют немцы. Война все спишет!

Ну и взял военком на войну вместо хитреца его соседа, рабочего. Какая разница!

Как плакала мать солдата.

Как убивалась его жена…

Даже дети и те плакали от горя, хотя и не понимали, что такое война.

– Федя, пойди, сходи к военкому. Двое деток у тебя, и бронь. Сходи, объясни ошибку.

Но солдат не пошел ни к какому военкому.

– Я горжусь, что я русский солдат. Русь стонет под врагом, и зовет нас на бой. Знаю, что не вернусь, но я пойду умирать за вас мои родные, и за мою Родину, которую я люблю.

Заплакали его мать и жена, и ничего ему на это не сказали. Он был сознательный гражданин, и понимал, что родину-мать нужно защищать. Ушел он на войну в 1941 году. И пропал без вести в 1943 году под Сталинградом.

И…

Пришло письмо жене и матери солдата, и взвыли они голосами нечеловеческими о погибшем ЧЕЛОВЕКЕ. И жена, и мать солдата потом

Потому как не погиб он, а пропал без вести. Никто не видел его мертвым. Не было могилки его.

И…

И вдруг он еще вернется домой…

И там где след свой оставляла война грусть-печаль живет и поныне живет в сердцах.

Это – война! И девчонки погибали, и мужики. Лишь господь бог знает, сколько погибло русских, и ангелами бескрылыми в окровавленных гимнастерках улетало на небо. В рай…

Это – война!? Сколько мужиков полегло с того села? Да все! Пришел лишь солдат один без руки. И все завидовали его жене.

Это – война!?! А почтальонов там поменялось несчитано. Все держались до первой похоронки.