Владимир Тормышов - Терапевтические сказки, притчи и басни друидов

И неожиданно он увидел вдали то, что его поразило больше всего на свете. В сквере в ярком свете единственного фонаря стояла его покойная жена, держала на руках его сына, нежно качала его и пела колыбельную песню.

Ветер еле доносил до него обрывки слов, но это была именно та колыбельная, что сочинила его жена перед самой смертью…

Ошибиться он не мог. Папа мальчика стоял, как зачарованный не в силах шевельнуться.

Он словно окаменел, смотря во все глаза на эту фантасмагорическую картину. Он не хотел ни о чем думать, и ничего делать. Он просто стоял и смотрел. Он очень любил свою жену, и сейчас ему казалось, что лишь он закроет глаза, всё пропадет.

Его жена подошла к нему, крепко прижимая сына к своей груди, взяла своего мужа за руку и повела домой.

В далекой стране жил добрый трехглавый дракон. По своей натуре он был вегетарианец, и питался лишь одной травой, и плодами, взросшими на земле. Такие у него были глубокие буддистские воззрения. Просвещенный и продвинутый был дракон. Любил читать, науки всяческие, телевизор смотрел на досуге и в интернет временами влазил, чтобы узнать мир полнее.

И вот однажды дракон в этом самом интернете познакомился с красивой русалкой. Русалка была водным жителем и жила на другом конце света. Кроме того, дракона она не любила. А за что его любить?

С точки зрения русалки он был толстым, неповоротливым, неуклюжим, и страшным. Может, и на самом деле так было.

Может быть. Очень даже может быть. Ведь для большинства живущих драконы – это те, кто жрет всё подряд, никого не любит, и делает одни пакости.

Но наш-то дракон был не такой. И все, кто его знали, говорили о нем, как об одном из наиболее умных и просвещенных умов современности.

Но для русалки он был лишь драконом, живущим очень далеко. Поэтому она предпочитала дракону других, более достойных мужчин, о чем никогда не думала и никогда не жалела.

Но вот случилось так, что дракон, презрев все условности, расстояние и мировоззрения, прилетел к русалке. Они встретились. И как ни странно понравились друг другу, а потом и полюбили…

Все бы хорошо, но…

Вот это «но…» – есть один из величайших законов жизни, который называется законом подлости. Случилось так, что в порыве страсти выдохнул дракон из своей пасти огненное:

– Я люблю тебя! – обращенное к русалке. И…

Сжег её своим огненным дыханием. Русалка даже сказать ничего не успела, а просто лопнула как мыльный шарик со множеством брызг. А дракон после этого просто окаменел от горя.

А что делать? Что?

Часто случается, что тот, кого мы любим, просто губит нас, сам не желая этого. И то, что губит нашу любовь, в конечном счете, губит и нас.

Посвящается незнакомой девочке Тане.

Алёша Попович и Волхв

В тридевятом царстве, в русском старом государстве, было долго всё спокойно. Люди плодились как кролики. Казна собирала хорошие налоги. Князья хорошо жили.

Но не было бы сказки, если бы было всё прекрасно. В те давние, стародавние времена были ещё живы драконы. К ним давно уже привыкли, их особо не боялись, одно палец им в рот тоже никто не клал. Зачем?

И у одной драконьей пары родился младенчик – первенец. Папу-дракона звали Горыной, а маму никто уж и не помнит как прозывали. Много времени прошло с тех пор. Много воды утекло. Много пива и эля выпили, добры молодцы.

У Горыны было три головы. Он был пожилой дракон, и уже не охотился на людей. Питался в основном чем попроще. Рыбой там, бегемотами или слонами, благо их вокруг много было. У супружницы его тоже было три башки, но та жила со своими родичами в Поднебесной стране. И у неё не было особых проблем с питанием.

Однако, сыночек их был с девятью головами, и родители его, драконы, то есть, ну очень им гордились. Они говорили – это новая веха в истории развития драконов. Мы установим мировой порядок. Всё будет прекрасно, просто замечательно.

Дракончик рос-рос, и вырос. А молодому здоровому организму требовалась калорийная пища: с белками, жирами и углеводами. Поэтому хошь – не хошь начал он летать на своих еще не совсем окрепших крыльях. И кушать чего где плохо лежит.

А кушал он в основном непослушных плачущих девочек. Послушных и хороших почему-то не кушал, а орущих и плохих ну жрал прямо-таки безбожно. Почему так было неизвестно, а только история донесла до нас эти печальные факты именно в таком изложении.

Со временем этот девятиголовый так обнаглел, что стал питаться всеми подряд. И даже подумывал книгу написать «О вкусной и здоровой пище». Он даже с этой целью съел одного писаря-дьяка. Рассчитывая, видимо, на то, что, съев грамотного – сам грамотным станешь, как гласила древняя драконья мудрость.

Князю местному, однако, такая драконья политика не нравилась. И издал он указ, в котором приказывал дракона этого наглого уничтожить, чтоб не жрал он, значит, детей понапрасну и старушек разных.

А в награду обещал за добра молодца, который это сделает выдать дочь свою единственную ненаглядную Василису прекрасную и полцарства в придачу. Добрый такой, значит, он был, князь этот. Или таким хотел казаться.

И пошли витязи на бедного несчастного дракончика воевать. А только ничего у них не получалось. У дракона крылья отросли. Заматерел он. Подлетит бывалоча к витязю сверху. Облетит его сзади, ударит хвостом могучим по лошади, лошадь упадет на сыру землю. А дракон-зверюга этому и рад. Дыхнет одной головой на бедного рыцаря огнем. Рыцарь и поджарится прямо в доспехах. Дохнет другой головой. Пламенем лошадь обдаст. И – пожалуйста – готово и второе блюдо.

Хорошо жил дракон, сытно Никто не мог его победить. Обленился дракон. Летать редко стал – охотиться. Пища сама приходила к нему. Редко вылетит так куда-нибудь, съест несколько плачущих девочек. И домой к Лысой горе. Там он поселился. Там и жил. Резиденция у него там была.

Причем, зверюга, послушных девочек не кушал, а ел только вредных и непослушных. Детки, это смекнули и изобрели страшное средство против дракона. Доктрина – называлась – ПОСЛУШАНИЕ. Стали они слушаться родителей и не безобразничать. Долго это продолжалось или нет, – нам то неведомо.

А только тут приехал в стольный Киев-град парень один молодой. Красивый такой. И звали его Алешей Поповичем. Родной папаня у него, значит, попом был. Да.

А Алеша энтот ездил в поход на татар, а заодно и половцев побить. А чё еще делать добру молодцу-то?