Mel RedWolf - Горящие мосты

Дизайнер обложки Mel RedWolf

© Mel RedWolf, 2022

© Mel RedWolf, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0056-1721-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мир чистый и бескрайний. В теле просела усталость с времён самого сотворения мира. Только песок простирает свои зыбучие ладони перед глазами, а позади немногие усталые выжившие и сотворённые во имя начала начал. Древние сложили свои головы, но подарили оставшимся новые народы – плоды своих извращенных умов. Одно из самых безобразных их творений из опаснейших, но коварных врагов: из крови демонов смешанной с чистой силой, эльфийской кровью – это люди. Очищенные от скверны демонической плоти, но подверженные порокам, присущим самым вероломным умам, ниже темных и коварных собратьев, убивающие друг друга ради пропитания, как их сородичи в песках.

Но для народа нужна земля и своё место в этом мире. Уголочек, что оставит право на жизнь. Хотя бы одно место, что не падёт в безумстве мировращения. Придётся вновь использовать силы, чтобы превратить сухую почву в плодородную, бескрайние пески покрыть зелёной сочной травой и живительной влагой, а из солнца сотворить жизнь, летающую, бегающую, стрекочущую, ту, что наполнит существование красками.

Лозы стиснули запястья, впившись колючими шипами в нежную кожу, пуская кровь, словно сок из спелого плода. Но стон не сорвался с губ, а коварные растения не позволили ни капле упасть задаром. С жадностью страждущего путника, они напитывались багряной влагой. Казалось их голод равен вечности, но вместе с его утолением выступали новые бутоны, раскрывающиеся красивыми пышными цветами, что уместятся только в двух распростертых ладонях. Однако не было реакции вновь от врача Империи, когда цветы покачнулись и склонили чаши-бутоны к красивым чертам, казалось, сама женщина потерялась где-то в сознании, пойманная в ловушке.

Впереди распростёрся вековой лес, огромный с густыми широкими деревьями. Здесь слышен ветер, играющийся с кронами, здесь бегают маленькие грызуны в погоне за орешком. Ходят грациозные лани с умными глубокими глазами. Журчат и переливаются реки, тёплые и полноводные, такие, которые пересечь сможет лишь великан единорог – наследник первородной крови своего создателя. Но сердце всё равно болит.

Там, смертные, нашли себе способ прожить. Реки дошли до них. Земли силами немногих первородных оживают, но они, познав крупицы блага, желают большего. Ооо, они выбирают путь не жизни и сотворения, а разрушения. Вновь народы погрязли в войне.

Их мало, но ещё меньше мозгов, раз они пытаются убить друг друга. Недальновидно. И если творения древних, варги, держатся друг за друга, отстраивая города силами, дарованными создателями, то родитель кровососов терпит неудачи и просит помощи. Слишком много крови требуется, слишком много недовольных и бунта. Это ли задумывал создатель, позволяя уйти древним? Это ли желал, позволив нации зажить? Я не знаю ответа, но меня ведёт воля выше, чем твердость духа противоречить ей. Я отправляюсь на зов, не решаясь противиться судьбе.

Картина сменяется. Краски жарких багряных войн добираются до леса. Века летят, словно подхваченные крылом сороки. Уходят первые. В теле с каждым днём крепнет ужасная усталость, а каждую ночь в гости грез приходит сладкая дрема вечности. Небесная высь манит присоединиться к ушедшим. Почувствовать легкость, согнать с плеч возрастающую тяжесть. Очнуться. А ведь наследники крови и трона есть. Удерживает на бренности земной лишь груз обязанностей, с которым следует проститься. Ветер развевает белую гриву. Бьёт по щекам, словно молодого юнца. Он требует остановиться и одуматься. Я вновь скачу вперёд. Пока мой старый друг Алукард ещё жив, следует сделать задуманное.

Видение уходит вперёд. Аловласый мужчина, чьи виски покрыла стальная седина, а скулы заострились пуще прежнего. Ты устал, старый друг. Нам обоим пора, но это следует сохранить, ЭТО должно дойти до будущего поколения, когда ему будет суждено возродиться.

Руки чувствуют тяжесть, они держат увесистую книгу. Труд, в который вложены тысячелетия народов. В ней вплетена замысловатым узором вся сила, коей обладает первородный эльф, живший с начала эпох и заложивший главный род. В этой книге раскрыта история бытия и последнее предначертание, увиденное её создателем. Спереди расцвел первый бутон, нерешительно хрупкий с безукоризненной белизной и первая тоненькая лоза поползла навстречу концу книги. Со смертью своего создателя она закроется на века, пока он не вернётся вновь или кровный его наследник.

Последняя отчётливая мысль видения ушла. Треснул морок.

Пелена картин прошлого сошла, вспышкой сознание огрела боль. С нежных губ сорвался слабый стон, рука непроизвольно дернулась, но от этого погрязла сильнее в бритвенно острых шипах. Однако живая защита книги пришла в движение. Юркостью змеи, лозы сползли с запястья женщины, насытившись, что не сказать о правой руке. Освобождённая левая кисть дрожала белым простуженным листом на ветру. Эльфийка испуганно взглянула на правую. Кровь напитывала лозы, а замок уходил. Кожа слабо мерцала от лунного света, видно от потери сил утратив былое свечение.

– Аль саель! Аль ер ма нор!

С нажимом крикнула эльфийка. Лозы, как испуганные животные, дернулись по воле древнего языка. Кожа поранилась вновь, передёрнув плечи девушки неприятным холодом.

– Аль сха саель! Аль ер ма нор!

Ещё раз и растения уползли в сторону, как наказанные кнутом шелудивые псы. Райс ошалело осела вниз. Иссеченные запястья, кисти и порванные рукава платья. Замечательно, кровь следовало остановить поскорее. Сердце стучало в горле, тревога лихорадила хрупкое беспомощное тело, а зыбучие объятия дурноты напомнили о себе звоном в ушах. Эльфийка обернулась к своей сопровождающей, сбито начав отдавать указания.

– Срочно бинты. Лучше ещё зелье восстановления сил. Я в порядке, но если не поторопишься, то нести будешь на руках.

Вампирша сначала удивленно хлопала глазами, изумленная происходящему. Что ей, обычной служанке, было знать о том, насколько важная книга хранилась здесь и сколь редкое зрелище выпало ее глазам. Ведь даже сам эльф был редким зрелищем для тех, кто никогда не бывал в обители Лесного Дома.

Восхищение красочным представлением развеялось, словно мираж, треснувший кусочками льда. Осознание нещадно накрыло суровостью действительности. Взгляд к лозам, опутывающим руки женщины устремился. Кровь. Они пили эльфийскую кровь. Да это растение совсем обнаглело!

И первый порыв гнева нашел бы свое применение, если бы не понимание одного неприятного, но – запретная зона и священное растение, если повредить хоть что-то, то головы уже не сносить. Анка в растерянности осмотрела себя, теряясь в покатившем поле пустом разуме. Идей не было что сделать с этим. Что будет хуже? Если гостья госпожи пострадает и умрёт или же, если пострадает священное писание? Вампирша гадала, покусывая губы, но не смея и шага сделать прочь. Время утекало против них. Благоухание дурманом обнимало и едва не укачивало в мир грез. Защитное заклинание и то убрало лишь сонливость, но не вялость. Анка не нашла ничего взглядом подходящего – ни кочерги, ни фонаря.