Рьяда Музыкантская - Дед Мороз. Путь Волшебника

Они кричали что-то еще, и Ваня почувствовал, как внутри все холодеет. «Если я сейчас направлю на них руки, то будет, как с волками», – решил он и бросился бежать, но не домой, а к бабушке Марфе. Если кто и поймет его, то только она.

– Почему я такой? – выпалил Ваня с порога.

Марфа Семеновна сидела у прялки с веретеном в руках и что-то напевала. Она будто и не слышала Ваню и, как обычно, приветливо улыбнулась.

– Заходи, внучок, чаю попьем.

– Я не хочу чаю, мне страшно. Я плохой.

– Ты мог сделать что-то плохое, но это не значит, что ты плохой. Расскажи мне, что случилось.

Ваня рассказал о подслушанном разговоре, и как снежные комья обледенели в его руках.

– Я хотел, чтобы он замолчал, я хотел ударить его. Я даже рад, что ему больно, – с вызовом прокричал Ваня, заканчивая свой рассказ.

Марфа Семеновна перестала улыбаться и теперь была очень серьезной.

– Тебе дана большая сила. И каждый день она будет расти, – наконец произнесла старушка.

– Так ты все знаешь? – удивился Ваня. – Но почему не сказала мне?

– Всего не дано знать никому, – коротко ответила Марфа, хотя Ваня надеялся услышать подробное объяснение.

– Почему вы всегда все скрываете от меня? – рассердился Ваня. Марфа не ответила. – Но хотя бы скажи мне, эта сила плохая? – спросил Ваня. Голос его дрожал от волнения.

– Это зависит от тебя. Когда ты боишься, сердишься и желаешь кому-то зла, сила может только разрушать. Но если ты любишь, радуешься и с благодарностью принимаешь, что дает жизнь, она может создать много чудесного. Такая сила есть в каждом из нас, но в тебе ее гораздо больше. И тебе предстоит научиться жить с ней в ладу.

– Но как?

– Помнишь, я рассказывала о ветрах? Все они при рождении были братьями-близнецами и летали единой стаей. Но потом разделились, и каждый обрел свой характер. Один стал вспыльчивым, другой мягким. Теперь каждый дует в своем направлении и спорит, кто важнее. Но они до сих пор – одно целое. Люди, как ветра.

– Я все равно не понимаю.

– Тебе нужно обрести свой характер. Но помнить, что ты связан со всеми. И быть собой во благо всех.

– Отец прав, ты всегда говоришь загадками и несешь какую-то ерунду, – рассердился Ваня.

– Прости, я не могу объяснить все, ты должен разобраться сам.

– Но откуда у меня эта сила? Кто мои родители? Почему они меня бросили? Ты знаешь? – мальчика трясло от переполнявших его эмоций. Он смотрел на бабушку, ожидая получить ответы, но Марфа молчала. От бессилия Ваня заплакал и сел в угол.

Марфа Семеновна ничего не сказала, она подошла и хотела обнять Ваню, но он резко оттолкнул ее. Женщина печально посмотрела на мальчика.

В тот же вечер пострадавший, но больше обиженный противник Вани рассказал все матери, а та за ужином пожаловалась мужу:

– Ты должен сделать что-то. Он побил нашего сына! – настаивала мать мальчика.

В этих краях женщины поровну делили с мужчинами тяжелый труд и потому высказывались наравне с мужьями. Бывали тут и случаи, когда женщину избирали старостой: мужики почти все время в море, а дела деревни решать кому-то да надо. Но хозяйке этого дома такого доверия было не заслужить, мало кто общался с ней из-за дурного нрава. Муж привез ее из соседней деревни, прельстившись красотой, а потом уж поздно было идти на попятную.

– Не мели ерунду. Мальчишки подрались, обычное дело. Сами разберутся. Не буду с Рыбником ругаться, он много раз нам помогал, – ответил мужчина жене. А потом повернулся к сыну:

– Иди-ка сюда. Признавайся, задирал Ваню?

Мальчик захныкал. Он понимал, что наказан справедливо, нечего было обсуждать соседа. Тем более, никто из них толком не понял, что произошло.

– Я сказал, что он подкидыш. А он превратил снег в лед и начал бросать в нас, – всхлипывая, признался мальчишка.

– Сам нарвался, за это и поколотили. Еще и какую-то ерунду придумал: как снег мог превратиться в лед?

– Я не знаю, но было больно.

– Вот, будешь теперь знать, как языком молоть. Весь в мать.

На этом разговор закончился. Обиженный мальчик проревел весь вечер, а поутру получил строгий наказ от матери не приближаться к «этому ненормальному». Ваню с тех пор больше никто не звал играть. История о странном происшествии разошлась по дворам быстрее, чем летел ледяной комок, угодивший мальчишке в голову.

Ваня и сам стал еще сильнее сторониться людей, и все ждал приезда брата. Он знал, что в городе Митя прочитает много новых книг и, может быть, найдет объяснение его странностям.

Митя приехал примерно через год после того, как покинул деревню. Рыбник знал о планах Мити, но все равно ушел в море. Он решил, что сын приедет еще не раз, а хорошую погоду упускать нельзя.

Поэтому Митю встречали только Ваня и бабушка. Пока Марфа Семеновна накрывала на стол, Ваня слушал о жизни брата в городе.

– Там все по-другому и все – другие. У хозяина большая библиотека, я прихожу в любое время.

– А про мои способности ты узнал что-нибудь? – спросил Ваня шепотом.

– Опять ты за свое, ерунда все это. Смотри лучше, какие «козули» тебе привез с ярмарки.

Ваня сначала рассердился на брата, ведь тот не хотел говорить о самом главном. Неужели он зря прождал весь год? Но вид фигурного пряника отвлек его.

Откусив сладкое угощение, он попросил:

– Расскажи еще про ярмарку.

– Скоро сам все увидишь! Хотел сперва у отца разрешения просить свозить тебя в город. Но, думаю, он не будет против, – немного неуверенно произнес Митя и покосился на Марфу Семеновну.

Женщина кивнула и сказала:

– Правильно, езжайте. Я и за хозяйством пригляжу, и с Рыбником поговорю, как вернется.

И братья поехали. В пути предстояло провести около недели. Мите нужно было заехать в несколько деревень по поручению купца, у которого он был на службе. А потом уже вернуться в город. Ваня радовался предстоящему приключению и возможности побыть с братом.

Ранним утром выехали на большую дорогу, Ваня впервые покидал деревню и очень волновался. Но поговорить с Митей с глазу на глаз не вышло. Оказалось, что с ними отправится еще и провожатый, как сказал брат, для безопасности. Старшие обсуждали какие-то дела, а Ваня, закутавшись в теплый тулуп, смотрел по сторонам, боясь пропустить что-то важное. Иногда ему разрешали взять вожжи, и тогда уж его счастью не было предела!

Для Вани дни дороги и привалов слились в один бесконечный. Вначале он старался запомнить названия деревень и постоялых дворов, но потом перестал их различать. Он понял лишь, что мир намного больше, чем ему казалось.

После очередного привала предстояло ехать весь день и всю ночь, чтобы наутро оказаться в городе.

– Поспи, скоро дорога ровно пойдет, трясти не будет, – сказал Митя сонному брату.

Но Ваня упрямо смотрел вперед: вдруг они окажутся в городе раньше, а он это пропустит? Летом ночь в этих краях будто и не наступала вовсе, небо оставалось белым, как парное молоко. Ване казалось, что день длится без конца, а значит, он легко справится совсем без сна. Но под утро он все-таки сдался на уговоры и прилег. И сразу уснул.