Array Гущина Дарья (не эксклюзив) - Ведьмин дар

– Но как?.. – Аня посторонилась, пропуская меня вперёд.

– Замещение, – по-прежнему держа трость под мышкой, я ступила на лестницу. – Слышала о таком? Когда отнимается зрение, обостряется слух. У меня отняли активную силу, и после этого обострилось её ощущение у других. Особенно хорошо получается слушать голоса даров, когда они в действии.

Поднявшись, я привычно взялась за ручку и сдвинула крышку люка. В нос ударил мерзкий запах старого подвала – смесь пыли, спёртого воздуха, плесени и кошек. Выбравшись, я сняла с пальца третье кольцо. Аня с испуганным изумлением посмотрела, как меж моих ладоней вспыхивает охровое пламя, и поспешно вылезла из прохода. А я швырнула огонь вниз и вернула на место крышку.

Всё. Первые следы заметены. Я скинула на пол рюкзак, присела и закопалась в свою заначку. Бегать я привыкшая, в отличие, к сожалению, от своего «повода».

– Ты это… без «угля» всё?.. – несмело выдохнула Аня, наблюдая за каждым моим движением.

– Мир соткан из магии, – я вдумчиво перебирала амулеты. – «Уголь» – всего лишь малая её часть. Всего лишь . И по своей сути «уголь» – это рука, которая позволяет ведьме брать и использовать то, до чего она сможет дотянуться и что хватит сил удержать. А как живут люди без рук? – я глянула на девочку-шепчущую и поинтересовалась: – Как мужчины без «углей» колдуют? А нечисть?

Она не нашлась с ответом, и я заключила:

– Есть масса других способов взять необходимое. Надо только думать, экспериментировать и не бояться. И почистить мозги от глупых стереотипов.

Аня помолчала, но хватило её буквально на минуту:

– Это ведь… искусственные «угли»? – и указала на мою трость.

– Да. И, предвосхищая твои вопросы, – снова да. Именно они дают мне силы, необходимые для жизни. Но одного-двух не хватит, нужно штук пять, – я выудила из-под майки ещё два «змеиных глаза» – чёрный и фиолетовый. – Плюс кое-какие ритуалы. А теперь о деле, – я спрятала амулеты-«глаза» и встала: – Ты мне веришь?

– Вода сказала, доверяй. И предупредила, что этот… убить хочет. И никакой он мне не приятель, – добавила она отрывисто. – Он подслушал, как я наставнице про голоса рассказываю, и предложил свозить к отступнице на консультацию.

– Редиска, – прокомментировала я сдержанно, – мир его праху.

Девочка побледнела, но кивнула согласно. Я одобрительно улыбнулась:

– Хорошо держишься. Молодец. Попозже накроет, конечно, но ты стой насмерть. Жизнь дороже. А дары стародавних – бесценны. Шепчущих не было очень давно, больше ста лет, а это важнейший дар, – и посмотрела на неё серьёзно: – Хочешь – верь, хочешь – нет, но я тебя в обиду не дам. И помогу добраться до безопасного места.

– А оно есть? – и снова эта недоверчивость во всём напряжённом существе.

– Есть. Иначе бы всех отступников давно напалмом выжгли. А нас по пятьдесят лет ищут и находят лишь тогда, когда мы сами этого хотим. Когда устаём скрываться. Или здоровье не позволяет. Не сказать, что в нашем убежище легко жить, но там можно пересидеть и перевести дух. Да и подучиться. Близкие остались? Не прощайся. Ты умерла.

– Что?.. – Аня чуть не выронила телефон, который при упоминании о близких достала из внутреннего кармана куртки.

– Ты умерла, – повторила я спокойно, – в той избушке. Подлая отступница убила твоего спутника, выпила твою силу и сожгла останки. Если не хочешь, чтобы к твоим близким пришли палачи, то согласись с моей версией. Да, и твой прах там тоже найдут. И не только твой. В подполе мумий штук пять хранилось – во временном коконе, чтоб не портились. В телах ведьм много остаточной силы, нужной для подзарядки «углей». И водяная тоже была. И я наложила на неё фантом с твоей аурой. Прах неразговорчив, и пока из него вытянут нужное – если вытянут и если хватит умений, – нас будет уже не найти. Отдай телефон, – и смягчила тон: – отдай. Спутниковые сигналы – те же маяки. Так… правильно.

– Что, по себе знаешь? – в её голосе прорезалась горькая, хриплая едкость.

– Да, – я без сожалений грохнула сотовый о крышку люка. – Мои родители до сих пор живы и должности занимают немалые. И это самое простое и верное решение – исчезнуть без следа. Забыть семью, имя и своё прошлое. И появиться спустя много лет в чужом обличье и под дурацким прозвищем. Не спрашивай, почему. Я не обязана выворачивать перед тобой душу. Если хочешь, можешь вернуться, – я сняла очередное кольцо и протянула Ане: – Это телепорт. Работает только на мысли о семье. Одно искреннее желание вернуться – и ты дома.

Она зажмурилась, и где-то наверху медленно закапала вода. Тягуче, с паузами между каплями. И на десятом по счёту «кап» будущая отступница оттолкнула мою руку.

– Папа знает, – сообщила Аня хрипло и уверенно.

– Что ж, надеюсь, он сумеет это знание зашифровать и не проколется, когда спросят, – я вернула кольцо, которое телепортом – жутко ценным и редким заклятьем – не являлось, на место. – А мы – гримируемся и в город, – я потянулась к рюкзаку и сморщилась, когда колено прострелило болью.

Всё, лафа закончилась… Трость вернулась на привычное «опорное» место, и я села на люк, переводя дух и привыкая. Снова и снова привыкая к вредной ломоте в искалеченном суставе. Но да рассиживать некогда – обезболивающее зелье, чтоб сильно не мучиться, и в бега.

– Бери, – я подцепила тростью цепочку амулета. – Это личина. Но прежде подойди-ка… И не обращай внимания на то, что я делаю. Неприятно, но нужно.

Аня послушно встала передо мной, и я, опять вытянув из заначки щепотку силы, деловито обстучала девочку начиная с обуви и заканчивая взъерошенной макушкой. Лёгкие движения трости, и на пол посыпались наблюдательские маяки – мелкими камешками, дорожной пылью, оторванными пуговицами. Напоследок я небольно ткнула её в солнечное сплетение и велела:

– Сплюнь.

Она покраснела и смущённо сплюнула.

– Ещё раз и сильнее. Отвернись, если стесняешься.

Аня отвернулась. Последний маяк упал на пол с металлическим звоном. Я снова обстучала ведьму-шепчущую тростью, поясняя:

– Они же боятся, ваши начальники. Пойдёте к отступницам за информацией для курсовой работы, развесите уши, услышав о могуществе, да сбежите на вольные хлеба. Вот и обвешивают вас маяками, чтобы быстро найти. Всё. Используй личину.

– Я давно умею отводить глаза! – девочка обиделась.

– Отвод глаз – самая большая ошибка начинающих, – я нащупала в гирлянде подвесок нужную. – Профессионалы идут по нему как по явному и яркому следу. Вот, к примеру, выйдут отсюда бабушка и дедушка – и ищейки, просмотрев инфо- и мыслеполе, увидят бабушку и дедушку. Да, подозрительных, но всё же людей. А выйдут отсюда две ведьмы под отводом глаз – и ищейки увидят невнятные силуэты, и эта размытость внешности – как след от кометы и баннер «Ау, мы здесь!» Лучше использовать косметику, парик и костюм, чем отвод глаз.