Ю. Дорожкин - Цитадель вечности. Том 2

Напряженность диалога нарастала. В какой-то момент Дюк, которому Урсула продолжала отрывочно переводить отдельные фразы, заподозрил, что обозный старшина специально перечит начальнику заставы и провоцирует его на что-то. Пристав огляделся. Долина в этом месте достигала более версты в ширину. Справа от дороги в полусотне саженей начинался густой лозняк, прятавший за собою громко шумящую на перекатах реку.

Слева на небольшом взгорке, густо заросшем ежевикой, вряд ли кто-то мог затаиться. Спрятаться-то можно, да вот проламываться сквозь густую стену колючих кустов в случае чего – задача не из простых и не из приятных.

Между тем, спор, похоже, зашел в тупик. Человек с саблей чем-то грозил Горгу, а тот отвечал ему весьма спокойно и рассудительно. Наконец, начальник поста, словно с чем-то соглашаясь, поднял руку и махнул ею, мол – будь по-твоему! И в тот же миг со стороны прибрежных зарослей лозняка раскатисто грохнуло, Дюк краем глаза заметил среди кустарника вспышки пяти или шести выстрелов, и воздух рядом с ним с шумом пробуравили тяжелые мушкетные пули. Начальник заставы выхватил из- за кушака пистолет, а стоявшие по бокам от него алебардисты взяли своё оружие наперевес. Справа и слева воздух огласили пронзительные крики множества людей. Справа от Дюка взвился на дыбы конь Горга. Пистолет из- за пояса как-то сам оказался в руке пристава. Вскинув его, Дюк навёл ствол в грудь желтому командиру, до которого было шагов пятнадцать. Раздался сухой щелчок разбиваемого капсюля, в этот момент конь Дюка переступил ногами, и пуля весом в пять золотников, посланная из длинного ствола, угодила не в грудь, а в лицо начальнику заставы, превратив его в зияющую красную рану. Вытаскивая из чехла ружье, Дюк мельком увидел, как Эль-Зидар взмахнул над головой горской шашкой, что-то выкрикивая при этом по-эрогански, а Урсула окуталась облачком порохового дыма, стреляя в кого-то, а потом направила лошадь на ближайшего к ней алебардиста. Алебарду он, впрочем, как раз выпустил из рук, получив пулю в бок.

Удерживая коня, Дюк взвёл у ружья курки. Урсула наехала на раненого алебардиста и с маху рубанула его клычом по голове. Второй алебардист отскочил, обогнув перегораживавшую дорогу рогатку. Но он пока не представлял интереса. Четверо в бурнусах, сидевшие до того вокруг огня, вскочили и расхватали стоявшие рядом ружья. Какие-то люди – дюжина, не меньше – бежали к подводам справа, со стороны лозняка, а над их головами быстрыми черными росчерками промелькнули пущенные из зарослей стрелы. Человек в бурнусе вскинул ружье и выстрелил. К счастью для Шарафа, стрелок целился не в него, а в коня, попасть в которого из неуклюжей фузеи было значительно проще, чем во всадника. Раненый конь взвился на дыбы, и Шараф неуклюже спрыгнул с седла на землю, упал и прокатился по ней. Дюк, как мог, успокоил своего коня и выцелил второго стрелка, который как раз поднимал свою фузею. Раздался выстрел, и облако дыма на несколько мгновений закрыло Дюку обзор. Послав коня вперед, пристав увидел, что стрелок в бурнусе падает на землю, а Эль-Зидар и Урсула, налетев на остальных трёх, наотмашь рубят их. Бросив взгляд влево и вправо, Дюк увидел, как вскочивший уже на ноги Шараф, держа в левой руке странный двухлезвийный кинжал, похожий на двузубую вилку, захватил им лезвие алебарды, которой желтый алебардист пытался расколоть ему голову. Отведя удар, Шариф шагнул вперёд и правой рукой воткнул длинный и широкий тесак алебардисту в живот.

Сунув за пояс один из кремнёвых пистолетов, пристав проворно спешился, потому что стоя на земле ему было удобнее стрелять. Справа от него прозвучало несколько выстрелов, послышались крики и лязг стали. Люди, выскочившие из лозняка, как раз добежали до подвод. Дюк устремился туда. Милош в первые же секунды зарубил двоих нападавших, но поспешно отступил за подводу, служившую неплохой защитой от летящих стрел, тем более что один из его товарищей, наёмник из каганата, уже повалился на дорогу с торчащим из бока хвостовиком арбалетного болта, а один из возниц неподвижно лежал навзничь. Приложившись щекой к ружейной ложе, Дюк выстрелил из второго ствола, попав в живот нападавшему с трезубцем в руках. Типичное разбойничье оружие, да больше тебе не понадобится! Услыхав позади себя топот, пристав резво обернулся, и столкнулся с тремя бегущими противниками, под шумок атаковавшими с другой стороны. Значит, за ежевикой спрятаться было всё-таки можно! Двое были вооружены саблями, один – короткоствольным мушкетоном, наподобие того, что был и у Дюка, да лежал сейчас где-то на одном из возов. Ружье было разряжено, и Дюк отбросил его, ухватился за рукоять пистолета и, первым делом, снёс выстрелом половину черепа нападавшему с мушкетоном, опередив его. С тихим смертоносным шелестом зиртановый клинок покинул ножны. Тут и пригодились Дюку уроки, данные ему Милошем. Тремя ударами он обезоружил одного противника, выбив саблю из его рук, а потом обрушил меч на голову второго. Тот вскинул саблю, чтобы парировать удар… но сталь клинка, выкованного невесть каким кузнецом, разлетелась на осколки от удара об зиртан. Не давая передышки, Дюк вонзил острие меча противнику между рёбер, другой, между тем, опрометью бросился убегать. Приближающийся конский топот – Урсула, поспешила Дюку на помощь. На скаку она полоснула бегущего саблей по шее.

Пристав оценил обстановку. Возле линии замерших на месте подвод шел бой: десяток нападающих против Милоша, Орзоя и еще двоих охранников, да подоспевшего им на помощь Эль-Зидара. Командир еще верхом, а вот все остальные спешились – очень уж хорошей мишенью были всадники для лучников, стрелявших из лозняка. Из хвоста колонны тоже доносились вскрики и отдельные ружейные выстрелы. А есть ли уверенность, что слева от дороги, на взгорке, не осталось никого, скажем, с арбалетом? Дюку не хотелось, потеряв бдительность, получить арбалетный болт между лопаток. Присев за чахлый кустик, он торопливо принялся перезаряжать ружье. К тому времени, как он закончил, ситуация изменилась: пятеро уцелевших врагов отступали к реке, под защиту лучников, которых, как мог оценить Дюк, было с полдюжины. Это много. Подойти к зарослям и преследовать отступающих не дадут. Пристав добежал до подводы и опёр ружье на её высокий борт. Хорошо и то, что лучник – не мушкетёр, не может стрелять из положения лёжа, а должен всё же приподняться над землёй, высунуться из укрытия. Дюк выстрелил в одного такого, на мгновение появившегося из-за куста, но не попал – тот слишком быстро скрылся, бросив стрелу на ветер, почти не целясь. Один из возниц, щуплый бородатый мужичонка, стоя на одном колене, поднял древнюю фитильную пищаль, которую только что перезарядил, прицелился, нажал на спуск, придвигая тлеющий фитиль к полке с затравкой. Грохот, сноп огня и облако дыма, а один из отступавших врагов рухнул, как подрубленный.