Дмитрий Чугунов - Певец. Фэнтези

Отец кивнул, соглашаясь с этими разумными словами.

– В какой гостинице вы остановились?

– В «Приюте путника», досточтимый граф.

– Ступайте туда и ждите.

Граф взял со стола очередную бумагу и более не смотрел на них. Секретарь сделал знак, подсказывая, что аудиенция кончилась. Отец и Анн вышли из комнаты и двинулись к выходу, их сопровождал слуга, следивший, чтобы они не заблудились.

Обратно их провели другим путём. Они вышли в крытую галерею, тянувшуюся вдоль замковой стены, и уже оттуда спустились прямо во двор. Так было заведено, вероятно, для того, чтобы просители, соперничавшие друг с другом, не встречались и не устраивали безобразных ссор перед лицом высокого синьора.

В галерее двое солдат несли караульную службу. Через бойницы было хорошо видно кипящую у подножия замка жизнь. В другую сторону открывалась панорама степной равнины за рекой. Архитектор устроил всё очень разумно. Наместник мог заблаговременно подготовить город к отражению вражеского набега из чужих краёв, хотя таковых не было вот уже более сотни лет, и мог вовремя распознать признаки городского бунта. Впрочем, и бунтов давно уже не случалось. Караул по стенам всегда ходил исправно, и горожанам такая демонстрация силы и власти была по душе. Твёрдая рука во все времена внушает уважение.

Спускаясь по неширокой каменной лестнице без перил, Анн и отец увидели во дворе музыкантов. Они готовились выступить перед кастеляном замка. Тот стоял на небольшом возвышении и о чём-то расспрашивал лысого барабанщика. Барабанщик кивал и переглядывался с девушкой с каштановыми волосами. Потом они стали демонстрировать своё умение.

В этот раз они играли в основном плясовые мелодии. Получалось у них замечательно. Каменщики, занимавшиеся в углу двора ремонтом водостока, бросили тяжёлые молотки и подошли ближе. То же самое сделали и прачки, державшие корзины с выстиранным бельём, и свободные от службы солдаты, и посыльные мальчики…

– А знаете ли вы нурсийскую балладу о трёх девицах, зачарованных волшебником Синего озера и сделавшихся его рабынями? – спрашивал кастелян.

– Конечно, – отвечали музыканты, наигрывая знакомый мотив.

– А знаете ли вы, чем можно занять благородное общество, когда разговоры становятся излишне горячими? – спрашивал кастелян.

– Возможно, вот эта мелодия остудит их сердца и сотворит с ними необходимое превращение. Вместо ссоры они решат пригласить благородных дам на тур эстампиоля, – и тут же звучало сопровождение к разного рода «змейкам», «линиям» и «шагам».

– А знаете ли вы, чем развлечь всех остальных, когда благородные господа решат, что достаточно слушали и танцевали? – продолжал свой строгий допрос кастелян.

– Конечно, – отвечали музыканты, – ведь мы играем не только в замках, но и в тавернах, и на городских площадях.

– А «раунд», играете ли вы «раунд»? – крикнул с галереи один из солдат. – В моей деревне его любят.

– Он имеет в виду «рондо», – пояснил кастелян, – этот солдат из западных земель, у него немного необычное произношение.

Тогда музыканты, не отвечая спрашивавшему, быстро высчитали такт и заиграли «раунд». Знавшие этот танец схватили друг друга за руки и закружились в стремительном хороводе посреди двора.

– Достаточно, – сказал кастелян. – Вы получите за ваше искусство кров, ужин и две золотые монеты после выступления. Плата распространяется только на выступление перед графом-наместником и его гостями. Перед остальными вы выступите в свободное время, и ваша награда будет зависеть от щедрости публики и вашего старания. То, чем благородные гости решат – возможно – вознаградить вас по своей воле, также будет вашим.

– Мы согласны, господин, – сказал лысый барабанщик. – Это хорошие условия, мы не подведём.

– Да уж, а потом постарайтесь для нас! – крикнул с галереи всё тот же солдат. – Эх, давненько не плясал я под родные мелодии!

– Вам отведут комнатку для отдыха и ваших инструментов…

Что было дальше, Анн не видел. Они вышли из замка и отправились в «Приют путника» ждать графских егерей. По пути отец собирался ещё купить на городском рынке несколько отрезов ткани для верхней одежды и кое-какие подарки сына и жены.

Жизнь в большом мире

– А когда придут егеря? – спросил Анн, вышагивая рядом с отцом по улицам Римона. – Их можно поторопить?

– Поторопить их? – засмеялся тот. – Я очень надеюсь, что граф не отложит всё в долгий ящик.

– Они будут жить у нас?

– Возможно, староста разместит их у себя. Или же они займут наш сарай. А может, вообще поступят по своему разумению. Мы ведь не знаем, как они собираются охотиться на крылатое чудовище, где станут подстерегать его, в какое время…

– Наверное, это интересное занятие – быть егерем. Егерь ведь отличается от наших охотников, да?

– Да, егеря совсем другие. Наши умеют брать только мирного зверя. А графские люди выходят и на кабанов, и на медведей, и даже вот на таких чудищ.

– А почему Матео, наш лучший, не может справиться со стригесом? Или с медведем? А если ему помогут другие охотники?

– Нет, он не справится, – покачал головой отец. – Я думаю, здесь требуется именно воинское искусство. Отсутствие страха получить рану. Умение идти к цели, невзирая на опасность смерти. Умение умереть, наконец, за своего синьора. Разве Матео будет рисковать жизнью ради того, чтобы непременно убить стригеса? Он согласится отпугнуть его, но не станет преследовать, если ранит, потому что стригес и раненый будет опасен. Наконец, он вряд ли представляет себе, что такое это чудовище. И когда увидит впервые, то непременно испытает страх. А графские воины-егеря в первую очередь служат, а не охотятся ради пропитания. Граф-наместник отдаст им приказ убить стригеса, и они станут преследовать его до тех пор, пока не убьют.

Анн задумался. Он попытался представить себе эту службу, на которой человек лишался собственной воли и свободы и превращался в бессловесного исполнителя чужих приказов. Знали ли егеря до сегодняшнего дня о существовании чудовища? Что они испытают в душе, когда им прикажут следовать в Берёзовый Дол и там начать охоту на него? Будет ли это для них опасной работой или забавным приключением, о котором позже станут хвастливо рассказывать в тавернах? Наконец, смог бы он сам нести такую службу?

Так, погружённый в себя, он шёл некоторое время рядом с отцом, пока город с его невиданными чудесами, шумом огромного количества людей, яркими вывесками и диковинными нарядами встречных не завладел вновь его вниманием.