Дмитрий Зверев - Законник

– А лошади? – недоумённо спросил Скард, заполняя бумаги.

– О лошадях не было ни слова, – встрял Йеспер. Фобос вспомнил, что собирался заехать в Гольват и отчитал самого себя за забывчивость.

– Я не с тобой говорю, ханготец, – звонко бросил Хуттлз. Йеспер пожал плечами и вышел из тюрьмы, – так что, Фобос? Где лошади?

– Какие, к чёрту, лошади? – спросил законник, – нам было не до этого. Кого, как ты думаешь, посадят в тюрьму в Бирдене – конокрадов или табун лошадей?

– Не-не-не, – замотал головой Скард и удобнее уселся в стуле, – тут другое. Лошади нам самим нужны. Уст застрелил двоих лошадок ночью.

– Зачем?

– Болезнь. Легли и не вставали.

Законник задумался.

– Запиши, что лошадей при них не было. Что табун ускакал, а в контракте про него не было ни слова. Признаюсь, я сглупил.

Скард немного посомневался. Фобос клятвенно пообещал в ближайшее время отправить кого-нибудь на поиски лошадей. Хуттлз сдался.

Рассвет уже сиял над бирденскими горами. Фобос помнил, что день Драйтера начинается очень рано, и, наверное, старик уже не спит. Нужно было доложиться о выполненном контракте.

Командир в это время сидел во внутреннем дворике казарм и курил папиросу.

– А где мелкий? – удивлённо спросил он, поздоровавшись с законниками.

Фобос хотел рассказать, как всё произошло на самом деле, но в разговор вновь влез Йеспер.

– У сучьей девки был нож, командир, – хрипло сказал ханготец, – она прирезала своего ребёнка, а когда Киддл принялся их разнимать, то и его она пырнула ножом в горло. Фобос пытался спасти парня, но ничего не вышло. Обязательно напиши это в бумагах, командир, чтобы эту суку вздёрнули.

У законника отвисла челюсть. Одноногий подозрительно покосился на Йеспера. Тот почувствовал взгляд, но ни единый мускул не дёрнулся на его загоревшем обветренном лице.

Драйтер покачал головой, пристально посмотрел в глаза Йесперу, но, кажется поверил на слово.

– По крайней мере, ты смог влиться в коллектив. Это похвально, – затем он обратился ко всем присутствующим, – за денежным вознаграждением явитесь после полудня. Свободны.

Когда они вышли из казарм, Фобос захотел серьёзно поговорить с Йеспером, но тот лишь похлопал командира по плечу.

– Ты – мне, я – тебе, – ухмыльнувшись, сказал ханготец и быстро пошёл в сторону расположения, желая поспать хотя бы пару часов. Фобос и Одноногий молча стояли и глядели ему в след.

– С-странный тип, – заикнувшись, сказал Одноногий, почесав культю.

Фобос ничего ему не ответил, а лишь медленно пошёл в сторону своего дома, чувствуя, как начинает раскалываться голова.

Тянулись унылые, однообразные дни, но никого в Оштераусе не покидало предчувствие чего-то плохого, будто грозовые тучи медленно стягивались над Фронтиром. Конокрадов, пойманных не так давно, конвоировали в Лигию в большом фургоне. Проходя мимо этих людей накануне этапирования, Фобос отвернулся, чтобы не встретиться взглядами с кем-то из них.

Законник замечал растущую неприязнь к ханготским беженцам, видел посеревшие от тревоги лица оштераусцев. Несколько ферм к северу от Оштерауса, кормивших город, разорилось. Сразу двое лавочников оставили город и ушли в неизвестном направлении со всеми своими пожитками.

А тут ещё и преступники, которые периодически нападали на окрестные деревушки, грабя местных жителей. Фобос разрывался между своими обязанностями командира роты, вынужденного тренировать бойцов, и исполнителя верховной власти, карающей длани закона. Да и ханготцы, приписанные к его роте, все приказы исполняли нехотя. И тут, как ни странно, на помощь пришёл Йеспер.

– Я всё улажу, командир, – хриплым голосом сказал он, когда на полосе препятствий двое ханготских стрелков отказались преодолевать высокую стену.

Без лишних слов и лишних движений он просто сломал одному стрелку нос, а второму вывернул руку так, что кости едва не треснули пополам.

«Ловкий сукин сын», – подумал Фобос, глядя на это, и нехотя улыбнулся.

Сверля Йеспера взглядом, полным ненависти, ханготцы закончили тренировку, показав не самые плохие результаты. Теперь ненависть к заместителю командира, коим в одночасье стал Йеспер, будет творить чудеса.

Естественно, никакой речи о том, чтобы законники узнали друг друга лучше и быть не могло. Фобос по-прежнему не доверял Йесперу и часто подолгу пристально изучал странного ханготца, когда тот орал, надрывая голос, на своих земляков. Пару раз он пытался проследить за Йеспером, но тот не делал ничего предосудительного – пил в «Удаче фронтмена», которая осталась единственным трактиром в Оштераусе, тренировал новичков до седьмого пота и патрулировал окрестности на своем мерине. Вскоре выяснилось, что у него была дочь. Йеспер зачем-то притащил её на стрельбище.

Девочке было лет семь или восемь. В своём сером платьице, сшитом из холстины, и с потрёпанным плюшевым медвежонком в руках, она смотрелась на редкость неуместно среди суровых запыленных фронтменов.

– Это Клара, – скромно сказал Йеспер, положив руку на плечо девочке, – моя дочь.

– Приятно познакомиться, Клара, – сказал Фобос, присев на одно колено и протянув девочке руку.

Та посмотрела на отца своими большими синими глазами. Йеспер кивнул. И девочка положила свою крошечную ручонку в сухую мозолистую ладонь Фобоса.

– Эй, Одноногий! – крикнул он стрелку, который объяснял новобранцам устройство своего ружья, – двигай сюда.

Калека подошёл.

– Это Клара, – сказал Фобос, кивнув на девочку.

– П-привет, Клара, – сказал стрелок, заливаясь румянцем, – у тебя красивое платье.

– Папа сшил, – с гордостью сказал Клара.

Йеспер покраснел и забормотал что-то себе под нос, стремительно уводя Клару со стрельбища. Фобос ухмыльнулся. Надо же, какой многогранный человек этот Йеспер.

– Йесп, обожди! – крикнул он ханготцу, – Одноногий, есть у тебя шоколад?

Тот всегда покупал шоколад в лавке, но никогда не грыз его, как другие фронтмены, а брал с собой в поход и заваривал на костре сладко-горький напиток. Вот и в этот раз, когда лавочник, торговавший экзотическими товарами и пряностями, ушёл из Оштерауса, Одноногий скупил все запасы шоколада.

– А то, – хмыкнул он и достал плитку, размером со спичечный коробок, замотанную в коричневую бумагу.

Фобос протянул подарок девочке. Та с любопытством вертела крошечную плитку в руках.

– Скажи «спасибо», детка, – подсказал Йеспер и взъерошил ей волосы на голове.

– Спасибо.

После этого отец и дочь повернулись и пошли в сторону своего скромного жилища на окраине Оштерауса.

– Ну, чего застыли? – рявкнул Фобос, увидев, что новобранцы всё это время стояли и с интересом пялились на эту маленькую сцену, – если кто-то не научится разбирать и собирать ружьё меньше, чем за минуту, мы будем продолжать заниматься этим всю ночь.