Алина Горовенко - Адский колодец

Ребёнок рос, и я, пассивно наблюдая, думала о том, почему человек становится таким? Кто решает, будет ли ребёнок добрым или злым? Покладистым или нетерпеливым? Игривым или аморфным?

Мой ребёнок был помесью чего-то ужасного. Собирала мёртвые цветы для своих гербариев. Играла одна, никогда не подпускала к себе других детей. Вечно угрюмая и недовольная. А имя-то какое красивое – Ф-Э-Й. А толку-то. Ребёнок сущее исчадие ада. Злая, не терпящая никаких возражений. Семейство Хеллсвелл, должно быть, недоумевает, в кого пошло это чудное создание.

А я только и рада. Не надо лишний раз пересекаться с другими детьми, а значит, и их ангелами. Я тоже была не в восторге от компании. Может, и правда, Фэй была вся в меня?

Или всё дело в том, что на бессознательном уровне она чувствовала отсутствие своего близнеца? И вдруг меня осенило. Если всё действительно было так, как я предположила на суде, это могло означать и то, что Эйнар вполне себе мог быть ангелом-хранителем Фэй. Мы же не знаем, при тех обстоятельствах кто был бы первым ребёнком: Фэй или её близнец…

Я уже не знала, суждено ли мне было быть ангелом-хранителем этой девочки. Но, может, как раз из-за этого подвешенного состояния, я и чувствовала какую-то привязанность к ней.

Она была странной и совсем была не похожа на других девочек. И мне в ней это нравилось. Во всяком случае, я с большим удовольствием наблюдала за ней и её жизнью. Конечно, ничего необычного не происходило. Но я знала, что она ещё успеет меня удивить.

Точнее это в принципе было впервые. Что какой-то человек вызывал у меня хоть какой-то интерес.

Жизнь в поместье плантаторов может показаться скучной и изолированной. Но на самом деле этим людям только дай повод собраться с единомышленниками. Несмотря на приличное расстояние между участками, каждую неделю та или иная семья придумывала сомнительный повод для встречи. Сегодня семья Хеллсвелл наряжалась ради праздника в честь дня рождения чада семьи Тэйлор. Они жили к югу в получасе езды. Минуя хлопковые поля, невольно наткнёшься на дубовую аллею, плотным рядком разделяющую два фамильных участка: Хеллсвелл и Тэйлор.

Девчонка Фэй не очень-то любила наряжаться, но её нянька и слушать ничего не хотела. Молча натягивала на неё пышные юбки и вплетала в волосы шёлковые ленты. Было в этом что-то комичное: ведь девчонку наряжали как какую-то куклу. Всё вычурно и неестественно. Вплоть до крошечных перчаточек в маленькую сетку. Но Фэй наперекор матери поехала верхом на своём пони. Эта девчонка во всём уподоблялась отцу. Наверное, потому, что видела, как это раздражает всех вокруг. Так она забавлялась.

Дамы отправились в повозке в нарядных платьях и с пышными причёсками. Фэй скакала наравне с отцом, и волосы растрепались. Детская непосредственность.

Тэйлоры устроили уличный пикник под тенью дубовой аллеи. Всё было празднично украшено, звучала живая музыка. Фэй первым делом направилась поглощать пирожные, так как общаться с другими детьми она не хотела.

Толпы народа беспорядочно двигались. Смех, болтовня, звон бокалов раздавались со всех сторон. Какая глупость. Столько напыщенности ради перекуса на улице. Фэй была такого же мнения, поэтому, отправляя очередной кекс в рот и даже не запивая, пошла в эту самую дубовую аллею за новыми впечатлениями. Девочка подобрала опавший листочек, принадлежавший столетнему дубу, и внимательно покрутила его в руках. Все растения казались ей уникальными, и она твёрдо верила, что ни один листочек, ни один лепесток не имеет аналогов в этом мире.

– Я думал, ты будешь коротать человеческую жизнь в суматошной езде верхом. Или, может, твоя подопечная стала бы изобретателем, сумасшедшим учёным. В конце концов, пьяницей или бродяжкой. Но ботаник… – усмехнулся знакомый голос.

Я обернулась:

– Синий плащ. Ты-то что тут забыл?

– Меня зовут Эйнар.

– Я помню, – я равнодушно пожала плечами.

– Мой подопечный немного не от мира сего, – он кивнул на паренька, который вдалеке рассматривал деревья.

– Боюсь, что так сказывается твоё занудное влияние, – заметила я.

– А что по поводу твоей девчонки тогда?

– Она травмирована тем, что ты пытался её отметить. Никак не может это пережить.

– Очень смешно. Итак, Ада…

– Адариэль. – Поправила я. – Никаких сокращённых имён, я тебе не человек какой-нибудь.

– Хорошо-хорошо. Адариэль. Что конкретно делает твой человек? Она уже минут пятнадцать пялится на этот листочек. Она не сломалась?

Я внезапно расхохоталась:

– Скажешь тоже. У неё хобби такое – пялиться на растения. Иногда она их высушивает в своих книжках. А иногда их трупики вывешивает в рамочки на стенку.

– Беру свои слова назад. Твоя подопечная такая же сумасшедшая, как и ты, – сделал вывод Эйнар.

– Брось. Твой парень перерисовывает дерево. Зачем он это делает? Это ведь мальчишка Тэйлор? Я не ошибаюсь?

Ангел небес кивнул:

– Он живёт в этой дубовой роще.

– Зачем он рисует то, что и так видит каждый день? – спросила я с искренним недоумением.

– Нам, похоже, не понять этого. Он рисует всё подряд с разных ракурсов. Кажется, его заботит игра светотени.

– Эти двое точно поладят, – сказала я, складывая в недовольстве руки на груди.

Эйнар по-доброму улыбнулся. Что ещё можно ждать от ангела небес?

– Эй. Ты неправильно рисуешь, – сказала моя малявка.

Мальчишка оглянулся, его щёки вспыхнули:

– От чего это?

– Ну смотри сам, – девочка протянула ему свой листик.

– И что?

– Ты рисуешь листву расплывчатым пятном, в то время как у дуба ярко-выраженная форма листа. Почему ты это не передаёшь в своём рисунке?

– Меня заботит другое.

– Как это? Разве ты не пытаешься нарисовать это дерево?

– Ну да… Только…

– Только в твоём рисунке совершенно нет правды. Ты уверен, что тебе стоит этим заниматься?

Я усмехнулась. Вот это девчонка. Решила унизить именинника прямо на его празднике. Ладно хоть рядом нет взрослых, а то устроили бы ей взбучку.

– Ты сама-то рисуешь?

– Нет. Я думаю, это бессмысленное занятие, – пожала она плечами.

– Бессмысленное? Почему это?

– Потому что я знаю, что не смогу передать такую красоту. Ты вон тоже не можешь. К чему все эти жалкие попытки?

Парень задохнулся от негодования.

– Ты несносная девчонка! – сказал парень, сжимая со злости кулачки.

– Сам такой! – сказала Фэй и с силой толкнула парня в грудь.

Тот пошатнулся и, налетев пятками на какие-то корни, шлёпнулся нелепо на задницу. Я усмехнулась. Но ему, кажется, было несмешно.

Он решительно вскочил, хоть мальчишеские слёзы и показались в глазах. Он рванул в сторону девчонки, и я даже испугалась за неё. Он вцепился в её волосы, и я со смехом сказала Эйнару: