Игорь Ревва - Вершитель судеб

Именно поэтому ценит. И с пониманием относится, если я иногда заявляю, что какая-то моя статья в «Виденьских новостях» не пойдёт, а пойдёт в московской газете, извини, Танечка, я другую напишу, так получилось. Понимает она меня, Танька наша. Молодец она, умная.

Когда-то я сделал попытку перевести наши с ней отношения в постельную плоскость, но потом здраво рассудил, что работа для меня важнее, чем интимная связь с Татьяной. Да и не пошла бы она на такие отношения. Это я окончательно понял, когда начал встречаться с Ленкой – новенькой журналисткой, устроившейся к нам на работу полгода назад. Кстати, надо будет заехать к ней за мобильником…

Я, конечно же, ляпнул глупость и погорячился, когда заявил Тане, что через пять минут статья будет у неё на столе. Мне понадобилось ещё около получаса, прежде чем материал принял законченный вид и его можно было со спокойной душой отправить главному редактору.

Я вдруг подумал, что сейчас мне удалось установить свой новый рекорд по написанию статьи такого объёма и на подобную идиотскую тему. Кстати, статья получилась ничего, читается без явных рвотных позывов. И окрылённый этим успехом я побежал на кухню, налить себе чаю. Само собой, предложил и Тейкану, но тот отказался. Причём с таким видом, словно я ему яду собирался дать. Ну, не хочет, и не надо. Подумаешь…

Тейкан уже оделся, совершенно не смущаясь внешним видом изуродованного пиджака, и сосредоточенно рассовывал по карманам всё то барахло, которое вчера было вывалено на пол. Заметив, как он спроваживает во внутренний карман пистолет, я повеселел окончательно. У меня даже мелькнула шальная мысль: небрежно-весёлым тоном поинтересоваться, кто это вчера ломился в дверь? Более того – я готов был с лёгкостью принять любое объяснение Тейкана, каким бы бредовым оно ни оказалось.

Набрав в чайник воды, я поставил его кипятить и снова направился в комнату. И в этот момент тренькнул звонок. Я как раз находился возле входной двери, настроение у меня было приподнятое, и, ни секунды не размышляя, я открыл замок.

На пороге стояла Ленка.

Вот уж, кого я никак не ожидал сейчас увидеть, так это Лену. Особенно после нашего вчерашнего скандала.

Собственно говоря, скандала-то особого не было. Просто вчера Лена неожиданно принялась настаивать на том, чтобы я остался у неё. А я отказался – мне вдруг захотелось оказаться дома. Чёрт его знает, почему? То ли её настойчивость непонятным образом насторожила меня, то ли мне просто действительно захотелось побыть одному – не знаю. Мы попеременно ночевали друг у друга, и это уже успело войти у нас в привычку, и может быть я и вчера бы остался у Ленки. Но она показалась мне какой-то нервной, взволнованной, как будто её что-то беспокоило. И я почему-то решил, что это как-то может быть связано с её бывшим мужем – Лена несколько раз на протяжении вечера упоминала о нём. И о том, что он никак не оставляет её в покое. А быть свидетелем семейных разборок мне очень не хотелось.

Мужа Ленкиного я никогда не видел. И уже возвращаясь домой подумал о том, что его не видел вообще никто и никогда. Так что, может быть, мужа-то никакого и не было. Но скандал был – на прощание Лена мне его устроила. Небольшой такой скандальчик, ничем не хуже семейного. И заявила, что знать меня больше не желает. Так что увидев сейчас Лену я несколько опешил.

– Привет! – радостно выдохнул я.

Лена улыбнулась, переступила порог, хотела что-то сказать, но глаза её неожиданно сделались, как оловянные. И я вдруг понял, что смотрит она не на меня, а на кого-то, стоящего за моей спиной. И когда позади раздался голос, стало ясно – на кого именно.

– Даже не пытайся! – ледяным тоном произнёс Тейкан. – Если ты только попробуешь воздействовать на него, я тебя убью!..

Я обернулся (хочется сказать «стремительно обернулся», но это было не так – движения мои были вялыми и медлительными, и я вдруг почувствовал, как на меня вновь наваливается вчерашняя апатия). Тейкан стоял, держа обеими руками свой диковинный пистолет. Ствол его был направлен прямо в лицо Ленке.

Если в тот момент в моей голове и присутствовали какие-то мысли, то определить их иначе, чем словами «твою мать», я не в состоянии.

Видок у Тейкана был тот ещё. Морда каменная, губы плотно сжаты, а в глазах такое зверское выражение, что мне стало жутко. Я попятился от него и посмотрел на Лену. И увиденное мной настолько перемешало все скудные мысли в голове, что подобрать слов для их определения я был уже не в состоянии.

Черты Ленкиного лица плавно менялись. Губы делались тоньше и бледнее. Светлые волосы непонятным образом превращались в рыжие. Глаза приобрели ярко-зелёный цвет, и выражение их сделалось злобным и жёстким. Одежда на Лене тоже претерпевала изменения. Ткань светлых джинсов потемнела, а затем и вовсе стала чёрно-коричневой, сделалась грубее на вид; белая курточка приобрела тот же цвет, и пушистый мех на манжетах и воротнике съёжился и стал похож на свалявшуюся шкуру не очень чистой бродячей собаки; изящные сапожки стали грубее, по голенищам пробежала шнуровка, да и сами голенища сделались выше, обхватив ноги женщины почти до самых колен. Короче говоря, передо мной оказалась чужая, совершенно незнакомая мне зеленоглазая и рыжеволосая женщина, в какой-то невообразимой («доисторической», – почему-то подумал я) одежде, сшитой из звериных шкур. И женщина эта медленно раздвинула губы в насмешливой улыбке и произнесла:

– Ты привлёк его на свою сторону! – она внимательно глянула на меня. – И теперь он может расцениваться, как твой сообщник!

– Нет, – спокойно возразил Тейкан. – Этот человек всего лишь предоставил мне кров и ночлег. Он даже не имеет представления о том, что происходит.

– Да-да! – торопливо кивнул я, чувствуя себя полнейшим идиотом. – Мне все ваши разборки до фонаря!

Мне, наверное, вообще стоило сейчас не разговаривать, а молчать в тряпочку, но я просто не смог удержаться. Потому что понял, что самое страшное как раз сейчас-то и начнётся.

Рыжая женщина блеснула на меня зелёными глазами и улыбнулась ещё шире. И я похолодел, увидев, что два зуба у неё во рту гораздо длиннее остальных. Два острых клыка – трудно найти другое, более подходящее определение.

В голове моей стоял полный сумбур. Я вдруг подумал, что если сейчас на лестнице появится кто-то из соседей, это будет что-то! Тейкан с пистолетом, целящийся в эту рыжую, и я между ними… Видимо, выражение моего лица в тот момент достаточно красноречиво отражало мысли. Потому что гостья снисходительно усмехнулась, сделала шаг вперёд и плавным движением руки захлопнула входную дверь. Затем взгляд её упёрся в Тейкана, и из зелёных глаз напрочь исчезла насмешка, сменившаяся жестоким холодом.